В воздухе отчетливо пахнет морем. Эзра инстинктивно поджимает пальцы ног, словно сейчас стоит на пляже, чувствуя стопами жесткий мокрый песок, но вместо этого ощущает твердость оксфордских туфель и шершавое тепло металлического поручня террасы, за который он держится одной рукой, стоя в слепящем свете заходящего солнца и вдыхая этот просоленный ветряный воздух западного Лондона. Практически Бристоль, ничего не скажешь.
Вечер нынче выдаётся поистине славный, какой выпадает редко: в меру тёплый и услужливо спокойный, без суетной толкотни и вечно не к месту прилетающих сов. В такой хочется оказаться где-то на краю мира, погрузиться в собственные мысли и не думать ни о чем на свете, глядя в чистое небо со своего крошечного пятачка земли. Наверное, именно так у поэтов рождаются шедевры литературы, а у художников - произведения искусства. У Эзры Эйвери же неумолимо родилась идея выпить. Причём, не пропустить по стакану, как случалось у него с Долоховым или кем ещё из побратимов, а насладиться по-настоящему хорошим вином, прочувствовать все краски ягодного букета и, возможно... оооочень кстати, - мысль обрывается, когда на глаза попадается неприметная табличка крошечного деревенского магазина-погреба, которые весьма популярны в Провансе, но, как оказывается, имеют место быть и в Англии. Спустившись по стертым ступеням под холодные своды, Эйвери моргает пару раз, давая глазам привыкнуть к наступившим вдруг сумеркам, а потому не сразу замечает стоящего за прилавком старика, должно быть, такого же древнего, как и вино, которым он торгует. 
- Приветствую, - голос звучит непривычно чётко и глубоко, что обусловлено каменными сводами помещения, - что посоветуете для спокойного вечера.. - он осекается лишь на мгновение, когда привыкшие к темноте глаза отмечают слева ещё одного человека: изящную блондинку, сосредоточенно разглядывающую примостившиеся на стеллажах бутылки, - ..в хорошей компании, - добавляет Эзра, расплываясь в улыбке.

Отредактировано Ezra Avery (2018-04-12 14:03:38)

- Селеееен! - Эйвери расплывается в улыбке, лишь на мгновение замешкавшись, воспроизводя в памяти действительно отпечатавшийся некогда образ светловолосой девочки в дивном платье, - ты, надо сказать, сильно  изменилась, - он едва касается губами протянутой руки, учтиво склоняя голову и лишь после выпрямляясь, - расцвела, как и моя дочь. Когда только успела? - Эзра рассматривает девушку с искренним интересом, отмечая статность, ту невесомую и невидимую грацию, что скользит в любом движении. Да и всегда была присуща ей. Пожалуй, у таких людей на лбу можно смело ставить штамп «сделано во Франции», совершенно при этом не ошибаясь.
- Какими же судьбами? - вопрос довольно прозаический, но он действительно хороший слушатель, а подобные встречи происходят не столь часто, чтобы относится к ним с пренебрежением, - Прости, не могу знать всего, что происходило и происходит в заморской ветке твоей семьи, но буду рад составить тебе компанию, если располагаешь временем, - Эзра хорошо дружен с Колином Розье, и, в общем-то, в курсе прибытия его племянницы на туманный Альбион, но, право слово, сколько лет прошло с того момента, когда Селен-Виктуар Розье чинно отставляла мизинец, держа фарфоровую чашечку чая неокрепшими пальчиками, сидя на двух шитых подушках поверх стула, и все равно оставаясь едва заметной за столом. Маленькая госпожа, - так величал ее Эйвери, мимоходом беседуя с тогда ещё живым отцом девочки. Каковы же были истиные причины ее приезда в Англию, и насколько долго Селен планирует здесь задержаться - это остаётся для него загадкой.
- Благодарю, - мужчина кивает вернувшемуся виноделу, принимая из рук старика высокий бокал с глотком рубинового вина, - прошу повторить для дамы, если она не возражает. Селен, ты ведь дашь мне фору в вопросе выбора напитка?- и, уже вновь обращаясь к торговцу, заговорщицки понижает голос, - хотели отдать ее в виноделы, но она поступила в Шармбаттон.

А Колин и в самом деле ничего не говорил. Или говорил? Эйвери редко слушает в оба уха кого-то, кроме Тома и собственной печени. Это играло на руку не раз, а потому никаких угрызений совести Эзра не испытывает. Лёгкий голосок девушки переливается, словно горный родник, ярко звеня своим непривычным и мягким акцентом. В дуэте со слепящим теплом закатного солнца, это даёт то самое давно забытое ощущение беззаботного прошлого в фамильном доме, когда каждый вечер казался бесконечным. Как же мимолетно время... Казалось, ещё вчера маленькая мисс Розье скакала в кружевном платье по садовой лужайке французского менора, весело смеясь и поглядывая на скучных взрослых с их скучными разговорами в полтона.
- А знаешь что, Селен? - Эзра вдруг улыбается, довольно тепло, на мгновение чуть склоняясь к девушке и как-то даже озорно подавая ей руку, - у меня довольно редко выпадает шанс отдохнуть, но портить этот дивный вечер рабочими делами совсем не хочется, а потому... - предложенное хозяином вино так и остаётся без их внимания, - не возражаешь ли ты против дивной прогулки по старым кварталам Лондона в компании старого знакомого? Я давно не видел тебя, Селен, расскажешь мне о своих делах, о виноделии, обо всем, о чем пожелаешь, - и совсем легко на душе, безоблачно и тепло, словно только что все заботы растворились без остатка в ее мягком взгляде и невесомой улыбке.