Marauders. Brand new world |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » Только это уже настоящая кровь
ТОЛЬКО ЭТО УЖЕ НАСТОЯЩАЯ КРОВЬ
Открытый (можно присоединяться членам Ордена Феникса)
--
◊ Участники: Элфиас Дож, Минерва МакГонагалл | ◊ Дата и время: 6 января 1979 | ◊ Место: дом Элфиаса Дожа |
◊ Сюжет: День после событий в Хогвартс-Экспрессе Минерву не тревожили, дав отдохнуть и набраться сил. И вот она готова вернуться к делам партизанским...
Не так много было в Библии мест, которые Минерва МакГонагалл ставила под сомнение. Ходить по воде, лечить наложением рук – это опытные волшебники при желании запросто могли повторять хоть каждый день, а превращать воду в вино – этому вообще детей учили на пятом курсе. Заставить море расступиться – была бы мотивация, не вопрос. Заставить смоковницу гореть – одно заклинание, и она будет гореть, хоть час, хоть два. И если что-то из этого не умела она сама, то практически все умел, например, директор Дамблдор. При желании он запросто мог бы удружить церкви, явив несколько чудес подряд перед доверчивыми магглами, будь он только склонен к дешевым эффектам. Но вот, например, что бы это значило: у Господа один день как тысяча лет и тысяча лет, как один день, это Минерва разгадать не могла. Волшебники наловчились растягивать пространство, как жвачку, но не научились растягивать один день не то, что на тысячу лет, а даже на год.
Но вот вчера, пятого, Минерва начала понимать, как это – один день как тысяча лет, и кажется все длиннее.
Минерва знала, что будет еще не раз оглядываться на события этого дня – и завтра, и через неделю, и потом. Это «потом» было темно и неопределенно и больше не было расчерчено сеткой расписания школьных занятий. Будто темное чернильное пятно вылили на разлинованный лист жизни – как теперь писать по нему? Чем?
Паники не было. Было – мало информации. Сама она видела и узнала вчера очень мало. Возможно, придется еще не раз прокрутить увиденное в памяти, чтоб вытащить из него что-то важное и ценное. Кое-что она поняла по обмолвкам персонала в госпитале и по их скупым неохотным ответам. Кое о чем успела перемолвиться с аврорами, охранявшими Урхарта. Грюм – в госпитале, Грант – в госпитале, это тоже само по себе о многом говорит не только пугливому сердцу, но и пытливому уму.
Минерва добыла утреннюю газету и внимательно её прочитала. Нет, она не ждала детального анализа в первый же день. Она вообще очень критически относилась к написанному в газетах. Как она и ожидала, в газетах было больше эмоций, чем фактов. Но даже из первых после события газет можно было выцепить крупицы информации.
Крупицы, капли, догадки! В ночь с пятого на шестое Минерва почувствовала, что просто задыхается от недостатка достоверной информации. И еще, что находится категорически не там. Теперь, когда она точно знала, что Урхарт в порядке и идет на поправку, даже он не мог надолго удержать её в Мунго. Здесь невозможно говорить об этом, думать об этом. Здесь невозможно увидеть всех тех, кого хочешь, нет, кого остро-необходимо, а потом уже хочешь увидеть.
Потому едва её выписали, едва были соблюдены все формальности, она задержалась в госпитале ровно настолько, чтоб дождаться от Элфиаса ответа на короткую записку с просьбой о встрече.
После этого дорога была прямой и недолгой. Минерва даже зайти в парикмахерскую не додумалась, чтоб не шокировать Дожа наспех отрощенными, но все-таки очень короткими, чтоб не тратить лишних сил, волосами. Пожалуй, это было к лучшему. Она даже вблизи была не сразу на себя похожа. В ботинках на плоской подошве она казалась намного ниже, чем обычно. Мантия, что принес ей Роберт, была из её выходных, светло-зеленая. Шляпу он приволок хоть и зеленую, но совершенно не в тон. Сменить цвет сама Минерва не могла, а просить кого-то было слишком долго и ненужно, и она просто не надела шляпу. Так что в магазинчик к Дожу вошла невысокая, молоденькая, коротко стриженая волшебница, ничуть не похожая на профессора МакГонагалл.
- Добрый день. Давно не виделись, - проговорила тихо, приветливо и робко улыбаясь. – Заглянула узнать, как ваши дела.
Только так и можно было в лавке-то. Мало ли кто услышит. Никаких «Спасибо, что подоспели вовремя», никаких «Как вы? Я волновалась», никаких «Простите. Я едва все не испортила» - все то, что так хотелось выпалить сразу.
Как место встречи Элфиас сразу предложил одну из своих лавок: самую близкорасположенную к Мунго, ему совсем не хотелось утруждать МакГоногалл долгой дорогой, ей и так – бедняжке – досталось и только потому, что он не смог ее спасти и сберечь.
И он ждал ее в этой лавке, разглядывая собственный товар, перекладывая некоторые артефакты, и беседуя с продавцом, а так же с парой тех покупателей, с которыми он тоже назначил встречу заранее, так как их интересовали симураны. Одних он забраковал сразу: было видно что молодая пара совсем не способна понять, что Симуран – не сова, не жаба, не кот и даже не обычная собака. Нельзя купить его и ждать пока он полюбит тебя и признает в тебе хозяина. Это магическое существо могло только выбрать тебя самостоятельно, и отнюдь не могло считаться питомцем. А вот пожилая женщина, что пришла второй вполне могла стать хорошим человеком для его крылатых друзей.
А уже потом появилась Минерва – и сперва Элфиас не сразу узнал ее. Она выглядело сильно моложе своих лет.
- Не так уж и давно, - он улыбнулся и обнял ее отечески, - Пройдем наверх? – жестом указал на лестницу и пропустил женщину вперед себя. Она была здесь не в первый раз, и знала, что наверху помимо кабинета и нескольких помещений, где работники его магазина держали инвентарь или могли отдохнуть, есть так же портал в его поместье.
- Нам явно есть что обсудить…
А ему еще стоит принести ей извинения. Ведь он не успел ее спасти.
Простой ритуал приветствия согрел сердце. За годы знакомства Минерва привыкла к теплоте их коротких объятий, означающих лишь радость - и ничего более. В юности была недотрогой и дичилась, а потом привыкла к тёплым рукам своих друзей. А сегодня это короткое прикосновение значило ещё немного больше, то, чему она ещё не дала названия. Быть вместе в одной драке - как это зовётся? Братство?
Минерва если и подумала об этом, то лишь краешком сознания, а потом и вовсе отложила, после подумает. Сейчас важнее другое.
- Как будто сотню лет назад, - не возразила, поделилась ощущением Минерва. - и, думаю, ваш день был длиннее моего.
Оказавшись в доме, Минерва осторожно освободилась от тёплой мантии, осталась в тонком магловском свитерке. Рука не болела, но активно двигать ею было страшно - память о боли ещё хранили залеченные магией мышцы.
Она остановилась, задумавшись. Не куда идти или куда сесть - с чего начать. Мысли снова столпились, а потом разлетелись, как стайка беспокойных птиц. Минерва сцепила руки перед собой, чтоб сосредоточиться.
- Я так и не поняла, что им было нужно от детей. Что было в Хогсмиде, я немного знаю. Но в поезд-то они зачем при... - она чуть не сказала это по-старошотландски "приперлись'. - приходили? Им это удалось? По тому, как держался Долохов, и как спокойны кажетесь вы, я поняла, что нет, не удалось. Это так?
Она нервно сжала руки и продолжила, хмурясь:
- Мне очень стыдно, что я так сглупила. Всерьёз решила, что смогу погрузить их в сон и взять в плен - и сама же и попалась. Будто меня ничему не учили! Дала им такой роскошный шанс... Да теперь они смогут наделать зелья на сотню-другую Минерв и запустить в каждый посёлок по кровавой Минерве! Говорить с людьми от моего имени, входить в дома, где мне доверяют... Ладно, за Хогвартс я не буду беспокоиться, хотя, что я, конечно, беспокоюсь. Но есть другие, не так хорошо защищенные, места.
Она нахмурилась, не глядя больше на Дожа. Ей было стыдно. Если бы не он - как знать, чем бы все закончилось.
- Мне жутко от того, что они натворили, но ещё хуже от того, что они могут теперь натворить.
Это так… жертвенно и так естественно и нормально – даже побывав в плену в первую очередь заботится о детях, что Элфиас испытывает щемящую нежность. В времена его юности это благородство казалось нормой вещей, но чем старше становится человечество… пожалуй, это можно сравнить с взрослением человека. Сперва ребенком, он не осознает добра и зла, по-детски жесток в своих забавах. Подростком и юношей видит лишь черное и белое, строг в убеждениях и понятиях. Но потом человечество становится старше, и все чаще начинает приступать когда-то незыблемые нравственные законы ради своего удобства.
Минерва была из тех, кто способен в первую очередь думать о других, а не о себе, и в этом была сила и мудрость. То, что его всегда в ней восхищало.
- Мы можем лишь предполагать… - задумчиво произнес Элфиас, - Мне кажется… они хотели скорей припугнуть, нащупать слабое место, чем действительно укусить. Быть может даже увидеть нас в деле. Я знаю, что Фрэнк ведет твое дело – у него было время рассказать тебе, что он обнаружил или мне лучше это сделать? – он подозвал домовика Гелли – аккуратного и чистенького, по нему явно было видно, что его хозяин заботится не только о своем симуране, - Чаю? Не знаю как кормят в Мунго, но если ты голодна, только скажи.
Элфиас сел напротив декана Гриффиндора в кресло и подпер рукой подбородок.
- Значит, Долохов… Фрэнк говорил мне… Что ты можешь о нем сказать – мы были не много знакомы с этим русским задолго до того, как он стал преступником. Он интересовался моими симуранами, хотя скорее просто любопытство, чем что-то конкретное. И я… хотел просить у тебя прощения. Если бы я в той ситуации был умнее, тебе бы не пришлось проходить через весь этот кошмар, - он смотрел виновато и взял ее руку в ладони, - Я и правда, начинаю думать, что все это было проверкой и объявлением войны лично нам. Чем-то вроде «хватит попытаться спасти нас единицы тайком, выходите на свет»… Их мистер Лорд явно не очень хорошо знает магловскую историю войн…
Элфиас вздохнул и коротко улыбнулся. Ему не хотелось показывать что он тоже напуган. Но не ха себя – за тех, кто идет против безжалостной махины, что собралась нагнуть Британию, а потом и весь мир.
- Аврорат знает, что они могут сделать это, так что оставим это государству, уверен, что Фрэнк и его руководство не позволят убивать с твоим лицом.
«И это правда меньшее из зол.»
От еды Минерва отказалась, от чая – нет, невозможно было. Есть она толком не могла. Не чувствовала ни потребности, ни вкуса еды. В Мунго она ела, там было не отвертеться. Но не станет же Элфиас кормить её насильно. Им же так о многом надо поговорить! Но вот чай – совсем другое дело. Он помогает структурировать мысли. Он успокаивает чувства и вежливо отодвигает их подальше. Чай – тот молчаливый участник разговора, что совершенно никогда не лишний.
Минерва села. Привычным жестом попыталась расправить платье, но под рукой были брюки, те самые, в которых она была в поезде. Все было непривычно – и находиться в магловской одежде в доме волшебника, и ощущать себя так радикально нетрадиционно стриженой… Впрочем, чувство неловкости быстро таяло и обещало вскоре исчезнуть вовсе.
- Я виделась с Фрэнком, мы говорили с ним, но рядом все время кто-то был. Или рядом, или неподалеку, и я не рисковала сказать ему больше, чем участник происшествия может сказать аврору. Я не могла сказать ему даже того, что это вы были тем, кто пришел ко мне на помощь. Могла лишь надеяться, что он знает, кто в каком месте находился – и так догадается. Воспоминания, которыми я поделилась с аврорами, не содержат вашего имени. Я говорю это, чтоб вы не волновались. И уж тем более… - она протянула и вторую руку и обеими руками благодарно пожала ладонь Элфиаса, - Не считайте себя в чем-то виноватым. Ведь вы смогли прогнать сразу как минимум одного, того, кто унес меня. Но я думаю, что всех троих, кто там был. И потом… То, что произошло дальше – это был нужный опыт. Бездна не только заглянула в меня, но и позволила мне немного заглянуть в неё. Об этом я и хотела поговорить.
Минерва снова выпрямилась, сложила руки перед собой. Ей все еще было очень неловко быть в брюках перед Дожем, но по мере того, как она собиралась с мыслями, эта ерунда отступала на второй план.
- Нет, я не думаю, чтоб они приходили в поезд только чтоб позлить нас, напугать или вытащить на свет. Полагаю, целью этих троих был не Орден. Они не ожидали присутствия иного противника, чем авроры. Теперь, когда у меня было время подумать, вспомнить все, что я видела, и понять, в моей голове хранится много информации, которой я непременно поделюсь. Я напишу её для того, чтоб отсеять лишнее и выделить главное. Но вы спросили про Долохова, я и отвечу сначала про него.
Ненадолго задумалась, опустила взгляд припоминая все с самого начала.
- Честно говоря, я ожидала иного. Иного обращения, иных вопросов. Я приготовилась к вторжению в мою память, к средневековым пыткам, к психическому давлению – да к чему угодно, только не тому, что меня станут угощать чайком и вести забавные дискуссии о патронусах. – Она усмехнулась. – Если без шуток – он не знал, что со мной делать. Ну, знаете, как у нас говорят «сходил на охоту – поймал кошку». Бесполезная добыча: ни сожрать, ни… - По-английски глагол уикского наречия звучал не так безобидно, и Минерва заменила его нейтральным латинским термином. – Вряд ли он решил, что я – часть организованного сопротивления, точно – не подумал, что я боевик. Но он не спрашивал меня, какого черта я там делала, будто знал. Он как будто пытался убедить меня, что не имеет отношения к волшебникам, напавшим на авроров. Но вместе с тем – говорил о нелегкой миссии тех, кто пытается изменить мир. Мне нужно будет прогнать наш разговор в голове еще не раз, чтоб извлечь из него больше информации. Что я знаю точно – когда я попросила у него палочку, чтоб показать ему моего патронуса, он ненадолго отлучился и принес палочку – не мою и не свою. Она охотно откликалась на простейшее волшебство и я бы рискнула, пожалуй, выполнить и более сложное. Так что я предположила, что это палочка ребенка. И чтоб не множить сущности – предположила, что это кого-то из тех ребят, чьи внешности позаимствовали Пожиратели. Так головоломка складывалась – если их похитили, обернулись… если нас держали в одном месте… Но этими соображениями я уже делилась с Фрэнком. Вернемся к Долохову. Итак, у него не было плана допроса. Не было даже одного вопроса, ответ на который он должен был получить. Он не вел беседу, а позволял ей течь. Когда я это поняла, я попыталась взять инициативу в свои руки. Думаю, он тоже это понял. Потому что именно после этого я очнулась в общественном туалете. Что я о нем думаю… мы с ним были поверхностно знакомы через Августу Лонгботтом, но никогда прежде не говорили и вряд ли за все время обменялись полудесятком вежливых реплик. Все, что я о нем знаю – знаю из газет или от Августы. Эта наша встреча ничего не прибавила к тому мнению, что сложилось у меня об этом человеке. У него, определенно, была инструкция не вредить мне. И, определенно, никаких иных инструкций на мой счет не было. Это то, о чем вы спросили? Или я не так поняла вопрос?
Элфиас слушал ее очень внимательно, чуть хмуря брови и время от времени кивая. Итак, Долохов не удосужился провести допрос, проведя вместо этого беседу. Или быть может это уловка: и Минерве подменили воспоминания. Нет… вряд ли… Последствия пытки нашли бымедики, а подмену обнаружили бы врачи.
Не уж то дело в том, что она женщина… Подобное рыцарство ждать от тех, кто устроил кровавое было бы странно… И Дож его не ждал.
- Да… это и правда удивительно, - кивнул он, - Ты ответила на мой вопрос, вполне. Но я не могу с твоих слов понять чего он хотел добиться. Показать нам, что они не звери? Или быть может поймав тебя – учителя Хогвартса, который имел полное право находится в Экпрессе, они решили, что ты не имеешь к Ордену Феникса никакого отношения? Не понятно, право, - Элфиас потер подбородок и потом разлил чай по чашечкам, - Насчет же целей всего нападения… Видишь ли, Минерва, когда кто-то собирается бороться за звание очередного главного темного мага, ему стоит учится на судьбе предыдущего. Я думаю, что Альбус… точнее, что наши противники могут предположить, что он не будет бездействовать. А дальше все очень просто: ты слышала историю про одного древнего мастера артефактов, возлюбленная которого хотела, чтобы он подарил ей самое ценное свое творение, он же говорил, что такого у него нет. Тогда, пригласив его на ужин, она подговорила его слугу вбежать с криком, что горит его мастерская. И мастер испугавшись приказал немедленно вынести оттуда только одну вещь, ее-то предприимчивая дама и потребовала себе в подарок. Здесь же не надо быть особенно мудрым, чтобы понять, что Альбус задействует тяжелую артиллерию, если школе будет грозить беда. Так что, я думаю нас спровоцировали. Но это только умозрительное предположение, которое строится на том, что раньше их акции заканчивались более успешно. Сейчас же провал может быть связан как с нашим вмешательством, так и с тем, что они и не собирались ничего захватывать, просто хотели увидеть, если у Альбуса карта в рукаве, - он потер переносицу, - Могу я взять у тебя не много воспоминаний о твоей беседе с Антонином, чтобы посмотреть их. Я не рассчитываю увидеть что-то новое, но кто знает.
В этот момент Элфиас чувствовал себя чудовищно… невообразимо старым. И уставшим. Но это ощущение следовало стряхнуть с плеч и выбросить. Они им ни чем не поможет.
Минерва приняла чай будто бы автоматически, задумавшись, вслушиваясь в слова собеседника и сразу встраивая их в свою схему мыслей. Но вот она прикрыла глаза, потянула носом, улыбнулась божественному аромату – и оттаяла, вполне успокоившись. Отпивала маленькими глоточками чай, опустив ресницы, и только иногда вскидывала глаза, короткими взглядами отмечая – об этом подумать, об этом поговорить. Но в какой-то момент она не опустила глаз – и не поднесла вновь чашки к губам. Это означало только то, что её мысль зацепилась за высказанную – и сейчас потянется-потянется, как ниточка за иголочкой, пока не выйдет на свет вся.
- Мои воспоминания в полном вашем распоряжении, Элфиас. И даже более того. Когда я делилась воспоминаниями со старшим аврором Лонгботтомом, - тут она слегка улыбнулась, показывая «да, на минуточку сделаем вид, что Фрэнк не часть Ордена», - то ограничилась лишь началом моего столкновения с Пожирателями. Но вам я отдам больше, с того места, откуда скажете. Ведь я так думаю, моя память сохранила то, чего я пока не осознала. Мне сейчас кажется, дети, которые совсем не дети, все это время были у меня перед глазами. Ходили ли они по вагону? Или вошли позже? Проявляли ли себя хоть как-то до тех пор, пока разносчица не напоила дежурных авроров кофе? Я всего этого сейчас не могу вспомнить. А быть может, это тоже важно? Быть может, они вели себя странно? Что-то говорили, сделали какой-то характерный жест? Я просто не заметила этого, понимаете? Потому эти воспоминания тоже нужно будет вытащить и просмотреть.
Она ненадолго задумалась, вертя чашку на блюдечке, но не раздумывая глубоко, а лишь выстраивая мысленно приоритеты – о чем сказать сразу, а что еще требует уточнения и осмысления.
- Я вот о чем подумала. У меня пока не достаточно информации, и потому я это выскажу как версии. Быть может, позже мы найдем подтверждения или опровержения им. То, чего они могли ожидать и, главное, почему не получилось.
«Они» - всегда чуть выделялось. Они – Пожиратели, преступники, убийцы – всегда было слышно в самой интонации, ни за что не спутаешь, если бы говорилось о ком-нибудь еще.
- Версия первая – целью могло быть выявление наших сил. И тогда вполне объяснима та утечка информации, в результате которой мы оказались предупреждены заранее. Понятно, что вы сделали все возможное, чтоб предотвратить беду. Никто и не сомневается, что так будет всегда. Но действовали ли вы на грани своих возможностей? Думаю, этого не знаете даже вы. Никто не знает предела своих сил, когда дело касается самого дорогого. Если спросить меня – нет, лично я не показала не то что верхней границы своих возможностей, я вообще действовала преступно мягко.
Она нахмурилась. Как ни было стыдно это признавать и вспоминать – это было правдой, которую не скроешь. Которую скрывать еще преступнее.
- Таким образом, устраивать весь этот кошмар только чтоб посмотреть, на что способен Орден – определенно, нет. Было что-то еще. Вторая версия – они в принципе не ожидали достойного сопротивления. Рассчитывали парализовать страхом обывателя и заставить авроров распылить силы. Но сопротивление было, и план сорвался. А это означает, что следующая их акция будет жесточе и хитрее этой. Третья версия – то, что это заведомо были лишь демонстрацией для отвода глаз, и настоящую пакость мы либо проворонили, либо должны ждать со дня на день. Это как в то Рождество. Сначала одно нападение, потом – следом – второе, в Мунго. И есть еще одна смелая версия, четвертая. Быть может, в их рядах нет единства, и большая акция с непредсказуемым заранее результатом, это показала. Что если у Долохова и не было никаких инструкций? Что, если их лидер не узнал, что боевая группа захватила меня? Или узнал, но был слишком занят, чтоб уделить этому внимание. Что, если все сказанное там, было определенного рода посланием, приглашением к переговорам, сообщением о том, что контакт возможен и желателен?
Он видел, что Минерва нервничает, хотя бы потому, как она держала чашку и как предполагала, что должна была что-то заметить, выкладывая даже список что именно.
Откровенно говоря, Элфиас сомневался, что хоть что-то из этого действительно можно было заметить. Пожиратели выживали много лет, и вряд ли они допускали ошибки в духе: заметные знаки или заметные фразы. Настоящие заговорщики всегда выбирают кодовой фразой что-то невинное. Например: «Ах, какие вкусные были пироги у моей тетушки на прошлой неделе».
- Тогда предлагаю не откладывать, - улыбнулся Элфиас, отставляя чашку и поднимаясь на ноги, он открыл шкатулку, что стояла на камине. Это было не привычное ее место: Дож оставил ее здесь перед разговором намерено, что потом долго не ходить. Он вытащил колбу, достал тонкою полоску бумаги и каллиграфическим подчерком подписал ее: «7914WK» - это была давняя привычка старого человека к крайне простой шифровке была не слишком оправдана. Но сила въевшихся в плоть и кровь ритуалов была при нем. Воспоминания МакГоногалл лягут рядом с «7914OT» - воспоминаниями самого Элфиаса.
- Это не займет много времени, сосредоточься на этом воспоминании и кивни мне когда будешь готова, - он дождался условного знака, коснулся кончиком палочки виска Минервы и извлек нужное воспоминание, - Спасибо.
Струйка серебра легла в колбу, образовав внутри словно маленькую вселенную, где год за годом будет кружится один и тот же день. По-своему прекрасный и ужасный.
- Никто и не говорит, что мы показали вершину своих возможностей. Для нас это тоже была своего рода проверка. Считай первое столкновение лицом к лицу, - улыбнулся Элфиас, продолжая беседу, и укладывая колбу в шкатулку. Когда он извлекал воспоминание, то просмотрел особенно интересующие его куски.
- Со второй и третьей твоей версией я согласен как с версиями, - продолжил Дож, - А вот что касается четвертой… нет. Скорей всего у них есть и волнодумцы и те, кто не так умен, как им хотелось бы, и жаждущие славы и самостоятельности юнцы, а еще наверняка те, у кого нет выбора, и кто в гробу видал всю эту команду. Но основной костяк сработан. Если их лидер таков, как описывает Альбус, то он не допустит разброда и шатания. Я склонен сбрасывать халатность твоего допроса на две вещи: они решили, что ты просто преподаватель, а не участник Ордена, и на личные… особенности мистера Долохова. Он человек… своеобразный. И мы должны радоваться тому, что им не пришло в голову потрудиться сделать из допроса – допрос, а не чаепитие. Потому что тогда, у нас были бы сложности. Разве нет? – он улыбнулся, чуть прищуриваясь,- Нам в любом случае не стоит принимать ни одну из версий на веру. Если мы решим, что уже все поняли, зная лишь факты из верхушки айсберга, то мы проиграем, - Дож вздохнул, - Как ты думаешь, Минерва, не пора ли нам пойти за «языком»?
Сердце Минервы замерло, а потом будто ухнуло в пропасть. Вот! Вот оно! То, о чем они говорили прежде. Спорили, обсуждали и на общих собраниях, и между собой. Как раз это – что нельзя вести войну чистыми руками. Что невозможно разгрести дерьмо, не замаравшись. Что строго в рамках закона действует аврорат – и много ли он достиг? Все аргументы за и против – все это вмиг всколыхнулось в памяти, как чаинки в чае.
Они говорили о таком и раньше. Говорили, но еще не делали. А если и да, то Минерва об этом не знала. Наверняка узнала бы, если бы сделали что-то такое. Но теперь вопрос встает мало того, что ребром, так еще и непосредственно перед ней.
Минерва ответила не сразу. Как всегда – пауза чуть подумать. Но в этот раз пауза немного затянулась.
- Я понимаю… - вышло как-то невпопад. Не как ответ на этот вопрос, как ответ на все мысли, свои и чужие. Она как раз всегда занимала другую позицию. Преступников в этом мире хватает и так. Если Орден начнет похищать, убивать и калечить – это не облегчит работу Департамента, а только усложнит.
Но вот как раз сегодня ей было бы трудно так же яростно защищать эту свою позицию. Весь её день в поезде, все те секунды столкновения, были просто живой иллюстрацией к тому, что милосердие не делает нас сильнее. Не помогает выиграть битву. Да и войну – очень вряд ли. Оставаясь строго в рамках закона она может эффектно умереть, но может ли она требовать этого от других, да и хочет ли сама просто глупо умирать…
- Нам очень нужна информация, это так. Если что, я считаю, что наш разговор с Долоховым незавершенным, меня есть причина и повод его продолжить. Но – кто ж меня отпустит? А без вашей санкции я не стану делать ничего. Я понимаю, чудеса продукт штучный. Мы говорили о патронусах, я могла бы отправить к нему своего. Пригласить продолжить беседу. – Усмехнулась, откинувшись в кресле и сложив перед лицом кисти рук. – Но вы же понимаете, это будет просто отчаянная попытка. Слишком много неизвестных. Что же касается силовых методов…
Она опустила руки на подлокотники кресла, тихо вдохнула и на миг задержала дыхание. Последний миг, после которого дорога назад будет невозможна. Крепче печати в регистрационной книге станет сказанное сейчас. Еще можно об этом промолчать.
- Я должна предупредить на сейчас и на будущее, чтоб не возникало ненужных сложностей. Мы с Урхартом поженимся, как только он сможет ходить. Это уже скоро… я надеюсь. Вы знаете его позицию в этом вопросе, она допускает еще меньше исключений, чем моя. И дело даже не в том, что я стану докладывать мужу обо всем, что услышу здесь – нет, конечно. Но если что-то произойдет, что-то выходящее за рамки закона, и он спросит меня, дорогая, а не твой ли кружок тайных заговорщиков учинил сие непотребство, в этом случае я бы очень хотела, чтоб мне не пришлось откровенно врать.
Сказав это так прямо, Минерва ощутила двойственное чувство: и облегчение и тяжесть на душе. Тяжесть – от того, что как будто бросает соратников в самый тяжелый момент. Хотя это совсем не так, ведь не собираются же они заниматься чем-то незаконным все время. Только маленькую часть времени… крохотную… А облегчение – от того, что теперь все будет хорошо. Теперь она точно не сможет сказать Урхарту «я передумала» - и это здорово.
- И, понимаете, подождать и не выходить замуж – не вариант. Если что-то случится, он все равно меня спросит.
«Я бы предпочла не знать» - она не сказала, только подумала.
Элфиас понимал сомнения Миневры. Испытывал бы он сам на ее месте такие же, будь он моложе, убеждённее в чистоте мироздания . Да просто будь Электра жива. Но сейчас Элфиас мог только следовать мысли, что они должны оставлять своим потомкам мир лучший, чем тот в который они пришли сами.
- Попробуй надоедать ему патронусом. Вряд ли это окажет на Пожирателя душеспасительное действие, но попытка… не пытка, - задумчиво улыбнулся Элфиас, думая как бы лучше сказать, что он думает после слов Миневры о ней и Уркхарте, - Непотребство? – мягко переспросил он, - Разве речь шла о чем-то подобном? Нет. Я понимаю твое нежелание совершать преступление, хотя должен тебе сказать, что «добро» и «Закон» не синонимы. И никогда ими не были. Да и проблема в общем-то не в несовершенстве закона. Закон не плох, старательно проверен на поколениях. Но Пожиратели… Пожиратели хорошо знают закон, они все продумали. Их люди лечат магов в Мунго, мило улыбаются в кафе Косого переулка, носят аврорскую форму. Кому-то из них просто нравится убивать и потому они пришли к мистеру Лорду, кому-то… кому-то кажется, что он делает благое дело, и уничтожает заразу магического общества. Я знаю нескольких людей, которые стоят во главе этого общества почти близко. Мы вместе ходим в Визенгамот, общаемся. Если бы я точно не знал, что этот деликатный и милейший человек с вдохновляющей улыбкой – Пожиратель, я бы никогда не поверил. В этом проблема. Они… как вирус. И нет, я не предлагаю ничего такого о чем может узнать как аврорат, так и сами пожиратели. Мы не можем похитить человека и пытать его: это не этично, это в конце концов просто не очень красиво. И глупо. Пожиратели будут знать, что мы его похитили. И сделают из этого очередную прекрасную историю, воспользуются этим. Нет, ничего подобного. Подождать в месте, где этот человек может появится один, прочитать его мысли: все что не закрыто клятвами – а я уверен они приносят клятвы о неразглашении – стереть ему память и отпустить. Не больше пятнадцати-двадцати минут. Может даже меньше. Никакого физического насилия. Да, закону требуется ордер, чтобы вот так вторгаться в чужие мысли.
«Хм… но я все равно считаю, что однажды нам придется либо найти способ подставить их для ареста. А если не получится: убивать».
Только когда сказала вслух, поняла, какую же глупость, если не сказать – подлость, сморозила! Это же все равно что предать – сознательно оставаться в белых перчатках неведения! Невозможно быть наполовину замужем, невозможно быть наполовину заговорщиком. Или, как говорит шеф - партизаном. Минерва почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем, и спина покрылась гусиной кожей от жгучего стыда.
Она мысленно обозвала себя нехорошими словами и нахмурилась. И вот так, хмурясь и прикусывая большой палец, слушала план. Слушала, кивала, соглашалась – все верно Элфиас говорит, все так и есть. Хотя что касается чтения мыслей, тут она не была уверена – не в том, что это морально, нет, безо всякого сомнения это аморально и незаконно, и вот это её волновало в последнюю очередь. Гораздо больше её беспокоило, можно ли это в самом деле так безопасно повернуть. Волшебники, что хранят в своих головах что-то по-настоящему ценное, как правило, имеют опыт и силы, чтоб эти сокровища защитить.
- Я понимаю, да. Это все равно не так просто, как вы говорите… То есть, мне не видится простым. Надо будет этого волшебника как-то отвлечь, чтоб он списал неприятные ощущения на что-то другое. Или лишить возможности защититься, если он все-таки почувствует и поймет, что с ним происходит… - Это не было возражением и даже не звучало так. Напротив, Минерва тут же попыталась разложить вероятную ситуацию на простые составляющие. Импровизация – это хорошо, но только как запасной вариант. - Это надо обдумать. Или у вас уже есть детальный план? И знаете… Вот это все, что я только что сказала – мне стыдно за это, я ляпнула, не подумав. Простите. Это моя проблема, как я решу это противоречие. Я хочу сказать, пожалуйста, располагайте мной, как всегда. Если я могу в этом поучаствовать, я сделаю это. Из меня плохой легиллемент, но в плане отвлечь – это я могу. А то, что я сейчас сказала, сделайте милость, забудьте. Кроме того, что вы и правда приглашены на нашу с Урхартом скромную свадьбу. Мы чуть позже уточним и дату, и место. Мы будем очень вам рады.
Даже последнее не разгладило хмурой кладки на её лбу, хотя легкая улыбка и промелькнула на губах. Промелькнула – и опять растаяла.
Но по правде говоря, о предстоящей свадьбе она уже почти не думала. Её всю уже занимало предстоящее дело. Потому что свадьба – это дело хоть и решенное, но не скорое, да и не срочное. В январе она случится или в феврале, или вообще в марте – какая разница. Лучше, конечно, раньше, но если вдруг чуть позже – небо на землю не рухнет. А вот дела подождать не могут, и Минерва перебила сама себя, в один миг сменив направление мысли.
- Одной выпотрошенной головы может быть мало… Делать это будете вы? Или директор? Чем я могу помочь?
Из неё самой чтец мыслей был отвратительный. Она и скрывать-то мысли кое-как научилась относительно недавно, уже во времена Ордена. Прежде она не жалела об этом, что уж жалеть о том, чего не дано, но сегодня очень пожалела. После тех своих слов, за которые ей стало стыдно, ей бы очень хотелось полноценно поучаствовать в деле, не на подстраховке, а на первой линии. Но она много что умела здорово – вольно распоряжаться материей и формами, превращаться в животное, лихо летать на метле. Умела притворяться среднестатистическим магглом. Но вот оперировать чужими мыслями – не умела совсем, и сейчас испытывала досаду.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » Только это уже настоящая кровь
