Пожалуй, единственным, что сейчас чувствовала Миллисент Багнолд, было необыкновенное облегчение. Ненадолго, но ушли бесконечные отчеты, проверки документов и вызовы сотрудников на ковер, которых перед Рождеством стало намного больше, чем всегда, ведь так хотелось отметить праздник спокойно, чтобы с утра не доделывать в спешном порядке служебную бумагу.
Но, Слава Богу, сотрудники и она сама сумели разобраться со всеми делами достаточно быстро и одними из первых покинули здание Министерства.
Ну и что делает женщина, имеющая двоих детей, в канун Рождества, - спросила у себя Миллисент, оказавшись дома. Наверное, быстро жарит индейку, печет праздничный пудинг, ставит на стол заранее припасенную бутылку огненного виски (если детям можно) и в ожидании чад предвкушает мирный семейный праздник. Заманчивая картинка...
Жаль, что миссис Багнолд не испытает прелестей семейного Рождества ни в этот, ни в, наверное, и последующие праздники. Все мечты об этом Рождестве, которые Миллисент лелеяла после не особо приятного последнего, рассыпались в прах еще в январе после сильной ссоры со старшим сыном Роджером, чью сторону приняла и Кэтрин.
Женщина много думала об этой ситуации. В чем-то ее дети, конечно, правы. Оборотни нарушили закон, убили и покалечили множество волшебников, но разве они понимали, что именно творили? Да, они пошли за Пожирателями, но откуда точные сведения, что оборотни собрались убивать? И, неужели так трудно понять, как Пожирателям удалось переманить их на свою сторону?
Наверное, трудно. По крайней мере Роджеру и Кэтрин. Миллисент обожала обоих детей, но, разрываясь между ними и оборотнями, приняла сторону последних. "Кто же еще им поможет, если не я", - говорила себе миссис Багнолд, а по ночам рыдала, не в силах больше терпеть холодность своих чад.
Но сегодня ночью слёз быть не должно, хотя еще пару недель назад ей казалось, что именно на Рождество ей будет хуже, чем во все остальные дни. Просто сегодняшний праздник Миллисент будет отмечать в весьма интересной компании... оборотней. Женщина познакомилась с ними в Лютном переулке после Кровавого Рождества, когда нескольких работников небольшого бара выгнал на улицу владелец заведения, решив, что в свете последних событий обладание питейной, в которой почти все рабочие места заняты оборотнями, будет достаточно убыточно, а найти на вакантных должности людей труда не составит. Миссис Багнолд навсегда запомнила эти потерянные взгляды, которыми уволенные сотрудники окидывали мрачный переулок. Она подошла, завязался разговор, после которого Миллисент поняла, что если она действительно хочет помочь оборотням, то надо хоть как-то улучшить жизнь этих троих. И, ни без помощи, конечно, полезных знакомств и своего поста в Министерстве, ей удалось подыскать им работу. Иэн работает сейчас управляющим в кафе Флориана Фортескью, старого товарища Миллисент, Ханна - помощница аптекаря, а Роберт- продавец во "Флориш и Блоттс".
Миллисент состояла в великолепных отношениях со всеми троими, и сразу же согласилась, получив приглашение отметить вместе Рождество. Встречу назначили в Лютном переулке ( ибо квартировали все трое еще там) в 22:00.
Часы показывали восемь. Лютный недалеко, но женщине хотелось еще немного побродить по магловскому Лондону,  проникнуться рождественской атмосферой.
Завершающим штрихом ее сборов стал лежащий на столе листок бумаги с адресом Иэна, у которого Миллисент должна была встретить Рождество. А то мало ли что-нибудь случится. Но что-то подсказывало, что все будет великолепно, и, закрывая дверь дома, миссис Багнолд была уверена, что сегодняшний праздник с лихвой покроет все не самые лучшие дни в этом году.

Отредактировано Millisent Bagnold (2017-09-05 18:52:21)

Пожалуй, слишком быстро свернула Миллисент с великолепных рождественских улиц в небольшой мрачный перулочек, незаметный для маглов, который через несколько минут привел бы ее к дому Иэна. Ей там сейчас все равно нечего делать, а Лютный далеко не Кенсингтон, пусть Миллисент и смогла стать там почти "своей" (в этом сомнительным местечке она общалась не только с оборотнями). Слегка зазеваешься и получишь Аваду в грудь или нож под ребро,  и отправится миссис Багнолд отмечать Рождество к Генри, чего очень бы не хотелось.
Но не свернуть она не могла. Надо же было узнать является ли волшебником человек, прицепившийся к ней еще на магловской улице, и старательно выбирающий места потемнее, когда женщина пыталась рассмотреть его получше. Первое время она пребывала в твердой уверенности, что фигура эта спешит домой, но она не спешила никуда сворачивать, следуя за Миллисент хвостиком. Грабитель? Но почему именно она? Когда Багнолд впервые заметила этого человека, то на улице было еще приличное количество людей, одетых получше, чем Миллисент, и что мешало темной фигуре уцепиться за ними было для женщины загадкой.
Пройдя немного по Лютному, она чуть скосила глаза в сторону, а увидев, что фигура никуда ни делась, вытащила из кармана пальто волшебную палочку.
Еще оставалась надежда, что незваный сопровождающий в Лютный забрел по своим, не имевшим к Миллисент отношения, делам. Но когда Багнолд двинулась вперед, а потом резко развернулась и пошла к ближайшему повороту, то поняла, что таинственную фигуру интересует именно она. Стало жутковато, а отличное праздничное настроение начало медленно испаряться.
- Прошу прощения, но может мы прекратим нашу увлекательную игру в догонялки-прятки, - начала разговор женщина, обращаясь к тени одного из домов, где стоял "хвост" - давайте, вы скажите, что вам от меня нужно, и мы пойдем встречать праздник? А то как-то странно получается, вы не находите? Кстати, что волшебнику может быть от меня нужно, - подумала Миллисент. Действительно, хотел бы убить, то возможность сделать это быстро и незаметно у него появлялась неоднократно за время дороги до Лютного, но кто еще и для чего станет красться за ней столько времени? И неожиданно в голове пронеслась мысль, логично объясняющая все происходящее. Ее ссора с детьми уже давно не является ни для кого секретом, так что почему бы представителям журналов, специализирующихся на различных сплетнях и слухах, не узнать, где всесильная глава Отдела магических происшествий и катастроф будет отмечать Рождество? Меня наверняка ожидали увидеть с красными от слез глазами и чокающейся виски с собственным отражением в зеркале., - с легким злорадством подумала Багнолд
- Вы являетесь журналистом? В таком случае у вас есть возможность состряпать отличную статью на тему, где Миллисент Багнолд после сильнейше ссоры с детьми отмечает праздник.В Лютном переулке, в компании оборотней. Сидеть в одиночестве и ждать этих пока эти два...шалопая сменят гнев на милость у меня не было ни малейшего желания. Полученные сведения вас удовлетворили? Быть может, вы покинете Лютный переулок? Здесь небезопасно, знаете ли.
Закончив монолог, Миллисент вновь стала напряженно всматриваться в темноту, пытаясь понять, ушел ли незваный сопровождающий и еще крепче сжала рукоять волшебной палочки.
Будет ли  у нее хоть когда-нибудь нормальное Рождество?!

Отредактировано Millisent Bagnold (2017-09-06 06:31:40)

Такой ярости  Миллисент не испытывала уже давно. Причем ярости к собственному ребенку, родной кровиночке, единственным чувством к которой должна была быть любовь. Миссис Багнолд и любила, возможно не часто показывая это, иногда будучи чересчур строгой, но любила.
Но сейчас она чувствовала только ярость, котороу тщетно пыталась замаскировать холодным голосом и уверенными словами.
- А я с удовольствием почитаю, мисс Кэтрин. И не надо себе льстить, к сожалению, ты бы точно не окоченела от холода. Кстати, зачем понадобилась слежка за мной?
Миллисент кипела от переполнявших ее чувств. Красться за ней черти сколько, конечно, некрасиво, но ради чего дочь вообще это сделала? Может, она все-таки была неправа, и еще возможно в ее жизни мирное семейное Рождество? Наверное, не надо так резко с девочкой..., - лишь успела подумать Багнолд, как прозвучала фраза Кэтрин об оборотнях, и хладнокровие, которым Миллисент так гордилась изменило ей...
В себя ее привел хлесткий звук. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о случившемся. Ее правая рука неестественно застыла в странной позе, Кэтрин держится за щеку... Она ударила ребенка, ударила дочь... О, Господи! Проглотить такое оскорбление ее принципов было, конечно, невозможным, но поднять руку на Кэтти... Что же она натворила!
- Прости пожалуйста, - в голосе слышны нотки слез, и Миллисент едва удавалось не заплакать, - я не должна была этого делать. Но тебе лучше уйти, Кэтрин. Я буду встречать Рождество там, где хочу, и твое мнение меня не интересует. Счастливого праздника, дочка.
Миллисент развернулась на каблуках и зашагала к нужному повороту. Мозг подсказывал ей, что после такого Кэтти может разорвать с ней окончательно, сердце велело немедленно вымаливать прощение, а самой миссис Багнолд хотелось лишь спокойно встретить Рождество. Она слишком устала за это время, чтобы найти в себе силы для еще одного объяснения с дочерью. Не хочет она ее понимать - не надо! Пусть идет к друзьям-аврорам, Роджеру... Да куда угодно пусть катится! И что угодно пусть думает.
Нервы у женщины железными все-таки не стали и чуть ли не в первый раз подвели ее, а Лютный переулок услышал звуки тихих рыданий.

Миллисент начала потихоньку успокаиваться. Слезы из уже не шли, дыхание становилось острым все реже, возможно глаза покраснели и немного припухли, но это пройдет.
Проходило и отвратительное настроение, вызванное приходом дочери. Возвращалась надежда на счастливое Рождество, непонятное, но такое сладкое предпраздничное ожидание чего-то чудесного, недоступного даже волшебникам и искренняя надежда, что завтра все будет намного лучше, чем сегодня. На задний план отступила даже пощечина, которая была первой в материнской карьере Миллисент. Возможно, потом Багнолд еще будет изъедать себе упреками, мучиться от угрызений совести. Но не сейчас.
Сзади неожиданно раздались быстрые шаги и рядом появилась дочь. Женщина обреченно вздохнула. Она же просила уйти! Что еще надо от нее этому чуду? Но губы почему-то сами расползлись в мягкую улыбку.
- Кэтрин, здесь опасно. Мне то не очень, я здесь не впервые, а вот тебе...
Да еще как опасно! Дорогое пальто, недешевые часы, красивая внешность. Если бы не Рождество, то ее бы уже минимум ограбили, и простое ограбление женщина посчитала бы великим счастьем.
Неожиданно из подворотни, где находились мать с дочерью вынырнула еще одна тень. Сердце Миллисент забилось быстрее. Машинально, она завела дочь за спину и нащупала гладкую рукоять палочки в кармане.
- Доброго Рождества, миссис!
С плеч свалилась гора. Сандерс. Не друг, но знакомый ей  человек. Он не станет нападать... Но Багнолд вдруг наткнулась на дикий, волчий взгляд, которым окинул Кэтрин.
- И вам, сэр. Кстати, девочка со мной.
Тот ухмыльнулся, обнажая желтые зубы, и отправился восвояси, оставляя Миллисент мучиться кошмарной мыслью. А если бы меня  не оказалось рядом? Подумать страшно, что бы мог сделать этот человек с ее дочерью.
- Поняла? Здесь не Косой переулок, дурочка. Ты понятия не имеешь, что здесь творится.
Женщина провела ладонью по волосам Кэтрин и чуть коснулась пальцами щеки, на которой еще краснел след ее руки.
- Очень больно? Во встрече, как ты, наверное, поняла, я не нуждаюсь. И, нет, я не считаю тебя толстой. Хотела всего лишь сказать, что не стала бы ты ждать меня достаточное для замерзания время. Максимум, ты бы простудилась, но не более.
Странно, но злости к дочери Миллисент уже не чувствовала. Лишь легкое раздражение и желание поскорее выпроводить из Лютного. Да и строгой, глядя на Кэтрин, быть уже не получалось.

Девочка. Какая же она еще девочка. Наивный маленький ребенок, уверенный, что все так просто в этом мире. И сверкающий значок на форменной мантии этого не отменяет, скорее даже прелает лишнюю наивную уверенность, которой не место в Лютном переулке. Аврор... Но совсем ещё зеленый, не нюхавший таинственного аромата переулка.
- Кэтрин, как раз неплохое знание этого "хмыря" дает мне гарантии, что мои затылок, серьги и сумочка будут в целости. И классическую музыку здесь все-таки слушают. Все очень интересно в этом месте.
Миллисент улыбнулась. Самое интересное, что все сказанное ей было правдой. Все. В том числе и про музыку, которую, очень любили некоторые ее... знакомые.
Она вновь посмотрела на дочку, и, наверное, только сейчас до Багнолд дошло, что они достаточно спокойно общаются несколько минут, чего за прошедший год почти не было. Очень не хотелось спугнуть это счастье, но минуты шли, и у Миллисент оставалось всего тридцать пять минут, чтобы проводить дочь до выхода из Лютного и дойти наконец-то до дома Иэна. Иэн... Да уж, стоит ей заикнуться о ждущих ее друзьях, и птичка с названием "материнское счастье" улетит в неведомую высь...
- Его зовут Стивен Сандерс, Кэтти. Как долго я не называла ее так? Это один из самых уважаемых жителей Лютного переулка. Непростой человек... А здесь я узнаю последние новости криминального мира Лондона, завожу полезные знакомства, помогаю кое-кому и... слушаю классическую музыку.
Здесь Миллисент позволила себе лукаво ухмыльнуться, но лицо ее слишком быстро приобрело серьезное, озабоченное выражение. Отпускать Кэтрин не хотелось, мелькнула мысль, что ее можно было бы взять с собой, ведь друзья против не будут, но дочь, наверное, скорее удавиться, чем пойдет к оборотням.
- Ладно. Пойдем, я все-таки провожу тебя до выхода. Рановато тебе еще по Лютному в одиночку гулять. Кэтрин ( голос предательски дрожит) почему ты все-таки пошла за мной сюда?
Не хотелось ее отпускать. Тем более, если некоторые ее догадки верны,то... Но Миллисент опять сделала выбор в пользу оборотней, отодвинув на второй план семью.

Отредактировано Millisent Bagnold (2017-09-09 18:28:59)