Когда Цисса помогает ей уложить растрёпанную прическу, Белла молчит, словно воды в рот набрав. Впрочем, молчит она и остаток вечера, молчит и тогда, когда отец приобнимает ее на миг за плечи, подводя к камину, чтобы вернуться домой.
Дома она торопливо принимает ванну, давая покой уставшим мышцам, применяет множество заклинаний на одежду, чтобы никто не узнал и только после этого вверяет платье домовикам, чтобы привели в порядок и вернули обратно в гардеробную до следующего приема.
Боль внутри почти сходит на нет и только лёгкий, почти незаметный дискомфорт говорит ей, что это не было сном. Потому Белла и не хочет от него избавляться.
Она скребется в комнату сестры когда они уже пожелали родителям доброй ночи и отправились по постелям. Скребется тихонько, постукивая их особым стуком, чтобы Цисс поняла и впустила. И только когда сестра подает голос, Белла приоткрывает дверь и проскальзывает в образовавшуюся щель.
Топает негромко по полу босыми ногами и сразу же забирается к Нарциссе под бок, поджимая замёрзшие ноги и подтягивая ниже подол длинной белой ночной сорочки.
Они нередко сидят так то в постели Нарциссы, то в ее собственной постели, поздно, под покровом ночи, делясь своими маленькими тайнами. Так что ничего удивительного, но сейчас, обнимая себя за колени, обтянутые тонкой белой тканью, Беллатрикс все никак не может начать.
- Я видела Рудольфа, - наконец начинает она тихо, шепотом, немного торжественно и вскидывает на Циссу одновременно радостный и смущенный взгляд.

Белле немного неловко. Нет, они с сестрой делят многие секреты. Пусть она иногда (раньше) не отказывала себе в удовольствии поддразнить Циссу и ее девичьи интересы, она же первая бросалась на помощь, стоило у той случиться хоть малейшей неприятности. Она могла дергать ее за косы в детстве и начале школы, могла ехидничать насчёт ее любви к куклам, но стоило кому-то другому хоть слово сказать Нарциссе поперек и Беллатрикс тут же рвалась защищать младшую сестру со всем своим рвением.
И всегда же Цисса была первой, кого она посвещала в свои проблемы и горести. Или радости.
Разница в возрасте не была помехой никогда, хотя, пожалуй, сейчас пропасть между ними была как никогда большой.
Белла обнимает себя за колени и устраивает поверх них подбородок. Распущенные вьющиеся волосы, вечно в беспорядке, рассыпаются по ее спине.
Она уже рассказала Нарциссе, что они целовались тогда, в Сочельник, сейчас же говорить намного труднее.
- Его не было в начале праздника, помнишь, я его искала? - Напоминает она осторожно и думает, как бы так рассказать сестре, что в итоге нашла. И что из этого получилось.
- Мы... встретились.
Хорошо, что в полумраке не видно, как все же сильно она покраснела.
- Цисса... мы с ним... - она закусывает губу и бросает на сестру взгляд из-под ресниц. - В общем, мы занимались любовью.

Вопрос кажется ужасно глупым. Таким, что Белла моментально мотает головой - волосы рассыпаются по плечам тяжелой, густой волной. Рудо не мог бы ее обидеть, никогда. Ему бы даже в голову не пришло, а если бы и пришло, то она сама не дала бы себя в обиду. Но Цисса переживает и это понятно, Белла сама только сейчас по-настоящему понимает, что именно произошло. Насколько важным это - произошедшее - было.
- Нет, нет, - торопливо шепчет она, на миг прикусив губу. - Он не обидел... Я... я сама согласилась.
Только теперь она понимает, как странно придется объяснять кому бы то ни было все произошедшее, если кто-то узнает.
- Это... получилось само собой. Мы встретились и... - Она замолкает, сжав пальцами подол так, что белеют костяшки. - И все случилось. Это не так страшно, как пишут во всех этих книгах для воспитания леди, Цисс. Это... хорошо.

Отцу это не понравится.
Нарцисса всегда умеет вернуть с небес на землю и у нее это отлично получается. Беллатрикс сильнее обнимает себя за колени, прикрыв глаза. Отец будет не в ярости, нет... Просто он будет очень расстроен, если узнает, что его старшая, любимая дочь... поступила так необдуманно. И будет совершенно прав.
Нет, это мать будет в ярости, она устроит скандал, обзовет ее вскими разными словами, накажет, но отец... отец будет просто расстроен. Разочарован в ней.
Эти мысли отравляют всю ее робкую радость и Белла на миг склоняет голову, утыкаясь лицом в ладони.
- Если кто-то узнает, меня обручат сразу же, - негромко произносит она, подняв на сестру взгляд. - За любого, кто согласится взять меня сразу и не интересоваться... таким вопросом. Или и вовсе не отдадут, если об этом узнают за пределами семьи. Но... нас никто не видел.
Белла закусывает губу, раздумывая, а потом лукаво улыбается, на миг забыв про гнев родителей.
- Совсем чуть-чуть. Как коленку разбить. Но это все равно очень приятно. Тепло. Я... - Беллатрикс замолкает ненадолго, обдумывая, как сказать Циссе, что именно она чувствовала.
- Я была счастлива, Цисс. Правда. Как будто вместо крови налили шампанское.

Белла, к счастью, не знает, о чем думает ее сестра, а Цисса думает... ну да, очень по-Блэковски, очень по-Циссиному, за что ее Беллатрикс отдельно всегда очень любит. Малышка сестра всегда подаст руку помощи, а внутри ее светлой головки всегда есть парочка удачных мыслей. Все же, Нарцисса, ее любимица, самая... счастливая из них всех, что ли. Когда где-то отсыпали талантов, ей досталось больше всего - она и поет, и танцует, и музицирует, а ещё, и здесь Белла даже самую капельку завидует, у Цисс есть уже сейчас особая женская мудрость. Особое понимание ситуации. И поэтому, Белла уверена, из них, троих, самый счастливый брак будет у младшей - и даже не потому, что той достанется лучший кавалер, а просто  потому, что она... сумеет его, любого, к себе повернуть так, как надо.
Белле этому ещё учиться и учиться, но у нее и вовсе склад характера ее такой.
- Я не знаю, - негромко отзывается Беллатрикс. Счастье ее испаряется, как будто кто-то сдувает смешной маггловское воздушный шарик.
- Ох, Цисс... что я наделала, - Белла закусывает губу и смотрит на сестру внезапно помутневшими, "поплывшими" глазами. На ресницах повисают капельки слез, но Белла сердито смаргивает и трясет головой. Она Блэк, а Блэки, наломав дров, не рыдают (мама не Блэк и не считается), потому Беллатрикс упрямо сжимает губы, вздергивает такой отцовский подбородок.
- Разберемся, - решительно сообщает она, хотя ещё совершенно не представляет как и с чем будет разбираться.
- Давай спать? Утром, как все поуляжется, станет лучше.
Наверное.