Все бывает впервые: первый вдох, первый крик, первый шаг, первое слово, первые испытания на жизненном пути, мудро закаляющие нас, подготавливая к трудностям, которые со временем возникают у каждого в разный период жизни. Как же прекрасна жизнь. И как, порой, обманчива. Как первая любовь, полупрозрачной пеленой затуманивая сознание, делая мир ярче и прекраснее, словно ограждая ото всех. И несущая вслед за собой разочарование, грубо срывающее маску с лица, во всей красе являя взрослую жизнь, оставляя где-то далеко позади беззаботное детство.   
Что испытывала сейчас Ровена, вольготно расположившись на диванчике в малой гостиной и глядя на новехонькие туфельки, аккуратно стоящие подле ее ног, облаченных в тончайшие чулки? Ни-че-го! Эта девица привыкла жить в роскоши, ей не привыкать к красивым платьям и дорогим безделушкам. Куда больше эмоций у девицы вызывала праздничная обстановка, которой был пропитан и без того спертый воздух, ни на секунды не позволяя забывать о грядущем торжестве, которого ждали уже долгое время. Все ли – другой вопрос. Торжестве, которое вот-вот наступит, вызывая неприятную грусть, толику раздражения и нотку ревности, сосредоточенные, кажется, у самого сердца. Совсем скоро у брата будет полноценная семья. Своя. Девушка взглянула на помолвочное колечко с синим, в тон ее платья, сапфиром, обхватившем тонкую косточку пальца. Еще немного и сама она перейдет в другой род. И тогда они совсем перестанут видится. Прямо как тогда, когда в жизни Рикарда появился Томас, волшебным образом обращая внимание брата к себе, даже не стараясь особо. Девушка нахмурила светлые брови. Впрочем, именно Риддл должен испытывать то же самое, что испытывает сейчас Ровена. Это единственное, что сейчас объединяет ее с Риддом - Рикард. И никто больше. Лестрейндж усмехнулась. Нет, Риддлу сейчас должно быть куда хуже – он бывал в этом доме, едва ли не чаще самой Ровены, ей не сложно сделать выводы.
Когда гул становится куда громче обычного, восторженные возгласы – чаще, а волнительные шепотки в коридоре сходили на нет, Ровена понимает, что теперь пора и ей. Иначе всю церемонию она проведет здесь, в уединении и тишине. Неплохая перспектива. Вот только совсем не хочется расстраивать Рикарда, если сегодня его, конечно, способно что-либо расстроить.
Лестрейндж надевает белые туфельки и выходит из малой гостиной, лениво шагая по безлюдному коридору, погрузившемуся в приятное молчание. И замедляет шаг, краем глаза заметив статную  фигуру в не широком проеме в отражении высокого зеркала. И, разворачиваясь на каблуке, приподнимает ладошку, чуть шире открыв дверь, остается в проходе, не переступая узкий порог. Риддл. Собственной персоной. Мрачнее серой тучи в пасмурный осенний осень. Говорят, одежда красит человека. Ровена же считала наоборот. Ведь именно сейчас Томас наглядно продемонстрировал, что тяжелый взгляд и мрачное выражение лица может сделать траурным дорогой классический костюм – было бы желание. Ровена усмехнулась краешками губ, почувствовав неимоверное желание выплеснуть весь накопившийся за последнее время яд на того, кто и так пропитан им с головы до пят. Девушка скрестила руки на груди, не говоря ни слова, лишь глядя на отражение Тома, пока сам он стоял к ней спиной.
– Празднуешь в одиночестве, Том? – лилейным голосом поинтересовалась девица, не испытывая сопутствующего любопытства. И уже представляя, как мысленно он посылает ее куда подальше. Сама же Ровена не испытывала дискофморта в собственном доме – не с чего. – Или ждешь личного приглашения? Все гости там, – кивнула головой Лестрейндж в сторону зала. [nick]Rowena Lestrange[/nick][sign][/sign][icon]https://c.radikal.ru/c18/1905/9e/38235d8c4ad6.png[/icon]

– Я хожу, где пожелаю и с кем хочу, – губы ее тронула легкая улыбка, стоило напомнить Тому о том, где они находятся – это не Хогвартс, здесь он не будет устанавливать свои правила. – Лестрейндж-мэнор все еще мой дом, Риддл.
Лучшая защита – это нападение. Он словно змея, готовящаяся к прыжку. Ядовитая, но не несущая никакой опасности именно в этот день. Более уязвимая, что больше предавало уверенности Лестрейндж. И только по привычке со старших курсов, предусмотрительно, по понятным причинам не закрывая двери, держалась на расстоянии от него, попутно повторяя шаги, не позволяя приблизиться, не сводя с него взгляда. Ищет что-то, что позволит услышать безмолвный ответ – самое подходящее время, другого шанса не будет. 
Ровена ощутила, как сердце против воли пропустило удар – ей просто не понравилось смелое и неприятное – чего таить – предположение, что ее, Лестрейндж, предпочтут другой. И кто? Мальсибер?! Светлые брови сошлись у переносицы, а губы сжались в тонкую полоску.   
– Такую же замену, как Рикард нашел тебе? – Роу не уверена, но ей казалось, что с приближением торжества, потопить Риддла в его собственном омуте, казалось все реальнее и реальнее. Ей просто хочется отплатить ему той же монетой. Том знает, что Рикард не участвовал в выборе невесты – все сделали до него. Легче от осознания этого факта быть не должно. – Ты не лучшего мнения о своем друге, раз полагаешь, будто Эдвард вот так открыто, на свадьбе будущего родственника найдет замену своей невесте. – Друге ли? Кажется, это все еще называется дружбой. – Мальсибер не глуп – он не станет этого делать. А, если и так, это неплохой повод задуматься.
Лестрейндж вдыхает и выдыхает, понимая, что Риддл медленно, но верно стал выбивать почву у нее из-под ног. Он посеял семя сомнения в мыслях Ровены. Она знает, что это сказано нарочно, но неприятное ощущение не покидает ее.
Оказавшись на несколько шагов ближе к зеркалу, девушка переводит взгляд на зеркальную поверхность, вновь обратив свой взор к высокой фигуре, которая, кажется, стала еще выше. Которая, кажется, поглотит в один момент. И резко разворачивается спиной к зеркалу, встречаясь с тяжелым, ненавистным, полным боли взглядом. Капля за каплей, настойчиво источающая камень день за днем.
Она делает шаг, другой, третий, оказываясь чуть ближе к нему, чтобы слова не растворились в воздухе между ними.
– Прошло немало времени. –Проговаривает Ровена на грани слышимости, чтобы никто ненароком не услышал ее. – Его хватило бы, чтобы смириться. Мой брат ни в чем, ни перед кем не виноват, – девушка наблюдает за реакцией на красивом лице, обойдя Томаса, чтобы он не пришиб ее чем-нибудь ненароком. Если она права, лучше будет оказаться ближе к двери. Если нет – ей нечего бояться. – Он – сын своего отца, наследник нашего рода, фамилии и чистой крови. Достойный наследник! В чем я не права, Риддл?
[nick]Rowena Lestrange[/nick][sign][/sign][icon]https://c.radikal.ru/c18/1905/9e/38235d8c4ad6.png[/icon]

– С Эдвардом я как-нибудь без твоей помощи разберусь, – раздраженно сквозь зубы проговорила Лестрейндж, небрежно махнув рукой, на пальчике которой красовалось колечко.
Ровену начинала подбешивать так называемая «забота» Тома о ближних своих. В свою сторону, разумеется. Заботливый... Еще не хватало, чтобы этот паразит свечку держал – хватит им того, что он вклинился в жизнь Рикарда. Задумываться Лестрейндж тоже не торопилась. Во-первых, Эдвард повода не давал. Во-вторых – самое главное – усомниться в выборе брата так же не представлялось возможным.
– Вынужден мириться? Ах, какое благородство! Под стать самим гриффиндорцам... – на этот раз девушка уже наигранно взмахнула рукой, испытывая ощутимое напряжение. Это же Риддл – иначе просто быть не могло. – Вон там твое спасение в виде многочисленных гостей, настолько же фальшиво светящихся счастьем, как и ты. –Указательным пальцем она ткнула Тома по груди, где под ребрами колотилось разбитое сердце старосты. Делает шаг навстречу, останавливается. – Протирающие до дыр в спине взгляды, правильные до тошноты манеры. Это то, что действительно тебе сейчас нужно, Риддл. Так держать!
Лестрейндж замолчала, понимая, что пора прикусить язычок. Сейчас она – наименьшее из зол. Но Том, как обычно, делает из неё фиг пойми кого.
И как же хотелось приложить его лопатками к стене, чтобы он не вел себя, как напыщенный воробей. Да только из этого не вышло бы ничего хорошего – не позволил бы. Снова. Не отходит она даже из чувства самосохранения – только опускает руку. 
– Я и не хочу ощущать этого. Привязанность – чувство, вслед за собой несущее, если не боль, то горькое разочарование. – И чуть тише добавляет. – То, что наглядно демонстрируете вы с Риком в трогательном дуэте. – Она коротко качает головой, позволяя присобранным локонам повторить легкое движение. Наверняка, то же самое можно сказать и о любви. Но с этим чувством девичье сердце, увы, не знакомо, как бы она не стремилась. Да и разительно отличаться оно вряд ли будет. – Если это всё условности, что же ты тогда так бесишься? Если это все условности, Рикард ничем и никем не заменит тебя! Кто бы с ним ни спал, кто бы ни отнимал драгоценного времени, у него всегда найдется время на тебя. – Эту фразу девушка произнесла почти раздельно.– Все остальное – пустые отговорки. – Ровена разворачивается к Тому полубоком, не спиной – однажды уже хватило. И снова отступает. На этот раз к двери. – Как думаешь, семейная жизнь с Лавинией повлияет на что-то или нет? 
Даже этой девице уже не смешно. Потеснит ли сестрица Эзры Тома в сердце Рикарда? Или Риддл незаменим? Да уж, похоже, таких более не существует.   [nick]Rowena Lestrange[/nick][sign][/sign][icon]https://c.radikal.ru/c18/1905/9e/38235d8c4ad6.png[/icon]

Ровене казалось, что никогда она не ощущала такой ненависти к Тому больше, чем сейчас. Ее едва не колотило от злости, проникшую в каждую клетку ее тела, заполняя девушку, словно пустой сосуд, сосредотачиваясь в сжатых до побеления костяшек пальцев на кулаках. А причина-то лежала на поверхности – староста говорил истину, которая так или иначе, коснется урожденной Лестрейндж – это часть той жизни, которая с детства уготована женщинам из благородных семей. К которой она готова, ждет, но отчего-то одновременно и боится.
– Даже если сейчас мне не суждено понять то, что поможет духовно сблизиться с Эдди. – Она нарочито игнорирует его замечание относительно легкомысленности – с ней такого не будет. Хм, наивная. – То я найду другие способы. Ведь их больше, чем ты думаешь. А главное из них – проведенное вместе время, что объединяет не хуже. А то и лучше. – И добавляет чуть тише: – Вам с Риком же понадобилось немного времени.. – ни вопрос, ни утверждение – факт. – Посмотрим, сколько понадобится времени им с Лавинией.
Лестрейндж хочется усмехнуться прямо в лицо Риддла, грозно возвышающаяся над ней. Но усмешка ее выходит кривой, не очень-то и довольной. На деле же, девушке всякий раз просто тяжело прятать эти бешеные эмоции, что вызывает этот маленький нахал Том. Сейчас – особенно. И как некстати его близость напоминает юной ведьме о том, что у каждого из правил есть исключение. Ровена умалчивает об этом. Лишь сердце ее сильнее колотится о ребра, будто под ними трепыхается птица, в тщетной попытке вырваться наружу.
А, когда Томас касается груди и лба – Роу замирает. Но не от прикосновений – оттого, что Ему все очевидно. Всегда. Даже то, что касаться его не должно. Он всегда знает слишком много о ней, о ее мыслях, порхающих в голове вольной птицей, о привязанностях, на которые может грубо давить.
Губы Лестрейндж не трогает улыбка – лишь легкое подрагивание от ощутимого напряжения. Ровена смотрит на старосту снизу вверх, замечая в них только себя – никаких более эмоций. Лишь приподнимается на носках туфелек, приближая свое лицо к его, а губы – ближе к уху, чтобы ни одно слово не растворилось в воздухе между ними. А еще он долго будет ощущать запах ее духов, пытаясь устранить его.
– Перед тобой у меня есть одно, но весьма неоспоримое преимущество, данное мне по праву рождения – чистота крови. – Она молчит, выжидает хоть какую-то реакцию на свои слова. – Именно она открывает мне двери туда, куда ты никогда не сможешь попасть. – И закрывает – для другого. –  Запомни это. – И губы все же изгибаются в усмешке. Прямо над ухом. 
Девушка легко отстраняется, лучезарно улыбаясь, заботливо поправляя бутоньерку – она сделала это. Давно мечтала сказать Риддлу об этом вот так. Наедине. Чтобы никто из присутствующих не отвлекал его внимания, чтобы смысл не потерял своей прелести. И по глупости не думает о том, что, возможно, когда-нибудь он обязательно отплатит ей той же монетой. Не сейчас.
– Удачи, Риддл, – и делает несколько шагов назад, медленно развернувшись вокруг своей оси, делая реверанс, словно они закончили утомительный, но от этого не менее волшебный танец. И, послав в сторону юноши воздушный поцелуй, разворачивается к двери, и порхает к выходу, ощущая себя куда лучше.   [nick]Rowena Lestrange[/nick][sign][/sign][icon]https://c.radikal.ru/c18/1905/9e/38235d8c4ad6.png[/icon]