Косимо не слишком похож на отца внешне: в знойную мать он удался куда больше. Зато его увлечение ломать защиты разных помещений, исключительно ради искусства разделяет полностью.
Увы: дом Крейна его разочаровывает. Во-первых, эту защиту недавно проломили: скорее грубо, чем изящно, но с тем уровнем силы, с каким ломали, можно сказать что и ювелирно. И зашили наскоро белыми нитками. Во-вторых, все серьезное что осталось, это темное проклятие прилетавшее в незваного гостя, если тот вышибал дверь, пробивал дыру в стене или разбивал окно. Если у тебя есть с собой приличный защитный светлый артефакт от хорошего малефика и артефактора в одном лице, то беспокоится не о чем.
Козимо аккуратно прорезал стекло в кухне, словил проклятие в артефакт, после чего просунул руку, открыл окно, влез сам и затащил пару пакетов из магазина.
За журналистом он присматривал уже какое-то время – еще до выхода статьи- был уверен, что рано или поздно кто-то туда заявится, и представлял себе его расписание весьма не плохо.
Потому он спокойно занялся выпечкой: круассаны (обычные и с шоколадной начинкой) и вариация из пиццы и яичницы с сосисками в одном. Готовил Коррадо с бесшумным профессионализмом домушника.
И потому когда утром мистер Крейн поднялся, его встретил аромат свежей выпечки и кофе.
Сам Коррадо в милом фартучке с зайчиком и в пушистых тапочках стоял у плиты следя за пиццо-яичницей в духовке.
Он не собирался говорить первым, только вел себя так, словно каждое утро делал журналисту завтрак, ожидая реакции.
«Знаешь, парень, мой отец чертовски талантливый, в новостях даже проскочило, что он и есть темный лорд. Это почти льстит: повышение до бастарда ужаса всея Британии. Так бишь, о чем я… да, он талантлив. Вот только он совсем иначе выражает свои мысли, чем тот тип, у которого ты брал интервью. То есть: либо папенька талантливо играет роль по чьей-то указке, либо это был не он… Такая вот досада.»

* Состояние защиты согласовано.