Если бы кто-то сказал Джулиану, чтоб он будет жалеть о своем уходе из аврората из-за того, что теперь не может напрямую связывать с Эш на работе, он бы сказал, что подобной мелочью можно и пожертвовать ради собственных научных амбиций. Кто же знал, что лучшая подруга в последнее время будет относиться к Эндрюсу столь безразлично, что не будет приходить ночевать, задерживаться допоздна без предупреждения, уходить ни свет ни заря, совершенно наплевав на то, что Джулиан-то между прочим гору этих чертовых блинов на двоих готовил! И в прошлом году варенье из крыжовника тоже закрывал не только для себя!

Ладно, с этим можно было смириться - в конце концов, Эндрюс как никто другой понимал, что профессия аврора требует полной отдачи. Про истинного аврора можно было сказать, что он женат на работе и не собирается ей изменять, несмотря на холод, голод и прочие "причины", которые в аврорате воспринимаются как неуклюжие оправдания. Вот только авроры - тоже живые люди. И у авроров есть семьи и друзья, которые могут за этих самых живых людей беспокоиться. Нет, была бы Эш киборгом каким-то, Джулиан бы и не думал, что с ней может произойти что-то страшное, но когда после случившегося в Хогсмиде, чему Ежедневный пророк посвятил целых девять страниц, лучшая подруга не удосужилась даже камнем в окно квартиры кинуть в качестве послания о том, что осталась жива, тут как бы нервы не сдадут разве что у робота.

Целый день Эшлинг не было. Вечером она не пришла. Ночью дома не ночевала. Утром не вернулась. Опять же - за этот период ни письма. Нет, если бы она умерла - ему бы наверняка сообщили. Дункан бы точно сообщил, что он, не друг ему что ли... Джулиану аж обидно стало - с тех пор как он больше не аврор, с друзьями он стал реже видеться и реже общаться, что заставляло себя чувствовать каким-то забытым всеми теми, кого еще полгода называл семьей без преувеличения.

Приготовив завтрак, Джулиан так и не поел. От волнения кусок в горло не лез, и минут пятнадцать он просто потратил на то, чтобы поковыряться вилкой в тарелке. Потом все-таки соизволил спрятать еду в холодильник - вместе с той, которую приготовил для Эш на всякий случай. Не побрившись, не расчесавшись, Джулиан прямо на домашнюю футболку натянул толстовку и куртку, едва не забыл про джинсы, но совершенно вовремя вспомнил о них уже в коридоре. Шарф и шапку он надевал уже на лестнице, параллельно застегивая куртку и едва не защемив подбородок.

До Министерства он добрался на такси - альтернатив было немного, но вариант прогуляться пешком, как Джулиан любил делать, здесь явно не прокатывал. Заплатить едва не забыл, но кэбмен не растерялся и посигналил, после чего Эндрюс бросил ему в открытое окно одну купюру достаточно внушительного номинала, даже не потребовав сдачи. На следующей неделе он об этом пожалеет и придется одалживать денег у Эш или Саважа. В Отделе Тайн платили хорошо и Джулиан никогда на зарплаты не жаловался, но сорить деньгами никогда себе не позволял, прекрасно понимая, что к хорошему привыкаешь быстро, а потом, оказавшись без гроша в кармане, очень жалеешь о том, что никогда не откладывал себе хотя бы по пять фунтов на всякий пожарный.

Пробравшись сквозь толпу народу, через которую проталкиваться нужно всегда, независимо от времени суток (не считая разве что глубокой ночи), Эндрюсу пришлось даже нескольких человек легонько растолкать, чтобы попасть в лифт. Помещение битком забилось министерскими работниками, и в какой-то момент показалось, что сейчас здесь закончится кислород. Кто-то наступил на ногу, кто-то впился локтем в бок - но все это было неважно, и Джулиан даже не подумал, что здесь ему причиняют какой-то дискомфорт. Лифт остановился на нужном этаже, и он буквально вывалился из него.

- О'Флаэрти! - закричал он, как только увидел рыжую шевелюру подруги. - Как это понимать?!

С одной стороны от сердца отлегло, когда Эндрюс увидел Эш в добром здравии, но в то же время его взяла такая злость, что та не предупредила о том, что все было в порядке, что Джулиан так и замер, боясь, что сейчас что-нибудь сломает.

Джулиан скрестил руки на груди, с упреком глядя на Эш. Злиться он вообще не умел, выяснять отношения - подавно, но лучшая подруга была именно тем человеком, с которым Эндрюс мог вести себя как угодно, не боясь, что она отвернется от него или посчитает ненормальным. В общем-то, если она и считает его таковым, это не отражается на их отношениях, скорее даже дополняет. Сейчас, возможно, со стороны и не скажешь...

- Какого драккла я блины пек?! - Разумеется, это было не самое главное, но сейчас именно это и пришло в голову, так как завидев, что Эшлинг поникла от такого напора, Джулиан сам немного опешил.

Но сказать было что. Нужно было только сосчитать до десяти, выдохнуть и согласиться поговорить в менее людном месте, не привлекая лишнего внимания. Действительно, сейчас они были похожи на, как любил говорить его брат - да и вообще все, - old married couple, и это повеселило бы Джулиана в любой другой ситуации, но не в этой. Во всяком случае с Эш все было хорошо, а значит, переживал он зря. Но, тем не менее...

- Идем, - уже нормальным тоном произнес он, украдкой осмотрев всех свидетелей его неожиданного появления, и пошел следом за Эшлинг.

Сев напротив стола подруги, он закинул ногу на ногу, повернув голову куда-то в стену, чтоб придать своей физиономии еще более обиженный и недовольный вид. Сначала Джулиан намеревался возмущаться, размахивая руками, но, оставшись с Эш наедине и немного успокоившись, передумал. Несколько секунд он даже ждал, что Эшлинг первая расскажет, что случилось. Потом все же решил начать сам - в конце концов, это ведь он ворвался в аврорат, требуя объяснений.

- Назови мне хоть одну серьезную причину, почему нельзя было мне сказать, что с тобой все в порядке. И что там за чертовщина вообще произошла в Хогсмиде?

На несколько минут, пока Эшлинг взяла слово, Джулиан сам начал чувствовать уколы совести, будто бы до сих пор отвлекает подругу от важного дела. Она ведь всю ночь не на дискотеке прохлаждалась, а занималась опасной работой, едва жива осталась, и дело даже не в нападении, а в дальнейшем расследовании. Джулиан по себе знает, насколько выматывала эта волокита - ведь адреналин не появляется от вида документов.  Дае извиняться хотел, но потом вспомнил ту панику, которую испытал утром, едва увидев передовицу Пророка, и передумал.

Руки немного тряслись и, если все те разы, когда Джулиан замечал свой легкий тремор, обычно можно было свалить на серьезную ювелирную работу (когда работаешь с атомами, каждый миллиметр воспринимается как целая миля, поэтому ошибаться было нельзя), однако сегодня причиной было именно волнение. И сказать ему, мол, так не волнуйся, было недостаточно - что уж тут сказать, похоже, у родителей должна была родиться переживательная девочка, заботливая и любящая готовить всяким трудоголикам.

Спрашивать об утратах было немного глупо, учитывая то, что в общем-то Пророк достаточно много написал о случившемся, но иногда газета могла умолчать о некоторых подробностях, дабы не разводить панику. Но вроде как среди мертвых только инферналы и уставшие авроры. Можно было пошутить о том, что у них сегодня весь отдел подменили на тех мертвяков или решили ввести курсы по наследованию поведения разных магических видов людей, но Джулиан все еще был слишком расстроен.

- Еще не известно, зачем это все задумывалось? Маньяки - они и есть маньяки, но у всего есть цель. И удалось ли кого-то поймать и опознать?

Такие вопросы он задавать не имел права, потому что теперь уже аврором не являлся, однако интересоваться все же мог, не только на правах соседа по квартире и лучшего друга, но и потому что здесь работал.

О человеке, у которого Эш ночевала, Джулиан ничего не спрашивал, во всяком случае специально, терпеливо ожидая, что когда придет время, подруга сама ему расскажет. В этот раз ему этот человек показался очень понимающим, так как смог без вопросов принять у себя Эшлинг. Джулиан порой себя ловил на мысли, что несмотря на то, что они были одногодками, часто чувствовал себя кем-то вроде старшего брата, который по умолчанию не любит всех узажеров своей сестры до тех самых пор, пока им наконец не удается как следует впечатлить и доказать свою заботу и чувства. Этот человек вызывал как минимум уважение, да и Эшлинг, слава богу, не пятнадцать лет, да и навыки самообороны имеются такие, как должны быть у какого-нибудь маггловского телохранителя президента. Есть конечно разные ситуации... Например, Джулиан до сих пор не мог привыкнуть к ее руке, каждый раз заново вспоминая те обстоятельства, в которых Эшлинг учинили это увечье. Смог бы этот самый человек, будь он тогда рядом, защитить ее?

- Я жду, что сегодня мне не придется выбрасывать мои блины. Ты проштрафилась и будешь ночевать дома.

Лишних вопросов Эндрюс не задавал. Даже когда работал в аврорате, предпочитал держаться не расспрашивать, если это не связано напрямую с его работой, а просто располагать человека, чтобы тот сам, если захочет, высказал все, что захочет. На Эш он тем более не давил - несмотря на то, что она была почти единственной, кто понял его уход из аврората, она также была и той, что воспринимала эту новость близко к сердцу. Ведь они оба привыкли к тому, что жизненный путь, как у лучших друзей, у них будто один на двоих - общий факультет, общая профессия, общая казарма. А теперь вот, приходя с работы, они больше не обсуждают новые дела и не делятся новостями, и вроде как между ними образовалась некая пропасть, от которой у Джулиана иногда зубы сводило.

- Шарф - это хорошо, но без шапки я его тебе не зачту. - Эндрюс повертел чашку в руке. - Но вообще, если серьезно, то магглы передавали похолодание до следующей пятницы.

Эта привычка, которая, вероятно, останется с ним на всю жизнь. Несмотря на удобство и практичность магии, многие вещи он предпочитал делать как маггл. Разумеется, еще со времен школы большую часть времени он проводит именно в волшебном мире, однако некоторые вещи искоренить просто невозможно. Например, привычка выписывать не только Ежедневный Пророк, но и Дэйли Телеграф, или даже пользоваться электричеством и водоснабжением. Любовь ко всему консервативному и традиционному Эндрюс никогда не понимал, поэтому лишний раз удивлялся, как же те чистокровные маги, годами зная о прогрессе, живут так, как жили их предки много лет назад, даже не задумываясь лишний раз, насколько могла бы стать проще их жизнь. Разумеется, есть множество факторов, которые мешают им это сделать - например домовые эльфы, которым Джулиан лишний раз сочувствовал, ведь не мог не проводить параллелей с маггловской историей. А еще его семья всегда выступала за лейбористов, даже после их дискредитации в 50-х годах. Наверное, интересуйся бы Джулиан политикой, то, вероятно, пересмотрел бы семейные приоритеты,  учитывая новую политику Тэтчер, однако сейчас он живет в другом мире, поэтому ее политика, какой бы она не была, вряд ли будет ощутима в мире магии.

- Ты забываешь, что я ничего не смыслю в животных. - К тому же я ее боюсь, она смотрит на меня по ночам. - Я ее кормил, но выпустить не рискнул. Вроде бы она осталась довольна. - И всю ночь ухкала.