Последние несколько дней Ровена спала очень плохо: то мысли о совершенно постороннем, то какие-то пустые переживания, то нестерпимая духота подолгу не дают сомкнуть глаз миссис Мальсибер. И тогда она устремляет взор к пыльному балдахину или какому-то другому предмету интерьера, переключив мысли на что-то нейтральное. Или же – что куда проще – дожидается теплых объятий мужа. И тогда веки смыкаются сами собой, погружая женщину в царство Морфея. И тогда она могла с чистой совестью проспать не только ранний подъем супруга и его отправление его на работу, но и аппетитный завтрак, который ждал волшебницу на серебряном подносе, но  ароматы которого в последнее время вызывали лишь тошноту. В общем, спокойно могла проспать все, что происходило в доме до обеда. А, уже выспавшись и набравшись сил, встречать новый день.
Утро предстоящего буднего дня не предвещало ничего необычного. Сегодня Ровена снова поздно заснула, ворочаясь с боку на бок. И утро, как стоило предположить, обещало сместиться к полудню, если бы не домовик, материализовавшийся в спальне без приказа, дабы сообщить о прибытии нежданного гостя, что ожидает мадам. 
– В библиотеке хозяйку ждет нежданный гость, – негромко заявило существо, поглядывая на посапывающую миссис Мальсибер своими большими глазами, напоминающих два блюдца.
Ответа, от закутанной в теплое одеяло с ног до головы Ровены, не последовало. Домовой эльф повторил попытку, но волшебница только перевернулась на другой бок, никак не отреагировав на наглость существа. Только высунула руку из-под одеяла, ощущая, что становится жарковато. И эльф, недолго думая, протянул свою руку к руке хозяйки, кисть которой свободно свисала из-под одеяла, пытаясь разбудить благородную мадам.
– Пошел вон! – прикрикнула леди Мальсибер на существо, прервавшее ее сновидения.
– Но хозяйку ждет гость, – попытался оправдаться домовой эльф, услышав, как резко отреагировала Ровена на его попытку разбудить, – он...
– Гони прочь! – приказала Ровена, выглянув из-под одеяла, и взглянула на большие напольные часы, маленькая стрелка которых едва перешла на цифру восемь. Приказала, даже не дав существу договорить и ощущая себя, мягко говоря, мерзко. А потому в дискуссии с раннего утра вступать не собиралась – не сможет при всем желании. – Я не готова никого принимать.
Договаривать домовой эльф не стал. Он учтиво поклонился хозяйке и намеревался исчезнуть, как Ровена все-таки уточнила, прекрасно понимая, что с бухты-барахты незваные гости просто так к ним не заявляются:
– Кто меня ждет и где?
– Северус Снейп, – незамедлительно ответил эльф, преданно глядя на хозяйку, – в библиотеке.
Волшебница опустила голову на мягкую подушку. Она и подумать не могла, что так скоро увидит юного зельевара после того, как он не явился на встречу. Она не ждала его еще с неделю точно. Но Северус тут. А Ровене все еще необходимо было уточнить, что имел в виду юноша под фразой «никогда не посмею навредить ему сознательно». Роу беспокоилась за Доминика. А Северус знал куда больше, чем говорил. 
– Передай мистеру Снейпу, что я скоро спущусь, – проговорила Ровена, недолго думая. И добавила: – Предложи ему завтрак, чай или кофе. И проводи в столовую, если получишь утвердительный ответ.
Эльф поклонился и исчез, а леди Мальсибер, тяжело выдохнув через приоткрытые губы, накрылась одеялом с головой.

В течение последующих пятнадцати-двадцати минут миссис Мальсибер привела себя в порядок настолько быстро насколько смогла, дабы не походить на приведение в собственном доме. И несколько удивилась, не застав Северуса в библиотеке – он оказался в столовой*.
– И вам доброго утра, Северус. И приятного аппетита! – Ровена не торопясь проходит к столу, наблюдая за тем, как один домовой эльф суетится вокруг гостя, раскладывая перед ним столовые приборы. А другой – ставит перед юным зельеваром тарелку с яичницей, жареным беконом и хрустящими тостами, от который исходит дивный аромат, разносящийся по комнате. Она отводит взгляд от еды, от аппетитного запаха которой возвращалась дурнота. И присаживается по правую руку от главы стола, где обычно и восседала, как раз оказавшись напротив молодого человека. – Я так понимаю,  дело срочное, раз вы прибыли в такую рань и не смогли предупредить заранее. И разбудили меня. – Она не торопится услышать ответ, ибо мозг еще не проснулся. Затем обращается к эльфу. – Мне чашечку кофе. Пока без завтрака. 

* согласовано с Северусом

Ровена привыкла к частым визитам Северуса в поместье. Большую часть времени он проводил в обширной библиотеке, которую без сомнений можно было назвать сердцем дома. Чуть реже молодой человек беседовал с Эдвардом. Еще реже – с самой Ровеной.
И даже когда Северус заговорил о событиях чрезвычайной срочности, госпожа Мальсибер практически никак не отреагировала, по-прежнему пребывая в сонном состоянии. И пробудить сознание мог лишь глоток ароматного кофе. Впрочем, тут ведьма ошиблась – именно слова о старшем сыне окончательно пробудили миссис Мальсибер. Взгляд серо-голубых глаз женщины моментально стал серьезным.
Ровена внимательно, не перебивая, слушала нежданного гостя, а на ухоженном лице успело проскользнуть немало эмоций: от искреннего удивления, до непонимания. Северус говорил о таких вещах, которые никак не укладывались в голове благородной мадам. Все это казалось сущим бредом. И, если бы на месте юного зельевара был кто-то другой, то она попросила бы его покинуть поместье, даже не выслушав собеседника до конца. Но Северуса Ровена более-менее знает. И прекрасно понимает, что этот молодой человек не стал бы говорить о столь серьезных вещах в таком ключе. 
И Ровена молчит, переваривая услышанное. Молчит, потому что все еще надеется, что не так поняла юношу. Вот только по-другому тут что-то понять просто невозможно.
– Вы наложили заглушающие чары? – интересуется миссис Мальсибер – даже у стен есть уши. И, как только он утвердительно кивает, продолжает. – Это очень серьезное заявление, Северус. Отойти от дел Организации невозможно – даже ненадолго, – женщина легко качает головой. 
Ровена даже не замечает, как домовик ставит перед ней небольшую чашечку, которую женщина успевает задеть рукой и едва не обжечься о ее горячие края. Хвала Мерлину – не опрокинуть. В последнее время она слишком остро реагировала на многие вопросы, касающиеся ее семьи. И этот – не исключение. Еще и Северус выражался слишком туманно.
Несмотря на то, что она – жена и сестра нескольких Рыцарей Тома, мать одного из его юных последователей, Ровена далека от дел Организации, чтобы понять, кого конкретно имеет в виду Северус. Если бы кто-то или что-то угрожало здоровью старшего сына, Эдвард пресек бы это на корню. Либо сам Доминик. Если Снейп не лжет (а за ним ранее такого не замечалось), значит, знает больше, чем говорит. Уже не говоря о странном поведении юноши в последние несколько недель, что было намного красноречивее.
– Допустим, я верю вам, Северус, – а зря – Эдвард предупреждал супругу на счет Северуса. Но тогда она еще не получила письма, в котором молодой человек упомянул Доминика. И сейчас речь так же зашла о сыне. И тут невольно пришлось прислушаться. – Но супруг редко посвящает меня в дела Организации. И мне трудно сопоставить те или иные факты. – Ровена трет тонкими пальцами вески, и почти сразу открыла глаза, аккуратно сложив руки перед собой на коленях. – Я была бы благодарна, если бы вы рассказали мне чуточку больше о том, что происходит за стенами Ставки. Что происходит с Домиником, с вами. – Взгляд ее скользит по бледнее чем обычно лицу зельевара, что было будто бы каким-то замученным. – С вами все в порядке? Вы очень бледны.

Нет, такие беседы ни в коем случае нельзя вести на трезвую голову – как минимум легко разыграется тупая мигрень, что будет сопровождать на протяжении всего дня. Или нервный срыв, что и того хуже.   
Ровена сидела на стуле не живая, ни мертвая, внимая каждому слову. И звука не смогла произнести – тугой ком встал поперек горла, будто нарочито перекрывая дыхание и не позволяя ведьме перебить Снейпа на полуслове. Да, не единожды  хотелось сделать это, чтобы больше не слышать этих страшных слов, заставляющих ее еще больше прежнего испытывать волнение. Чтобы не слышать резких слов, которые в другой ситуации непременно показались бы абсурдной беспочвенной фантазией юношеского сознания. Но по понятной причине умолчала, вновь старательно переваривая услышанное. 
– Думаете, я думаю о своей безопасности, когда речь идет о моем сыне? – она подает Снейпу обожженную руку, ни слова не говоря о том, что, пожалуй, это лишнее – пусть помогает. Да и мысли ее больше сейчас заняты Домиником. Хотя сейчас о себе и малыше нужно думать не в последнюю очередь. – Мне будет куда спокойнее, если я хотя бы отдаленно буду знать, в каком направлении будет следующий шаг. – Ровена не оставляет попыток узнать хотя бы то, чего ей стоит ждать хотя бы в ближайшее время. Но отчетливо понимает, что приказ – есть приказ. И тут при всем своем желании Северус вряд ли ответит ей. – Признаться, совсем недавно меня огорошило похищение родного брата. – Взгляд серо-голубых глаз бегает по бледному лицу собеседника, чуть дольше задерживается на поджатых губах. А у самой холодеют кончики тонких пальцев на руках от одной только мысли о чем-то неприятном. – Не хочу узнать что-то важное со страниц Ежедневного Пророка.
Эдвард предупреждал, что с Северусом стоит быть осторожней. И Ровена ни на секунды не забывала о словах мужа. Вот только ее полная неосведомленность относительно дел Организации побуждала к обратному. В последнее время Эдвард постоянно был на нервах. И явно не из-за той работы, что происходила в стенах Министерства Магии. Еще и Доминик, как назло, куда-то пропадал, откровенно забывая про мать. Возможно, тут миссис Мальсибер, конечно, преувеличила, но все-таки он мог бы чаще заглядывать к ней, что-то рассказывать и просто радовать собой. В любом случае, это было далеко не первым звоночком, явно говоривший о том, что в Организации все не так гладко, как Ровена предполагала ранее. Гладко никогда и не было, если быть откровенными. Но раньше все это было иначе.   
– Пусть вы и плохой боец, Северус, – она смотрела ему в глаза, стараясь увидеть там то, что он скрывал от посторонних глаз. Так, как часто смотрела в глаза старшего сына, когда тот был чересчур задумчив или молчалив. Но этот юноша, как назло, был расчетливо спокоен. Ей так казалось. И это немного сбивало с толку. – Но вы, как и Доминик, очень умны для своего возраста. Всегда знаете, когда нужно промолчать, что сказать. И попасться в руки к аврорам можете лишь по собственному желанию. А раз вы до сих пор здесь, значит так надо. – Как бы Снейп не пытался казаться иным, миссис Мальсибер давно приметила, каков юноша на самом деле. Она не исключала, что могла ошибаться. Но ей казалось именно так. – Еще скажите, что это не так... – Добавила она чуточку тише.
Ровена перевела внимательный взгляд на медальон, что Северус оставил возле чашки, от которой все еще исходила тонкая струйка пара. Она достала свою палочку и, проверила ее на другие чары. Ничего. Ведьма вернула древко на место и коснулась кончиками пальцем этого самого медальона, изучая артефакт. Пожалуй, он и впрямь пригодится ей, несмотря на то, что вещица с похожими свойствами лежит в рабочем столе Эдварда, надежно охраняемая защитными чарами. Похоже, и до допросов в Министерстве Магии скоро дойдет, раз зашла речь. Значит, Снейп и вправду во что-то вляпался. Скорее всего, даже нарочно.
– Хорошо, – она провела длинным ногтем по тонкой цепочке, на которой держался амулет, и снова перевела взгляд на Северуса. – Я поняла, что от меня требуется. Убедить мужа будет непросто – сами понимаете. –Конечно понимает. – И не нужно применять ко мне никаких чар – если кто и сможет помочь Доминику, так это его семья. И я – в частности.
Она на несколько мгновений отводит взгляд, думая о том, хватит ли у нее сил на то, чтобы в чем-то убедить и Эдварда? Если она убедит мужа, то Доминик не пойдет против слова отца. И все сделать как можно аккуратнее, чтобы не навредить никому из них. В любом случае, внеочередной отпуск убережет старшенького от чего-то. Возможно. 
Женщина тяжело вздыхает, нервно перебирая тонкими пальцами тонкий рукав платья. У Ника есть своеобразные увлечения, которые вряд ли можно отнести к нормальным. Так же, как было у самой Ровены в далекой юности. Но со временем она смогла обуздать жестокость в себе, а вот сын…
– Вы же жили с ним, – она озвучивает мысли, – знаете, каков Доминик. И вам не хуже меня известно, что он уже ступил на этот путь. – И свернуть с него будет куда тяжелее. Только с помощью отцовского убеждение. Миссис Мальсибер на несколько секунд погружается в себя, и затем внезапно уточняет. Скажем, для очистки совести. – Вы хотя бы делали попытки поговорить с Эдвардом? – Ровена поднимает взгляд на Северуса, уже заранее зная ответ. В ином случае юноша не пришел бы к ней для разговора. И уж точно дождался бы главу семьи.

– Благодарю! – негромко проговаривает леди Мальсибер, когда жжение на ладони прекращается, ни на мгновение не отвлекая более женщину от серьезного  разговора, с которого она никак не планировала начинать свой день. Что ж, тем лучше. Особенно, когда речь шла о старшем сыне. Доминик – своенравный молодой человек. Наследник рода Мальсибер. И горячо любимый сын своего отца.
«Сильная женщина?!» – мысленно повторяет Ровена, поднимая взгляд на Северуса. Она только разомкнула губы, чтобы уточнить один момент, но не стала перебивать юношу, выслушивая его. Пустой взгляд темных, как глубокая ночь, глаз охватывает женщину в легкое оцепенение, не позволяя той сделать ни единого движения – лишь хлопать ресницами, наблюдая за реакцией, пока Северус говорил, убеждая мать своего друга. 
И лишь тогда, когда  словно по щелчку в глазах юного зельевара проявляется тревожный блеск, а на бледных щеках – едва-едва заметный румянец, леди Мальсибер выходит из сонного оцепенения, прокладывая свою ладонь к губам. Теперь-то ее светлую голову одарила та мысль, которая каждый раз приносилась мимо. Но которую она в упор не желала замечать до произнесенных Снейпом слов.
Теперь Роу немного опускает голову, рассеянно блуждая взглядом по комнате, и не цепляясь им ни за что. И допускает мысль, что ошибается – не более того.
– Северус, – она медленно встает со стула, встав напротив юноши для того, чтобы увидеть выражения на его лице поближе, если он ответит. И не важно – правда это будет или ложь. И, словив на себе внимательный взгляд, продолжает. – Сейчас кроме нас тут никого нет. И потому я задам этот вопрос лишь единожды. Если посчитаете нужным, Северус, ответите. И мне искренне жаль, если я подумала неправильно. Но все же. В каких вы отношениях с Домиником? – Ровена замолкает, делая шаг назад, чтобы Северус не ощущал себя зажатым. Чтобы он смог вдохнуть полной грудью, если потребуется. – Я не Эдвард – не буду докапываться до правды. Мне просто нужно знать. И только. – Уверяет дама.
Леди Мальсибер переплетает пальцы обеих рук перед собой, тем самым пряча волнение. И давая время Снейпу подумать над такой сказанным ею. А пока...
– Он выбирает одного мага из семьи? – интересуется урожденная Лестрейндж, направляясь вокруг юного зельевара. – Или все дело в проступках?
А вот на словах о брате, маска холодного равнодушия таки соскальзывает с красивого лица и крупными осколками разбивается у ее ног.
– А вы и вправду не знаете? – искренне удивилась леди Мальсибер. Она снова развернулась к юноше. Делает к нему шаг, второй, третий  и останавливается, вновь оказавшись напротив Северуса. – Как-то утром Рикард прибыл в Министерство Магии. В одно и то же время. В разных коробках.  И с Меткой на левом предплечье, – выдыхает женщина, коротко уведомив Северуса, если он, действительно, не знал. – Хорошо отрепетированный спектакль, в который поначалу поверила даже я. Ненадолго, правда. Сейчас Рикард восстанавливается в Мунго.