После вчерашнего разговора с Эдвардом, Ровена будто бы начала новую жизнь. Она давно не ощущала себя такой счастливой. И все недомолвки, какие-то неприятные моменты, произошедшие с ней за последние несколько месяцев, будто остались позади, уступая место лишь прекрасным моментам, которые ожидают даму ее положения впереди. И леди Мальсибер едва не светилась от счастья, предпочитая не думать о чем-то плохом – только о приятных сердцу вещах.
Теперь она была более редкой гостьей Косого Переулка и не посещала Лютный без сопровождения кого-то близкого во избежание неприятностей – хватило событий и последних нескольких недель.  Предпочтение же отдавала прогулкам по спящему саду поместья, окрестностям вокруг него, тепло самого дома и приятных  визитов в гости.
Улочка Косого Переулка была окрашена алым закатом, лучи которого едва казались крыши многочисленных лавочек, словно подсвечивая снежинки, что плавно опускались на землю в каком-то танце.  Было совсем немноголюдно, что позволяло женщине неторопливо прохаживаться вдоль торговых лавок, периодически останавливаясь у каких-то из них, дабы внимательней рассмотреть товар за тонкими стеклами витрин. И продолжить свой путь, ступая по вымощенной булыжником улочке, едва-едва покрытой тонким снежным слоем. У миссис Мальсибер не было конкретного пути – она просто наслаждалась тишиной торговой улицы Магического Лондона и собственными мыслями.
Ровена неторопливо идет вперед, почти не осматриваясь. Но краем глаза замечает что-то светлое у одной из лавочек. И замедляет шаг, всматриваясь туда. Это была совсем юная девушка. Девочка – так будет даже точнее. Это юное создание стояло за углом, в свою очередь, наблюдая за самой женщиной. Все бы ничего, да только незнакомая девочка была призраком, которого миссис Мальсибер раньше не доводилось видеть. А, может, она просто была невнимательна.
Женщина осматривается, но рядом нет никого – только где-то вдалеке прошлось несколько парочек разных возрастов. Остальные же, видимо, зашли куда-то. Любопытство все же взяло верх над дамой и Ровена делает несколько шагов в сторону той самой девочки, стараясь не спугнуть юную незнакомку.      
– Привет, – миссис Мальсибер неторопливо присаживается на корточки, чтобы оказаться с ней на одном уровне. И совсем не близко, чтобы малышка сама подошла к ней. Почти всегда урожденная Лестрейндж присаживалась так перед сыновьями, когда те были еще совсем малы. Она улыбается малышке и протягивает свою руку. – Я – Ровена. А как тебя зовут?
Спросить «кто ты» было бы слишком бестактно. Да и ответ был очевиден. А вот узнать имя девочки было интересно.  

Лишь взглянув на эту маленькую красавицу, можно легко понять, что при жизни девочка была очень застенчивой. Как свободолюбивая птичка, что в любой момент готова испуганно вспорхнуть ввысь от малейшего шороха, издавшегося где-то рядом. Не трудно догадаться, что оставалась она такой же и в нынешнем состоянии. Интересно, это реакция на всех случайных встречных или только на Ровену? Странно, но отчего-то леди Мальсибер казалось, будто малышка боялась ее саму или чего-то, что было связано с самой женщиной.  
– Ты меня боишься? – негромко поинтересовалась ведьма, а уголки ее губ по-прежнему чуть приподняты, выдавая доброжелательный настой. – Не бойся – у меня в мыслях не было ничего дурного! – тут же ответила леди Мальсибер, еще не услышав ответа малышки.
И тут же ощутила легкий холодок, исходящий от ее ладошки. По теплой коже мгновенно пробежали мурашки, которые надежно скрывали ткань одежды. Необычные ощущения. Нет, не так – непривычные.
По-прежнему удерживая свою руку и не торопясь опускать ее, Ровена завороженно рассматривает девочку перед собой, когда та оказалась ближе. Пусть девочка и была призраком, но это не мешало осознать, какой красавицей она была. И Мальсибер невольно залюбовалась малышкой. Аккуратные черты лица, которые все же можно рассмотреть даже в этом состоянии при желании. Невероятно выразительные глаза, глядя в которые ясно представляешь себе цвет летнего неба в ясный день. И светлые волосы, кончики которых будто развивает легкий ветерок, создавая ощущение чего-то нереального. И сердце ее радостно замирает, когда Роу думает о том, что, будь у нее дочь, то она была бы такой же очаровательной, как эта малышка перед ней.  
– Спасибо, – женщина легко кивает Миранде, – ты тоже, – ладонь ее непроизвольно тянется к светлым волосам девочки, чтобы поправить локоны за ухо, но ощущает лишь пустоту. И медленно опускает руку, несколько разочарованная собой. Теперь очередь мадам ощутить подобие неловкости, чего она, признаться, не ощущала довольно давно.    
– Может быть и ищу, – Мальсибер кивнула девчушке, не представляя, кого бы или что на самом деле могла бы искать здесь в это время суток. А, может, действительно стоит?Разве что очередные приключения, на которых у нее теперь табу. – Сейчас я просто прогуливалась, совершенно не представляя, что могу встретить кого-то интересного мне. А что? Ты действительно можешь найти кого-то или что-то? – снова интересуется женщина, стараясь припомнить что-то полезное о призраках. Вот только о перемещениях на дальние расстояния не помнит совершенно. Точнее, что-то конкретного. Только ли здесь или же далеко за пределами торговых улиц?   
Ровена не торопясь выпрямляется во весь рост, стряхивая снежинки с плеч, и снова возвращает взор к Миранде, больше интересуясь другим: как она здесь оказалась и как давно?
– У тебя красивое имя, – негромко говорит госпожа Мальсибер, не отходя от девочки. Она чуть кивает головой в сторону лавочки, что стояла у соседней лавки. Что ж, самое время отдохнуть и побеседовать, раз уж она и так прогуливалась довольно долго. –  Миранда, как давно ты тут обитаешь? – спрашивает Ровена, шагая в указанную сторону. Она не думает, что девочку смущают подобный вопрос, которые, наверняка, задавался ей не единожды, раз уж она все тут знает, как сама призналась.  

Леди Мальсибер настолько привыкла ко, лжи и открытому высокомерию  повседневной жизни, что искренность и наивность были для нее чем-то совершенно неестественным, забытым и в какой-то степени даже чужим. А потому поначалу воспринималось с каким-то подвохом что ли. Но Ровена прекрасно помнит, какими любознательными и на удивление матери были ее сыновья в таком же возрасте. И против воли проводит нелепые параллели с образами из прошлого и этой девочкой. Только не очень удачно – неудивительно. И дело вовсе не в том, что Доминик с Марцеллом – мальчишки, а сейчас перед ней девочка. А в том, что они в итоге получили ответы на свои вопросы, тем самым утолив любопытство. Миранда же на некоторые вопросы так и не узнает ответов.
Ей не приходилось часто общаться с призраками в целом, но удивительно то, что она не ощущала какого-то дискомфорта в общении с ней, воспринимая как ничем не отличающегося собеседника, за исключением того, что ее эта девочка прежде не знала. А потому не успела сложить мнение о волшебнице. И это был лишь плюс.
Ровена медленно кивает, полностью соглашаясь с призраком Косого переулка. Но немного от себя добавляет:
– Пока что тебе может помешать и твоя юность, – а затем уточняет, – то, что человек думает, – она приподнимает кисть правой руки и прикладывает указательный палец к виску, – и то, о чем говорит – порой, разные вещи, которые всегда сбивают с толку. Со временем ты поймешь и  это. – . Если еще не поняла. Эту фразу она произнесла более убедительно, легко улыбаясь девочке. 
В своих словах Ровена уверена. Пройдет еще не год и не два. Будет еще большее количество собеседников, прежде чем юный призрак Косого переулка осознает эту простую истину. А когда она это поймет, то станет ощущать себя по-другому. 
– С тобой чаще общаются или стараются обойти стороной? – любопытствует волшебница, чуть склонив голову набок. Ей, действительно, было интересно, кто чаще встречается на пути этого призрака и какая реакция следует за встречей. Интересно, чем руководствуются волшебники, когда решают заговорить или же пройти мимо. Видит ли сама Миранда первоначальную реакцию, прежде чем последует выбор.
Леди Мальсибер не отводит от призрака взгляда, теперь же больше пытаясь понять, кого эта девочка ей напоминает. И не укрывается от нее ни ... меняющееся выражение лица, ни какой-либо жест девушки.
– Не бойся, – проговаривает Ровена, глядя на сдвинутые светлые бровки, – я не собираюсь уходить из-за этого. – То, что Миранда пыталась скрыть следы нападения оборотней Фенрира Грейбэка, стало для Ровены более чем очевидно. А вот то, что девушка упомянула самого главу стаи – немного огорчило миссис Мальсибер, а сердце предательски пропустило удар. Но Роу только качнула головой, отвлекаясь.
Это все – последствия дела, в которое верят ее муж, старший сын, крестный отец Доминика и многие те, кто называет себя сторонниками Волдеморта. Или – Тома, как более привычно Ровене. Это все происходило под руководством и, возможно, ответственностью Фенрира, встреча с которым была чуть более месяца назад. В тот вечер Грейбэк напугал Мэри, которая просто оказалась не в том месте. В тот вечер погиб хозяин книжной лавки. В тот вечер произошло много чего.
– Я неоднократно бывала здесь. В том числе и после того случая с нападением оборотней, но тебя не замечала. Ты меня видела здесь? – она хочет взять Миранду за руку и рассмотреть шрамы, которые теперь навсегда останутся с ней, но женская ладонь проходит мимо призрачной ручки. И Ровена приподнимает руку выше, пытаясь коснуться обманчиво мягких волос. – Ты часто бываешь в Лютном переулке? Может быть, ты узнавала тех, кто был в тот вечер рядом или на другой стороне? – Ровене хочется верить, что Эдди не принимал участия во всем этом. И она верит себе. Только вот сколько подобных ситуаций было в его работе за последние несколько десятилетий – она не знает.