Marauders. Brand new world |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » 25.01.79 Давай мы начнем разговор о старании - издалека
Давай мы начнем разговор о старании - издалека
Закрытый эпизод
◊ Рикард Лестрейдж, Антонин Долохов | ◊ 25.01.97 вечер | ◊ Личная гостиная главы семьи в Лестрейдж-меноре |
◊ *в предыдуших сериях* В ходе коварного плана по обелению имени Рикарда, Антонин пытал его (и это не страшно) и использовал на нем Круцио (что уже не так радужно). Рикард выходит из Мунго и словно бы ни в чем не бывало пишет старому другу записку.
Рубикон перейден, и насколько их дружба оказалась крепкой - время покажет.
Взглянув на присланный букет, Рикард только тонко улыбнулся. Что его всегда забавляло в языке цветов, так это вероятный спектр интерпретаций.
Сын, возможно, тоже подумал именно об этом, пусть и остался вопиюще равнодушен.*
Рикард боялся, что Антонин придумал себе их реакцию в его, может не идеальной, но картине мира Долохова. И в случае Рудольфуса она точно не соответствовала действительности. Наследник Рикарда вообще многим ожиданиям в вопросах испытываемых эмоций не соответствовал. И точно не стал бы злиться или желать Антонину зла за то, что тот исполнил роль мучителя в срежиссированном Лордом спектакле и сделал это с достоверностью, напрягшей даже Рикарда.
Но когда Лестрейндж- старший задумался об этом, то понял, что, пожалуй, его сын – доверь ему кто такую роль – справился бы не хуже. Ошибочно было считать Руди не способным на эмоции. Он очень даже был на них способен, просто не видел необходимости их испытывать, кроме особых случаев. Каков было применение непростительных. Рудольфус мог спокойно вызвать в себе жаждущую крови ненависть Авады или желание увидеть человека кричащим и корчащимся у его ног – круциатуса. Более того: во втором заклятии непростительных он был действительно мастеров, способным точно вымерять и градус эмоции и градус боли.
«Да, он был бы даже осторожнее, чем Тони. Причинил бы мне достаточную боль, чтобы любой легитимен поверил в его искренность. Но не достаточную, чтобы повредить мне хоть как-то. Прошел бы по тонкой грани. Недоступной Антонину.»
Рикард ждал, когда домовик доложит, что гость пришел. Или быть может Долохов захочет попробовать обойти и домовиков. Существа созданные магией всегда любопытные противники, пусть домовики и безопасны для магов. А вот обмануть их глаза…
Сам Рикард думал о том, как начать разговор. Он не злился, и уж точно не торопился обвинять Антонина в том, что они оба сделали для выполнения плана. Он просто… вдруг попытался представить, что будет, если Лорд, в котором осталось все меньше Тома, решит избавится от одного их них.
Что сделает Антонин – будет верным рыцарем или верным другом?
«А что сделаешь ты сам?»
*Согласовано
[ava]http://sg.uploads.ru/d/y84Pa.jpg[/ava]- Я твой друг, но я раб лампы.
- Так друг или раб?
В этом году Антонин явно увлекается экспериментами с нелинейными пространствами и вложенным объемом - Рикард уже успел испытать этот интерес на себе, пусть даже Антонин и надеялся, что помнит мистер Лестрейндж из своего путешествия чуть меньше, чем ничего. Хотя, конечно, интересно бы было спросить. Вот и сейчас Антонин доверил себя сове, вместо того, чтобы самостоятельно ходить ногами - принесенная совою посылка была тщательно перевязана белой лентой, а при попытке открыть себя, но только мистером Лестрейнджем, увеличивалась в размере и весе, позволяя довольно крупному мужчине [Долохов никогда не считал себя цветочной феей] выбраться наружу почти что без усилий. Правда сам он не выбирается за границы присланного, как и не появляется из недр тайника - он явно не давал себе труд сидеть там всё время, что сова работала почтальоном.
- Ну что. Живой?
Это вместо приветствия и это, на самом деле самое важное. Нужно будет что-то придумывать с этими ощущениями, накатывающими внутри, но это потом. Пока же Антонин оглядывается, выбирает то место, где хотел бы сидеть... И не делает к нему ни движения. Он не хочет пока что, сейчас, объясняться ни с Рудольфусом, ни с Лавинией, ни с кем-либо еще, хватит с него и печального опыта в гнезде Мальсиберов. И ковыряться в Рикардовых барьерах не хочет тоже. Нет, Антонину сейчас важно говорить прямо вот тут и он аккуратно, носком ботинка, пробует поверхность за пределами необычного своего контура.
- Позволишь?
Вести долгие беседы, стоя в коробке как-то не вполне удобно. Чувствовал ли Антонин себя виноватым? Отчасти, но только в деталях и в том, что ему кажется - дело того не стоило. Каким бы прекрасным ни был изначальный посыл, он не сработал, а значит Рикард зря, практически зря, потерял почти неделю. И еще как минимум неделю потеряет ещё - просто потому, что действительно сильно пострадал.
- Яблок и плюшек тебе не принес, извини. Надеюсь, конфетно-постельный этап миновал тебя насовсем.
Рикард с любопытством наблюдает процесс трансформации маленького небиологического объекта класса посылка в живого русского волшебника А.Д. С тех пор как Снейп через любящего такие шутки Мальсибера позволил рыцарям узнать о таком чудесном прозвище, Рикард время времени вспоминал его и задумчиво улыбался.
Иногда детишки бывают удивительны и не внимательны в таких вещах. Даже лучшие из них.
- Полагаешь достану тебя даже из могилы? - хмыкнул Рикард, - Не льсти мне. Как видишь жив, здоров, условно невредим. Чай? Кофе? Танцы? Выпивка? – поинтересовался он, скучно предпочитая для себя чай любому другому варианту.
Он смотрит на странные движения ботинка Антонина и улыбается:
- Ничего не изменилось. Твой гостевой доступ остался прежним. Ты даже в спальни к моим внукам можешь зайти.
«И только комнаты жены да старшего сына и еще пара помещений закрыты».
- Ты правда думал, что за выполнение приказа Лорда, я решу сесть в угол и изобразить обиду на уровне первого курса Дурмстранга?
И как не было велико искушение выпятить нижнюю губу и заявить: «Да как же я без яблок!» Рикард лишь улыбнулся:
- Думаю, цветов вполне достаточно.
- Чай, - решает Антонин после некоторого раздумия. Выпивка, пожалуй, тоже могла быть вариантом, но для нее пока что было рановато. Для долгого или короткого, но разговора, чай подходил больше. Особенно чай хороший. Долохов повторяет выбор стула и усаживается, развернув страдальца спинкой вперед - в весе Тони, кадется, только прибавил, а может просто пришел не с пустыми карманами.[ava]http://sg.uploads.ru/d/y84Pa.jpg[/ava]
- Почему бы и нет? Насколько я понимаю, покой в могиле тебе, как и мне, не светит - можешь и достать. А можешь и навестить. Не скоро, надеюсь, но не склонен отрицать такой вариант развития событий.
Они оба кончат плохо, по-разному плохо, но явно уж не стандартным посмертием, здесь можно не сомневаться, так что Антонин просто укладывает подбородок на сцепленные руки, а те на спинку стула. Горбится. Хмурится. А потом все же выдает важное:
- Нет, поздно как-то обижаться. Да и не похоже совсем на то, что я о тебе знаю. Но... , - Долохов медлит, раздумывая над произошедшим за последнюю неделю, - некоторые события заставили меня подумать, что ты можешь, как бы это сказать... Бояться? Не совсем... Решить, что во мне слишком мало того, с кем ты когда-то побратался? Это ближе. А может быть решить, что я совсем сошел с ума. Перестал быть надежен? Не могу, знаешь ли, объединить это всё в одно короткое слово. Это, пожалуй, заботит меня больше, чем обиды. И это важно, потому что, так уж вышло, что я, ты и, пожалуй, Эдвард стоим напротив Колина, Тео и Эзры. Уравновешиваем, но только тогда, когда и сами в равновесии.
Нет, он не собирается говорить, что это все как минимум наполовину результат визита в Бристоль, на треть - результат слов Эзры и только на последнюю, шестую часть, неуверенность в отношении оценок Рикарда по отношению к каким-то его, Долохова, действиям. В этом клубке Тони и сам пока не знает, где начало его неуверенности, а где конец. Что ему показалось, что - смоделировалось, а что - было на самом деле. И что, начало, или конец, для него самого важнее?
Сейчас ему важнее разговор. Важнее, пожалуй, даже того, что Рикард никаких корректив не произвел.
Отредактировано Antonin Yu. Dolohov (2019-01-17 20:23:43)
Пальцы Рикарда отыгрывают в воздухе на невидимом фортепиано с горизонтальной клавиатурой, и домовики деликатно ставят им поднос с чашками и чайником, зная, что иногда хозяин предпочитает разливать чай сам.
Он так и делает, улыбаясь уточняет насчет сахара и молока, почти уверенный, что Антонин откажется и от первого и от второго, но сам берет фарфоровый молочник. Последнее время ему это необходимо.
- Боюсь? – он улыбнулся, - Тони, прием: поставить под удар немного часть своих, чтобы выиграть большой куш, древен как мир. И в стиле Салазара. Я даже не боюсь, что Том меня убьет, - «Я думаю так это и будет. Намерено или случайно – даже это меня не волнует», - Это нормально, если это принесет выгоду делу. Конечно, мне как слизеринцу стоило бы быть более эгоистичным, но… еще меньше, как слизеринец я кому-то должен каким-то быть. Так что нет, я не боюсь. Я знаю, как мой сын убедительно ударил бы круциатусом любого, даже собственных детей. Но не знаю, как делаешь это ты. И я все еще спокойно подставлю тебе спину.
Рикард подносит чай к губам. У него светлокоричневый цвет от влитого молока, но вкус Лестрейнджу нравится. Он вдруг почти отчетливо видит Тома, с ногами забравшегося на кресло за спиной Тони, с своим приторно сладким какао с маршмеллоу. И улыбается. «Иди вон, даже из моего воображения. Нам надо поговорить тет-а-тет. Потому что надежным перестал быть ты, а не Тони.»
- Надежность… Я все еще верю тебе больше, чем любому другому. Это тебя успокоит?
- Ай, ты отлично сам знаешь, что дело было не в именно этом слове. Я-то не слизеринец, чтобы так формулировать свои эмоции.[ava]http://sg.uploads.ru/d/y84Pa.jpg[/ava]
Тони даже рукой позволяет себе махнуть широко, с плеча. Естественно, он спрашивал не об этом - что за интерес - знать, боится ли тебя твой близкий друг? Дело было совсем не в этом, но в областях, подобных вот этой Антонин внезапно терял слова, не в силах подобрать точное выражение тому, что он всё же хотел спросить. И его, в сердцах и еле слышно сказанное "Teufels Englisch" было, конечно, вовсе не причиной проблемы просто потому, что на практически родном немецком Долохов тоже выразить своё сомнение не мог. Быть может от того, что сама область подобных сомнений была для него неисследованной территорией, куда ведомые им суда заплывали хорошо если пару раз в жизни и то ненадолго, вооруженных точной лоцией.
Наплевать и забыть - магическое заклинание, которое работало почти что всегда, во всяком случае в этих мутных водах, но сейчас что-то немного сбоило, как будто Долохов пытался понять, комфортно ли ему с самим собою в присутствии Рикарда?
- Не вижу проку сравнивать одного человека с другим, меня значительно больше успокаивало бы, верь ты мне всё ещё не меньше, чем мне...
Да, вот такая тонкая и невыразимая русская душа, - насмехается Антонин сам над сообою, едва дослышав, что это он такое изволил сморозить вслух. Смешок его, совершенно искренний, приходится почти что в чашку с чаем, без молока, без сахара, даже без лимона. Рикард, похоже, "чинит" молоком себя. Атнонин "чинит" молоком и сахаром (а иногда и мёдом, и вареньем) чай, который иначе пить практически невозможно. Недосушенные листья, плохой сбор, полный веток, а то и просто напиток с "целительной плесенью" или третью (пятую, седьмую) производную несчастного чайного листа. Просто жизнь так складывается, что пить с Лестрейнджем такого рода помои Тони не приходилось. Бог не дал, - как магллы говорили. Вот и сейчас чай был слишком хорош, чтобы добавлять в него что-то ещё.
- Я тоже не знаю о многом, что делаешь ты. Иногда не совсем понимаю, как... - это уже почти примирение, шаг назад, позволяющий сменить тему разговора на почти любую. Антонин не говорит о "зачем", совсем не говорит, считая это наименее интересной частью разговора. Оба они уже в том возрасте, когда самого желания (не путать с хотением или мечтой) обычно достаточно даже для великих дел.
- Скажи мне лучше, ты доволен?
Отредактировано Antonin Yu. Dolohov (2019-01-17 20:24:10)
Доверяет ли Рикард Тони так же как раньше?
Да, он, пожалуй, единственный кроме Эдварда, кому он все еще доверяет. «А твои сыновья?» Его сыновья это совершенно иное. Он сам воспитал их, как считал правильным. Все остальные могут быть верны в собственных мыслях, но сделать какую-нибудь глупость.
- Ничего не изменилось, Тони, - улыбнулся Рикард, - я доверяю тебе так же как было раньше. Как верю, что ты не изменил обо мне мнения после всего, что я наговорил.
«А кое-что и сейчас мне кажется несколько лишним. Хоть и правдоподобным».
Второй вопрос куда сложнее. Рикард пьет чай с молоком, думает о том, что потом просто выпить молока с медом и имбирем. Его самую малость знобит.
Доволен ли он… Рикард длинно моргает, вспоминая комнату клуба, шахматную доску, Тома с его… заскоками. Тогда он был доволен. Взволновал, обеспокоен, зол на Риддла за его выходки, но внутри счастлив. И так длилось… долго.
Смерть Тома на публику много поломало в безупречности его счастья, словно вставили клин в маленькую трещинку лжи о его побеге в Албанию, и ударили, разбивая счастье на мелкие кусочки.
И воскресение ничего не восстановило. Залило клеем, но по хрупкой структуре змеятся трещины, как в светлых волосах Рикарда – седина.
- Я доволен проделанной работой. Я не доволен… Я не знаю, чем я не доволен, Тони. Меня не особенно гложут сомнения, и все же… что-то не так. И я не знаю, что именно.
Он чувствует себя ужасно несчастным на самом-то деле. И самое дурацкое в это чувстве то, что он не знает почему. До победы осталось так мало. А значит… значит скоро первый тяжелый этап будет позади.
The world has changed. I see it in the water. I feel it in the Earth. I smell it in the air.
Much that once was is lost, for none now live who remember it.
[ava]http://sg.uploads.ru/d/y84Pa.jpg[/ava]Тони кивает, кивает молча, отставив опустевшую чашку. Он не склонен сегодня пить чай неспешно, сербать неторопливо, смакуя жидкость. Ему важнее свободные руки и помолчать. Не потому, что он припоминает, что там Рикард успел ему сказать между Crucio & Crucio, нет. Потому что он отчасти понимает, о чём тот говорит. А может и обманывается, считая, что понимает. По крайней мере он почти что соглашается:
- Всё не так. Когда переворот станет успешным, мало что изменится для тех, кто и раньше был на высокой должности...
За что мы боремся сейчас, за то, чтобы Министр отдал власть? Кому из... нас она нужна?
За то, чтоб реализовались идеи покойного Томаса Риддла?
Оба, они оба и никто из них не легилимент, эти вопросы не прозвучат вслух. Не потому, что Антонин как-то особенно осторожен или боится подставить брата, - просто сейчас их время не пришло. Рано для покаяний. Поздно для того, чтоб начать сомневаться.
Антонин молчит, потому что слишком хорошо понимает для себя, не для разговоров словами, что проделанная ими работа не ведет ни к успеху, ни к счастью. К перевороту, власти, деньгам - возможно, но не к тому, чего они все хотели далекими днями и ночами в сороковых. Туфельки не будет.
Нужно ли об этом говорить? И как?
Как будто бы они похоронили все свои мечты и теперь движутся навстречу их изукрашенным надгробьям. Что будет дальше? Антонин уверен, что на могильник своей смотреть не хочет. Земной шар велик, в конце концов.
Вместо этого он говорит не-о-том, и голос его не-о-том и всё в этой фразе не-о-том.
- Но программы на случай успеха, как я понимаю, нет.
А если нет плана, шанс не только взять власть, но и удержать ее сокращается. Значительно.
- С моей стороны неправильно как минимум это. И я бы попросил твоей помощи, когда будешь чувствовать себя получше.
Кипучая деятельность как средство лечения тоски. Наверное он самый медленный из всех Рыцарей, - мысль о том, что своей смертью Том заставил их приходит к Долохову только сейчас. И эта мысль ему не нравится и содержанием и тем, что она вообще в его голове есть. Лечится выпивкой, террористическим актом, разговором по душам или делом.
Чорт с ним, годится и чай.
Отредактировано Antonin Yu. Dolohov (2019-01-17 20:25:21)
Рикард зябко поводит плечами, приказывает себе не сжимать пальцами чашку так крепко. Конечно, ему не хватит силы, чтобы она лопнула прямо в его руках. Но все равно, руки выдают его состояние лучше всего.
- Изменится. Я не настолько наивен, чтобы думать, что мы сделаем все идеально, и противников наших реформ не останется. Но если сейчас мы в масках, то после победы, даже те, кто не имеет к нам отношения, но сохранит свои должности станет для наших противников нашими приспешниками. А на мне, Эдди и пожалуй Эзре можно будет только мишени нарисовать для очевидности, - он хмыкает, пытаясь представить себе реакцию того же Руфуса, - Я бы хотел, чтобы Скримджер был с нами. Он сочтет нас с Эдом предателями. И расстроится. Расстроенный Руфус… ну я бы не хотел иметь с ним дел.
Есть у них целый план на случай победы. Есть идеи реформ, которые надо провести. Несколько планов на то, как именно удержать власть в первые месяцы.
- Когда мы захватим власть… Планы есть, но они вилами на воде писаны. И их придется корректировать под то: убьем ли мы Дамблдора или он уйдет. Министр в этом плане сошка поменьше, но он может быть знаменем для законности. Что решат послы, и международная конфедерация магов. Сколько авроров в итоге примут наш спектакль за чистую монету. Кто из нас переживет бой. Все… требуется учитывать. В итоге план выглядит как… «если то, то это». Главное, что бы не вмешались иностранцы. С директором и его прихвостнями мы справимся. Что касается Скримджера: он величина известная. Что думаешь ты?
Он знает, что Тони думал о том, чтобы сделать из «жертвы» Рикарда знамя. Лестрейндж готов на это пойти, хотя с удовольствием отдаст роль знамени кому другому. Например Нотту. Он обаяшка. А Лестрейндж его поддержит.
- Я готов помочь тебе сейчас, если речь олб обсуждении, и минут через пятнадцать, если ты хочешь от меня физической активности.
Рикард думает о перспективе встать с кресла и отправится в какой-нибудь дальний лес, чтобы заложить там «пучок соломки» на случай «падения». Физически он может себе это позволить. Но как же… не хочется.
[ava]http://sg.uploads.ru/d/y84Pa.jpg[/ava]
- Да он уже расстроился, поверь мне. Больше вам его вряд ли удастся... Огорчить. Но я готов иметь с ним дело и дальше. Что там готов - буду. Как раз это - кусок моих тревог. Как и возможность внешнего вмешательства, - я сам, Семья, большая часть моих "приятелей" - для нас этот переворот ничего особенно не изменит. Эти части нашей Организации не легализовать. Хотя делить с аврорами нелегальные "кусты" будет забавно. Потому что кроме "знамени", обдумать которое Рыцари отлично справятся и без него, есть ещё разные другие вещи. Кстати о вещах:
- И мне нужен список того, чем занять руки перед этим самым боем. Не то, чтобы сейчас было самое время заказывать недостающие артефакты, но чуть позже у меня найдется пара дней. А стандартные, опробованные вещи можно передоверить тому же Данмару. Джагсону, - он пока что показал себя вполне надежным в этой области. Или заказать по частям на стороне. Это повысит шансы на выживание тем, кто должен выжить.
Долохов отлично знает, что почти у каждого из хороших семейств, да еще министерских, защитных артефактов хватает. Но хватает ли их на самом деле, хорошо бы проверить на берегу, пока есть время поправить это положение. Антонин размышляет о том, сказать ли Рикарду про проблемы магловских забастовок... и решает оставить это на потом, в конце концов с этим они справятся с Абраксасом в две головы, незачем еше и Рикарда грузить.
- А ведь еще Фенрир и его... стая, - их тоже не сделать единочасно белыми и пушистыми. Значит, их нужно держать подальше от Министерства, иначе вам не отмыться - простительные и непростительные, это одно. Оборотней общество вам не простит, каким знаменем не маши. Так что нет, мне пока что нужна твоя светлая голова, - как раз рук в Ставке значительно больше пока что, чем мозгов, которые не только могут подумать, но еще и знают, о чём.
Тони медлит, а потом все же покачивается на стуле - хорошая мебель, крепкая, должна выдержать его сомнения. Хотя бы пару минут.
Рикард только кивнул. Он знал, что У Антонина и Руфуса отношения превосходящие банальное «мой самый близкий враг». А значит пусть развлекаются. По его мнению, Руфус был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. Как бы Рикарду не нравился этот человек. Однако Рикард все еще доверял Антониу и в вопросах его личных привязанностей. Хотя совершенно не понимал, почему тот не дал ему подержать Снейпа за шею и желательно достаточно крепко, чтобы мальчишка перестал выпендриваться.
Чем Антонину занять руки… ему как боевику вероятно было проще придумать. Что именно им понадобится в первую очередь.
- Не знаю подойдет ли тебе это под занятие рук, но об этом точно стоит подумать. Как тебе известно: значки авроров, как и мое удостоверение обладают свойством пропускать своих владельцев через защитный барьер Министерства Магии. Хотя значки разрабатывались довольно давно нашими двумя отделами, сейчас все бумаги и разработки находятся в ДОМП. Не буду распускаться мыслью по древу почему мне до сих пор не удалось их получить. Скажу просто: авроры тоже не дураки и охраняют тайны своих значков довольно старательно. Уверен, что часть их них сможет скрыться. И приходить по значкам в министерство, а так же аппарировать из него после нашей победы. Отключить их, не имея каждого личного значка на руках – мы не сможем. Понятия не имею, что сами авроры делают, если кто-то из их сотрудников пошел по кривой дорожке. В этом есть и свои плюсы: захватив их карту, мы сможем их отслеживать. Но защиту министерства магии придется переделать почти с нуля, как и сделать нашим людям новые значки, новые пропуска и все-такое прочее. Заняться установкой защиты мы сможем только получив его в свое распоряжение. Но Разрабатывать все это… уже пора.
И вот таких вот мелочей будет еще масса. Вопрос в том, что авроры смогут уничтожить или забрать. А что останется.
Рикард морщится при упоминании оборотней. Он-то никогда и не собирался делать их полноправными членами общества. Только не этих ублюдков.
- Мерлин, нет конечно, пусть с ними разбирается Лорд, конечно. Но нет, я точно не готов пожимать руку мистеру Фенриру, как даже условно равному. Они опасные полукровки, и должны знать свое место. И по первости их точно можно пустить по следу наших противников. Сформировать из них отдельную силовую структуру и тем самым дать им то самое якобы престижное место в обществе. Или напротив использовать их как пугало.
Рикард улыбнулся: ему пришла в голову мысль, что раз людям и так известно об оборотнях, что сотрудничают с Тем-кого, то почему бы под эгидой «Подобное подобным» не организовать группу, которая якобы борется с оборотнями Лорда из оборотней же.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » 25.01.79 Давай мы начнем разговор о старании - издалека
