Паршиво.
На душе было настолько гадко, что Грант ощущал на своих плечах далеко не приятную тяжесть бремени. Они с сестрой сделали выбор, в момент, когда они забирали ее воспоминания о себе каждый был полностью убежден, что это единственно верный поступок. Кайлан верил, по крайне мере очень старался себя в этом убедить, Руби теперь сможет сделать все-то, о чем мечтала. Не будет страдать, не будет беспокоиться, не будет жаждать об «обычном мире без магии», а станет его частью. Ни Кайлан, ни Мюррен не высказали вслух принятой в подобных случаях шаблонной фразы – у нас не было иного выбора. И теперь из-за возложенного бремени он страдал и мучился.
Сегодня Кайлан запомнил как свой конец света.
Оставались последние штрихи. Оповестить жителей Нэрна табличкой о том, что бар и гостиница отныне закрыты и повернуть ключ в замке. Это должно было стать жирной точкой. Дом их детства и юности вскорости должен был превратиться в такое же забытое, покинутое и отданное на растерзание безжалостному времени. В любом случае аврор не был несколько в ином состоянии, спасшим его от меланхолии. Грант был зол. На Пожирателей, считая их нападения личным оскорблением, на весь окружающий мир, как бывало, когда сам себя уничтожаешь. Не прошло и минуты как дядя забрал Руби, а они с Мюррен так толком с ней не попрощались, как значок, извечно приколотый к поясу брюк, подал голос, не двусмысленно объясняя кто, где и почему.
- Справишься одна? – хмуро спросил Кайлан у сестры, вытаскивая из кармана портключ. Круглый, похожий на медальон артефакт был теплым на ощупь. Он открыл крышку, нажал на кнопку и… вот он уже в приемном покое Мунго.
Огляделся, пытаясь разглядеть в ярком свете хотя бы одну свободную медсестру и кивнул, когда к нему подбежала волшебница. Пришлось наскоро ее заверить, что с ним все нормально, по меньшей мере физически нормально и что помощь что помощь нужна кому-либо другому:
- В какой палате Гавейн Робардс? – Кайлан был из той категории людей, которые прямо смотрели собеседникам в глаза. Одних обычно это раздражало, а других, видимо, заставляло считать - подобное ко многому обязывает. Он же выжидал, когда ему предоставят интересующую его информацию. Могли даже не провожать, в Мунго авроры бывали чаще, чем ужинали дома.
Врад ли Грант должен был выдавать на гора свое беспокойство. Не в первый и не последний раз он стремительно передвигается по больничным коридорам, разглядывал номера палат и заглядывал в открытые двери. Как бы это не звучало, не в первый и не в последний (верилось) раз он навещал здесь кого-либо из коллег. Другое дело, что сегодняшний день в пятерку лидеров «дней, которых Кайлан не хотел вспоминать». Никогда. Лучше бы они никогда не случались. И к болотному черту все философские рассуждения о том, что чтобы не делалось все к лучшему!
Поэтому усталость, волнение, озабоченность и с десяток других, ранее скрываемых и не отображаемых на лице эмоций, сейчас крайне успешно вырывались наружу. Нет, естественно вины Кайлана в случившемся не было. Но нет, нет, да в голове пробегала тихая, тонкая мысль – что если бы он остался на ночное дежурство и ничего бы не случилось…? Но право, чем он мог помочь, если бы пренебрег правилами и просидел еще одну смену? Схлопотал бы выговор и принудительный отдых? За время своего далеко не маленького стажа, Грант понял одну важную вещь - всегда есть два пути. Первый в данном случае: считать себя виноватым каждый раз, когда что-то пошло не так. Второй путь: понимать, что в жизни всё зависело не только от него и от его желания помочь, но и от множества других факторов.
Невозможно спасти всех. Невозможно уследить за всем. Невозможно…
…предотвратить нападение, когда твои отношения с прорицанием, мягко говоря, безнадежны.
Первой пронзившей его мыслью в старенькой гостинице в Нэрне, прежде чем активировать портключ, была, что он не против сам устроить шефу выговор. Почему? Объяснений была масса, но самое честное оказывалось и самым долгим.  Гавейн был не столько наставником и учителем, когда Кайлан только пришел в аврорат, делившимся знаниями, отчитывал и бывал строг за дело. Он  стал другом, от которого немыслимо было хранить секреты и пытаться обманывать. Был частью семьи, которую ни при каких обстоятельствах не хотел терять, даже если бы тот не дал навязать свою помощь. Один из очень немногих кто вызывал доверие, и к кому хотелось прислушиваться. В любой другой день Грант реагировал бы менее категорично, вот только одна травма следовала за другой. Достаточно было первого потрясения.
- Дан, - окликнул он живописно подпирающего стену друга, в последний момент избежав столкновение с несшей на подносе ряды склянок с лечебными зельями волшебницей. Никаких вежливых приветствий, отстранённых чисто английских разговорах о погоде, подобным можно было развлекаться за завтраком, а не когда именно Дункан с пять минут назад отправил Кайлану сообщение: - Что произошло? Что слышно? 
Больше того что хотелось знать кто напал на Робардса, Гранту хотелось непременно выплеснуть на кого-либо кипевшее внутри раздражение. Не на Саважа, который похоже тоже был далеко не в курсе подробностей, то на колдомедика, требуя от того историю болезни. И получив заветный свиток, мрачно пробежался по тому взглядом.
- «Поступил: общее состояние неудовлетворительное. Без сознания…», - Кайлан прокашлялся, хмурясь еще сильнее: - «Обнаружены повреждения от заклинаний…» И после этого он припоминает мне…
«Иммобулус», - не успел продолжить вслух, взглянув на открывшуюся дверь и выходящего из палаты Скримджера. Сегодня все были еще более не в духе, чем обычно. В прочем им с Дунканом разрешили войти.

С Кайланом определенно не все в порядке: мрачен сверх обычного, как будто подавлен, спал определенно плохо или мало, от еды, причем не просто какой-нибудь еды, а от приготовленного Веной Скримджер печенья, молча отказался. Едва не удавшееся покушение на заместителя главы аврората подействовало так, как и должно было - внесло тревогу и смятение в ряды подчиненных. Учитывая, что Робардс был и оставался до сих пор их наставником и практически вторым отцом - подействовало вдвойне, вот только Дункана, в отличие от старшего, случившееся в первую очередь злило, а злость подгоняла работать. Думать. А значит привычно отодвигать эмоции в сторону насколько возможно, тем более те, к которым его так топорно подталкивали.
Список доверенных лиц Саваж просто отметил согласным кивком, отдельно обратив внимание на вошедшее в него имя непосредственного командира: О'Флаэрти, будучи задетой за живое способная на резкие и импульсивные действия, не слишком вписывалась в этот стройный ряд, возможно Скримджер рассчитывал на ее чутье, упрямую дотошность и боевые навыки, включая ее в группу. Что ж, неплохо, не придется ничего скрывать от Эшлинг, можно спокойно работать в паре как обычно. Не посвящать остальной отряд в некоторые детали работы им не впервой. Следующая фраза уже заставила задуматься, Дункан молчал почти две минуты, машинально вертя в пальцах надкушенное печенье, - выстраивал новую картину произошедшего, гораздо более ясную, чем была у него сегодня утром. О самом существовании портключа, насколько Дану было известно, знали немногие: Скримджер, Грант, Талмедж и, собственно, он, - неприлично узкий круг подозреваемых. Кто и каким образом мог узнать от кого-то из них? Ключ был официально зарегистрирован, - кто и на каких основаниях мог предположить, что он существует, и искать информацию в архивах транспортного отдела? Ключ был подменен накануне в течение рабочего дня, - кто входил в кабинет Робардса и провел там достаточно времени без достаточного внимания к своей персоне, чтобы его отыскать и подменить? Кто знал, где он вообще хранится? Отличался талантами карманника и имел возможность их применить, если портал был у Гавейна, а не в оставленных без присмотра вещах? Беспечностью Робардс никогда не страдал, эти круги тоже должны быть узкими. Кто имел возможность достать подходящую для дубликата монету? Порталом Гавейну служила британская крона достоинством в пять, а не в обычные шесть, шиллингов, выпущенная в тысяча девятьсот шестидесятом году и изъятая из обращения после денежной реформы семьдесят первого, - такая далеко не в любом кошельке мага найдется. Надо отправить запрос в Гринготтс, выяснить, не менял ли кто-то в последнее время деньги на коллекционные маггловские. И остальное тоже выяснить. Как только у них будут хотя бы относительно точные ответы на эти вопросы, задачу станет возможно решить.
- Доусон, - уверенно бросил Саваж в ответ на вопрос, заданный вообще не ему, - будь это О'Флаэрти, я бы знал. - Более того, он бы сейчас был не здесь, а в кабинете Скримджера, работал над делом. Или здесь, но по поручению Эшлинг, а не собственному почину. Проверять их разумеется будут, глава аврората лично, и удивительно только, что уже не вызвал на проверку, перспектива прохождения которой отдавалась неприятным ноющим холодком в затылке. Скрывать Дункану было нечего, но собственный разум он привык считать своей суверенной территорией и пускать туда кого-то еще не любил. Даже выпавший благодаря протекции и щедрости Гавейна шанс перед этим поесть тыквенных печенек миссис Скримджер не очень-то эту перспективу скрашивал. - Где вчера находился портключ? И где поддельный сейчас? - Его неплохо бы исследовать, это тоже может дать какие-то полезные результаты.

Кайлан едва заметно кивнул, давая понять, что согласен с решением. Вернее не так. Согласен он не был, но понимал выбор.
Им одновременно связывали руки и давали больше возможностей. Особенно после того, как покопаются в их воспоминаниях. Скрывать ему было нечего. У него никогда не появлялось даже тени сделать что-то, что принесет вред человеку, которому он обязан очень многим. Нужно было только приложить усилия, чтобы не закрываться окклюменцией, выдавая все на-гора. Вытерпеть силу чужого разума, копошащегося в закромах бессвязных мыслей, воспоминаний и образов. И Кайлан определенно точно не хотел, чтобы кто-либо (тем более Скримджер) увидел вчерашний вечер и утренний инцидент. Необходимо было перестать мыслями возвращаться к потерям и расставаниям. Собраться. Хотя бы укрыться за привычные маски. Вот Дункан уже начал косо поглядывать.
«Не сейчас. Есть дела важнее. Она в безопасности».
Грант был почти уверен, если дело приобретет должный резонанс, проверят всех. И просто так предатель не покажется. Постарается не попасться на первой же волне проверки. У крысы всегда была вероятность временно стереть воспоминания.
«Мы не можем предать то, чему не были преданы», - пронеслось в голове. Грант кинул тяжелый, но все же утративший львиную долю прежней возбужденной обеспокоенности на наставника. Кажется, удалось нахмуриться. Он видел его таким лишь несколько раз, и никогда подобное состояние здоровья не вязалось с представлениями Гранта. Не эта болезненная бледность, не эта искусственная беспомощность.
Хотелось подскочить и поправить Гавейну подушку. И напомнить о первой заповеди врачей: больной считается излечимым до тех пор, пока он в состоянии попасть себе в рот таблеткой.
«Обратиться в архив транспортного, узнать, не посещал ли их кто из авроров в последний месяц. Они должны были бы оставить заметку».
Иголка в стоге сена. Кайлан мог с ходу выдать, кто был вчера в штаб-квартире, кого не было, кто ушел до того как свой кабинет покинул старший аврор, а кто остался. Грант провел на работе две смены подряд, задержавшись еще на два часа, прежде чем понял, что мозг, мечтающий о сне не лучший помощник в эту минуту.
- В любом случае это только наш отдел. И кто-то кто был вчера на смене. Нужно будет поднять записи дежурств, - губы сжались в плотную линию. Грант чуть наклонил голову, с задумчивостью разглядывая уныло-серый пол больничной палаты. Это могла быть разыгравшаяся мания преследования, что усилилась с эмоциональным скачком. Но нужно было исключить любые варианты.
Дилемма. Проблемы выбора всегда начинали вставать на пути, когда дело касалось друзей. Одна часть сознания говорило о том, что это беспочвенные не имеющие к нападению подозрения, другая – что являлась наследственной способностью Грантов к недоверию ко всему что двигалось, дышало и говорило – что нужно сказать. Доверие может убить, а недоверие лишь только ранить. Гавейн должен знать. Дункан должен понять, что замеченные за ним странности должны чем-то объясняться.
– Дункан, - Кайлан решительно поднял на него взгляд: - В последние пару месяцев я заметил за тобой нетипичное поведение.
Подозревать сейчас, когда нужно было сплотиться. Нужно было действовать сообща, а не это…

- Вот уж точно, - Саваж усмехнулся в ответ, представив себе такую чудную фантастическую возможность. Шуточки на тему "кто кому приходится родителем" мелькали иногда, в случаях когда друг о друге должен был позаботиться, но до вопросов продолжения рода не доходили, слава Дану. Значок оживает коротким ответом - принято, Рыжая проверит, можно спокойно разбираться в происходящем. Насколько это вообще возможно. Претензии, или как это точнее назвать, Кайлана выглядели странно. Дункан честно припомнил оба случая: ничего в них не было особенного. Да, кажется действительно задержался в магазине - не нашел чего-то нужного, молока что ли, или хлеба, который привык брать, зашел еще в один, оба раза проторчал в очередях. А в кинотеатр опоздал, потому что заходил после смены в налоговый к отцу и застрял там - нашлось что-то любопытное в документах, возможно связанное с тем делом о контрабанде из Гебридского заповедника, которое хит-визарды наполовину все-таки спихнули аврорату под предлогом того, что драконья кровь используется для темных зелий. Занятно, что сейчас это будет выглядеть оправданиями,  попыткой отвертеться, отговоркой уровня "что ты придираешься". Мордредовы подштанники, на одиннадцатое число у него даже свидетель есть, вот только в буквальном смысле кровно заинтересованный и достаточно влиятельный, чтобы его помощник подтвердил присутствие в их отделе младшего Саважа. Еще раз, спокойнее, внимательнее разобрать подозрения Кайлана на составляющие и детали. Среди них только одна важная, общая на оба случая - значок. Он оба раза, по словам Кая, не ответил на сообщение вовремя, как только получил, хотя это, как и отправить предупреждение, что задерживаешься, давно уже было негласным правилом. Почему? Забыл? Не бывало такого. Обстоятельства не позволяли? Позволяли без каких-либо проблем. Не заметил? Дункан несколько лет как носил значок на цепочке на шее, не заметить способный едва не след на коже оставить жар от металла затруднительно. Память подсказывала, что он ответил сразу. Разуму свойственно достраивать цельную непротиворечивую картину и выдавать ее потом за настоящие воспоминания, этим пользуются обливиаторы поопытнее - вкладывают объекту вместо цельного эпизода на замену "пунктир" из ярких образов, так работы меньше. Можно ли допустить, что ошибается, слово "лжет" употреблять не хотелось даже мысленно, Кайлан? Он тоже, к слову, прошедшей ночью был неизвестно где на самом деле, и на сообщение ответил не мгновенно. Можно, особенно если включить в уравнение легиллимента уровня Скримджера, разум - материя пластичная. Посеять зерна взаимных подозрений среди людей, близких к Робардсу, внушив ему эту мысль и чуть поправив воспоминания - идея плодотворная, особенно в сочетании с покушением, когда предателя и так ищут среди по-настоящему своих.
- Я помню, что ответил сразу, Кай. - Дункан мрачно покачал головой. Парировать альтернативной трактовкой и подкармливать внутреннюю паранойю на радость "смертоедам" - дурное дело во всех отношениях. Тем более сейчас и здесь. - Твое слово против моего, и "леонид" нам обоим мозги наизнанку вывернет и препарирует, ты его знаешь, прости. - "Выключив" обоих из расследования и из числа доверенных заодно. Поганая перспектива. Она и так-то не лучшей была, пока светила только проверка одного дня, максимум нескольких, а теперь превращалась в со всех сторон отвратительную. С условно-добровольным согласием, потому что отказ сделает его подозреваемым просто автоматически, а пока будут просто "разбираться". Эта мысль Дана заняла настолько, что на состояние Гавейна он внимания, видимо, обращал меньше, чем Кайлан. Стыдно должно быть, действительно нашли время и место выяснять, с кем какие странности происходят. Впрочем, не было похоже, чтобы наставнику требовалась помощь медика, скорее просто отдых. Да и отслеживающие его состояние заклятья среагировали бы на что-то серьезное, "желтые" бы уже примчались. - Сенсей... позвать?

«Пусть выворачивает, главное, чтобы мы докопались до правды».
Кайлан вовсе не радовался перспективе рыскающего в его мозгах Скримджера. В этом мире были вещи, которые должны были принадлежать только и исключительно своему владельцу – воспоминания входили в это число. Природная расположенность к сокрытию своих мыслей только усиливало обложить себя бетонной стеной и не высовываться, пока все не утихнет. Но лигиллименция - самый короткий пусть показать, что Кайлан не причастен, что Дункан тоже не имеет к этому отношения и все сказанное ранее лишь необоснованные домыслы, в которых нет опасных мотивов.
Грант рассчитывал на встречный вопрос о том, где она сам был во время нападения. Не спросили. Кайлан же не пошел на опережение, сходу признаваясь в том, что он сам в это время ложился спать в доме его детства, сняв так неосмотрительно аврорский значок и уложив на прикроватную тумбочку. Странно, замышляя против воли матери стереть той память, он провалился в сон без сновидений. Вряд ли Гранта похвалят за проявленную инициативу в защите собственной семьи, но верилось (очень хотелось), что его не арестуют, не уволят или попросту не отстранят от работы.
Дальнейшие слова возымели отрезвляющее действие. Кайлан нахмурился.
- К Адаму? - Обаятельность имела расположенность притуплять любые другие качества характера, предрассудки и мании. Из всех ребят в своей группе Кайлан слабо представлял, как Талмедж может оказаться в центре нападения на их наставника. Доброжелателен и тактичен. Отдушина для окружающих его коллег.
«Он вчера был. И наверняка заходил к Гаю».
Зло бы с радостью увлекло Адама за собой. 
- Конечно, я за ним присмотрю. И тоже отправлю на сеанс лигиллименции.
Кайлан присматривал за всеми своими аврорами. Правда отчего-то знал, что творится в голове только у Торндайка. Вся его группа пройдет разговор с самим Грантом, Доусоном и, если потребуется со Скримджером. Но прежде с Кайлан снимет все защиты и отдаст свои воспоминания на растерзание. Меньшее, что он мог сделать для успокоения. Для Гая.
- И прежде чем вставать и нас душить – наберись сил, - наверное он сказал бы точно так же, отказываясь от целителей. Хотя это не значило, что Кайлан поменял мнение. Лучше, чтобы Гавейна скорее поставили на ноги, иначе он уйдет из Мунго сам таким же бледным словно полотно. Теперь он понимал колдомедиков, которые ругались на пациентов из аврората, говоря, что готовы привязывать тех к кроватям ремнями. - Будем держать тебя в курсе. Моя смена с четырех, могу, если хочешь, поседеть с тобой еще или мы с Дунканом прямо сейчас направимся в штаб.