Все, совершенно все, шло не так. А ведь казалось бы, опыт получен. Пусть небольшой, пусть не тот, какой хотелось бы повторить. Но вполне достаточный, чтоб облетели последние иллюзии, и отработать до автоматизма настоящие боевые заклинания. Такой, чтоб «сомниум» не вспоминался первым. Чтоб раз и навсегда решить для себя, что эра милосердия еще не наступила. Чтоб встретившись с врагом лицом к лицу…
Да кто же собирался встречаться с ней лицом к лицу? Ни мгновения не выпало ей такой роскоши, чтоб только она – и противник, и никого на линии атаки. Разбежалась…
Поначалу это походило на какое-то хулиганство. Потом – на фарс. Потом на недоразумение. Страшный сон последних месяцев. И хотя Минерва довольно быстро разобралась в ситуации, но сделать что-то было невозможно. Поначалу – чтоб не причинить вреда ученикам. Потом – чтоб дать время шефу скрыться. Потом – потом уже смысла не было размахивать палочкой. Да, даже для того, чтоб вызывать помощь. Потому что, скорее всего, помощи ей сейчас не дождаться, а вот разозлить новых хозяев Хогвартса можно на раз-два.
Возможно, потом, когда все будет позади, она снова станет корить себя, что поступила неоптимально. Что-то пропустила, где-то не сообразила, что-то забыла. Когда! Наивная… Вообще-то, «если». Так вот, возможно, потом, обсудив все это с Урхартом, с Дожем, с Дамблдором, она поймет, что именно сделала не так. Но сейчас это было уже не важно. Включился совсем другой алгоритм.
«Сохраняйте спокойствие…» Даже на одно это сил ушло больше, чем на всю короткую схватку в вагоне поезда. Не делать вид, что все хорошо, не врать себе и ученикам, что все нормально. Просто методично переключать внимание тревожных, верно расставить акценты, задать верный тон. Знать бы еще наверняка, что именно этот тон – верный.
«Позаботьтесь о своей безопасности, не вступайте в споры, не привлекайте внимания». Вот потому она и опустила палочку, когда поняла, что именно происходит. Это и внушает сейчас своим беспокойным Гриффиндорцам и всем, до кого дотянется без деления на факультеты.
«Постарайтесь как следует запомнить и по возможности передать органам правопорядка приметы злоумышленников.» Угу. На это у неё теперь много времени. Запомнить. И даже передать.
«Не отчаивайтесь…» Минерва мысленно заковыристо выругалась. Не дождетесь!
«Помните, со временем шансы на освобождение возрастают». Ну да. Если восемьдесят лет орать на стакан с водой…
«Используйте любую возможность для передачи информации…»
Минерва проводила ребят в башню факультета сама. Проинструктировала, как себя вести. Пригодились долгие беседы с Урхартом и Грюмом. Велела им пока что не разгуливать по школе. Если нужны какие-то книги из библиотеки, пусть скажут, она все принесет. Если кому-то нужна помощь колдомедика – тоже, через неё и старост. В столовую, из столовой идти всем вместе, никуда не отлучаясь, не выпендриваясь, и ради всего святого, не пытаясь геройствовать.
До тихого уголка в ближайшем свободном классе добралась далеко не сразу после случившегося, и за это время успела многое передумать и поседеть вся от макушки до пяток. Села в угол, лицом ко входу, чтоб не застали врасплох. Потянула за цепочку медальон с портретом матери.
По каналам связи Ордена ничего сообщать не рискнула. Мало ли, что вообще происходит в большом мире. Может, в школу пришли последними. Может, и большого-то мира уже никакого нет. («Сохраняйте спокойствие» - занудно прозвучало в её памяти.) Как знать, может, её сообщение попадет не в те руки. И только один способ гарантировал, что слова будут переданы только тому, кому, предназначены.
- Школа захвачена, - проговорила Минерва тихо-тихо, - жертв как будто нет. Жив ли ты ты, сердце моё?
Если через какое-то время портрет Изабель МакГонагалл ничего не ответит ей, придется искать другие способы связи. Но думать об этом сейчас было жутко.

Минерва тихо выдохнула, чувствуя, как огромный камень отодвинулся с души. Живой! Даже слезы выступили в уголках глаз.
- Эл… - и остановилась, умолкла. Так много захотелось сказать сразу – все-все. Ведь  у них было столько планов, столько мыслей, недоговоренных разговоров, недорешенных проблем. Они собирались на следующие выходные к его сестре на обед. И навестить отца, проверить защиту, просто поговорить, он так был рад, что они, наконец, поженились. Но медальон – не телефон, работает иначе. Говорить нужно коротко, четко, а потом ждать, пока портрет проговорит сказанное на той стороне, а потом выслушает и вернется с ответом.
- У нас… пока тихо. Шли занятия. Мы не могли оказать сопротивления. Просто сдались.
Если бы он бы рядом, она бы сказала больше. Объяснила бы, что в те минуты опасалась даже как-то не так посмотреть на чужаков, захвативших школу и диктующих новые правила, не то что поднять руку с палочкой. Тот случай, когда нельзя даже пытаться, слишком много поставлено на карту. Она не простила бы себе не то что гибели хоть одного ученика, а даже травмы. Но Эл и так все хорошо поймет, ему не нужно все долго объяснять. А поведение при попадании в плен, в заложники, в любую критическую ситуацию они не по разу проговаривали за чаем, после ужина, на прогулках… Не то, чтоб предчувствовали беду, просто – ничего не исключали.
Минерва прикрыла глаза и покачала головой, чувствуя снова, как же тяжело это все должно быть Элу. Он отнюдь не был в восторге от её участия в делах Ордена. Что бы ни говорил вслух, она знала, он предпочел бы, чтоб она оставалась в стороне, в надежном безопасном замке или в его доме, в конце концов, чтоб преподавала, училась готовить, воспитывала чужих детей или его – только чтоб ей никогда не пришлось оказаться на линии боя. И он учил её, каждый удобный и неудобный случай, подсказывал, показывал, заставлял не по разу повторять. «Сохраняйте спокойствие. Постарайтесь запомнить и передать. Постарайтесь сохранить свое здоровье и рассудок…» Он все поймет без лишних слов.
- Дети встревожены, но паники нет. Никому открыто не угрожают. Директор покинул школу. Здесь распоряжается… не уверена, что знаю, кто это.
Она успела еще вот так, урывками и ожидая, пока Изабель сходит и вернется обратно, немного передать Урхарту информацию о волшебниках, захвативших школу. Скольких видела, кого, приметы. В коридоре раздались шаги, и сразу было не понятно, кто идет. Минерва замерла, прислушиваясь, а когда Изабель снова вернулась в раму, шепнула «Amen» - оговоренное слово, означающее необходимость быстро завершить разговор.