Она не разговаривала с матерью с тех самых пор, как поздравления сошли на «нет». С того самого момента, когда особняк Скримджеров опустел, а она осталась там единственной чужой, пусть и по всех законам – хозяйкой. Дана Мареш хотела столь многое сказать дочери, которая сказав одно единственное безликое «прощай» закрыла перед родителями дверь.
Временами Вена чувствовала, что пошла на поводу своей обиды. Впустила ту себе в душу и позволила ей там обосноваться, превращая едва ли не в единственное основное ощущение, не позволяющее развиваться другим чувствам. Обида же уничтожала в зародыше все самые благородные порывы. Прочувствовать новый статус, взглянуть на мужа не через призму родительского предательства и обязательств, решенных без учета ее мнения, загоняя ее в условности и рамки, становясь на горло. Да, волшебница считала себя пойманной, обманутой и безгранично озлобленной. И ее гордыня страдала от этого.
- Вам стоило бы найти общий язык.
Вена сознательно пошла на встречу с матерью. Оживленная чайная в Косом переулке стала «нейтральной территорией». И с самого начала будет ясно чем обернется первый разговор за последние полтора года: «я отправила твою последнюю статью Василе, он очень высоко ее оценил», «как обстоят дела в бюро?», «отец подумывает оставить работу» и еще тысяча и одна отвлеченная фраза, сказанная только для того, чтобы сделать вид, что на самом деле интересующая мать проблема ее ни в коей мере не волнует. Вена едва ли не закатывает глаза на полученный совет, когда едва заметно пожимая плечами, говорит что «все нормально» и делает глоток чая. Дана видела дочь на сквозь. Более того, кажется начинала понимать, что где-то с отцом они определенно промахнулись.
По крайне мере глубоко в душе Вене хотелось верить, что родители обладают зачатками такого явления как совесть.

Никакого удовольствия не было от признания даже самой себе, что они с Руфусом похожи. Слишком похожи. Однополюсные люди всегда находятся в конкуренции. Двое умных обречены вечно ссориться, отстаивая точку зрения, два упрямца не уступят друг другу, два инвалида друг о друге не позаботятся, а два дурака...
Управлять жизнью, пространством, обстоятельствами вокруг, созидать, сотворяя из ничего, превозмогать и побеждать любую силу – они оба настолько привыкли полагаться исключительно на себя, направлять свои способности на то чтобы сделать себя, что не представляли кого-то рядом. А теперь кто-то был, посылая нервные импульсы, занимая не вовремя мысли, заставляя снова и снова обдумывать сложившуюся ситуацию и как-то пытаться разрешить трудности. Вену вводило подобное вмешательство в исступление. И следом начинались новые конфликты.
Рядом с Руфусом в Вене (по собственным меркам достаточно миролюбивой) просыпалась непреодолимое желание убивать. Ее раздражало буквально все до трясущихся рук и скрипа в зубах – как звучал его смех, его прикосновения, запах, жесты, способ мышления. Что бы он ни говорил, как бы он ни говорил – она готова была вырвать у него язык. И раздражение начиналось из-за мелочей, а иногда - и вовсе словно бы ниоткуда, и все росло и росло, вырождаясь в… битую посуду.
И все же за всем этим скрывалась небольшая толика чего-то, чему Вена не позволяла вырваться наружу. Чему она не предавала должного внимания. Например, что временами ей было хорошо с Руфусом, быть может даже подходило к таким моментам слово «уютно», что временами она слушала его внимательно, ощущая, как внутри что-то предательски сжимается в тугой узел, что порой ей нравилось, как он на нее смотрел, когда думал, что она не видит.
Вот как сейчас, когда она скептично оглядывала поле заповедника, поросшего водяной мятой, желтым ирисом, василисниками и душистой рутой. Решив, что волнующаяся от ветра трава, похожая на беспокойное пусть и пестрое от цветов море, и совершенная безлюдность ей по душе, волшебница взмахнула палочкой, расстилая плед.
Иногда даже упертым, агрессивным в своем спокойствии Скримджерам полагалось заключать мировые. И устраивать пикники.

Женщину саму удивляло то с какой щепетильностью она относилась к этой встрече. Пожалуй, с ее разочарованием в недолгий срок совместной жизни стоило не обращать внимания на такие мелкие огрехи, но внутреннее стремление к совершенству и порядку не позволило бы наплевательски отнестись к столь осторожной попытке… Она попыталась отыскать объяснение прозвучавшему предложению устроить пикник. Почему никто из них не постарался обрасти делами, ссылаясь на занятость каждый на своем уровне? Почему каждый подошел к делу серьезно? Почему они оба захотели или, вернее признали необходимость, узнать друг друга лучше? Решили найти компромисс?
Вена с самого детства знала, что в глазах родителей и окружающих она едва ли чем-то отличается от племенной кобылицы. Выгодная достойная образованная партия. Далеко не дурна собой, эрудированна и не боится взять в свои руки хозяйство. Единственное что не учли ни Дана, ни Маверик – свободомыслие и своенравность старшей дочери. Именно от этого столько проблем. На самом деле изредка молодая женщина соглашалась с материнскими причитаниями «будь ты чуточку нежнее», «чуточку женственнее», «чуточку теплее»… проблем было бы куда как меньше. Вероятно, хранительница очага и эти пресловутые инстинкты говорили, что вина в ней. Вена подобные бредовые идеи отгоняла прочь.
Они были как представители королевских семей, перед которыми стоял вполне определенная цель. Нужно было только следовать регламенту. На дне плетеной корзинки, в котором заботливо были уложены продукты покоились самопишущее перо и свитки пергамента. Ей предстало быть готовой ко всему, в том числе и к идее составления семейных обязанностей.
- Как прошла твоя рабочая неделя?
Вопрос застал ее врасплох. Она с интересом разглядывала к этому моменту бутылку сливочного пива, что красноречиво давала понять – для более продуктивного результата этой встречи им обоим нужно что-то крепче.
- Мне сделали два предложения, - Вена опустилась на расстеленный плед, предварительно оправив одежду, потянулась руками к сумочке и вытянула оттуда портсигар. Столь редкое солнце отразилось от его блестящей поверхности, вынуждая волшебницу зажмуриться. И почему она не взяла солнечные очки? – Вернее три, но нет ничего скучнее духов, - по привычке постучала кончиком сигареты о портсигар. Из неотлаженной пока еще в сторону волшебной палочки свернули искры, и волшебница затянулась, нисколько не заботясь о том, что может подумать сидящий напротив мужчина. Но все же она задумчиво посмотрела на мужа, решая продолжить ли обсуждать столь тривиальный вопрос, и выдавать себя со всей подноготной. Если он действительно ее слушает, хоть немного, ей будет приятно. Нужно же было с чего-то начинать… а Руфус так верно выбрал движение. - Подразделение отлова опасных существ нуждается в новом человеке с моими знаниями, но коллеги из бюро регистрации оборотней сулят мне перспективы изменить отношение волшебного сообщества к их… болезни.
Вена улыбнулась до ослепительного открыто, чуть наклонив голову и пыталась угадать хоть какую-нибудь эмоцию на лице дражайшего супруга. Выходило из рук вон плохо.
- Что бы ты выбрал, Руфус? - голос даже не запнулся, когда она произносила его имя и оторвала виноградину от лозы. Был соблазн сострить на тему «но вам, отважным аврорам все покажется детскими играми, темная магия и какие-то там магические существа». Но Вена не настолько глупа, чтобы первой начинать очередной скандал. И в самом деле не ожидала получить ответ: - Как много камер пополнилось в Азкабане?
А может все дело в солнце, которое пригревало ноги сквозь темную ткань брюк.

Отредактировано Vena Scrimgeour (2017-05-02 18:24:19)

Запоздало спохватилась, что нужно стряхнуть пепел с кончика сигареты, чтобы он не упал ей на брюки. С каплей здравого сомнения Вена покосилась на мужа, ожидая подвоха. Он не спорил? Не поднимался на ноги, чтобы довить на нее своим ростом и авторитетом, ударяя себя в грудь и высказывая столь популярные шовинистические предрассудки о том, что женщина должна быть хрупким и утонченным бутоном, сидящим взаперти семейного особняка? Откровенно говоря, она этого ждала, готовилась к нападкам и тому что скажет матери о том, как ошибочен был их выбор.
Думая о замужестве как о неизбежности своей судьбы Вена, на тот момент еще Фоксвуд, знала, что не вытерпит мужчину не разделяющего (или хотя бы не понимающего) ее пристрастий. Она могла на сколько угодно казаться чистокровной леди с вымуштрованными манерами и умением вести великосветскую беседу за чашечкой чая, но лучше бы у нее была возможность плеснуть в эту же чашку огневиски. Иные разговоры от «леди ее круга» без горячительных напитков не устаивались в голове магозоолога.
Вена никогда не сопереживала привидениям, считая их привязанность к этому миру исключительно их проблемой. Малодушием и не желанием делать все в срок. Но к оборотням женщина была куда беспощаднее. Она умела им сопереживать, действительно считая оборотничество болезнью. Но потом она видела зараженного волшебника и ее изнутри выедали жалость и презрение.
Видимо поэтому у нее было куда больше мыслей о том, что куда как полезнее для магического (и не только) сообщества вести их отстрел, а не выступать за права оборотней и подыскивать им работу.
- Я полностью с этим согласна, - «Кажется в первый раз за наш не долгий брак», - забавно, но от согласия с Руфусом она не провалилась под землю и небесный свод не рухнул ей на голову. Ощущение было… любопытным, но пока не сказать, что приятным. К тому же она ни разу его не перебила, прищурясь от солнца смотря на него.
Сегодня был тот редкий день, когда Руфус был не противен. У нее даже что-то предательски сжималось внутри, когда она разглядывала линию подбородка, скулы и то как солнце преобразило обычно не ясный женщине цвет его волос. А еще следя за движением его рук, Вене совсем некстати захотелось оказаться в них заключенной. Определенно точно Руфус умел находить в ней отклик, который обычно вызывался в Вене лишь научным любопытством. Она поспешно тряхнула головой, вскинула ее и принялась заинтересованно разглядывать лениво проплывающие облака.
Чего доброго она выскажет свои подозрения раньше чем планировала.
- Бюро по регистрации в паре с отделом по отлову готовятся к изготовлению зелья, которое поможет сдерживать оборотням желание сожрать все живое на своем пути. В идеале они хотят, чтобы зелье сохраняло человеческое сознание в полнолуние, - проговорила она. Она бы с удовольствием в этом поучаствовала, но при всех своих обширных талантах и знаниям, Вена не была зельеваром, хотя бы потому что редко практиковала навык. И никогда не стремилась придумывать свои составы, полагая что профессионалы справятся и без ее вмешательства. – Это звучит как утопия. Но никто не отменяет того, что в образе зверя больные на голову ублюдки не пойдут жевать сладко спящих детей.
Вена прикусила губу, поняв, что дала волю той самой своей стороне, которая была сверхмеры откровенна и могла высказываться теми словами, которых в лексиконе благовоспитанной жены быть было не должно. Она буквально чувствовала на коже взгляд Даны полный осуждения.
- Кровь и свежее мясо вызывают привыкание, - в этом она точно не сомневалась. – А оборотни одной ногой – дикие животные.
- Магические существа, в принципе, намного приятнее магов.
Вена впервые по правде захотела его поцеловать. Не потому что этого требовал обряд, взгляды собравшихся гостей, супружеский долг или что-то еще столь же социально значимое. Просто потому что разделяли подобное мнение. Даже если Руфус не считал так на самом деле и пытался произвести впечатление.
Но даже участвуя в подобном открытии, Вена ни за что бы не призналась даже себе, что мать была права выдвигая предложение дочери поговорить с мужем. «Возможно, ты удивишься, и он окажется не так и плох», - все в ту же встречу на нейтральной территории Косого переулка проговорила Дана. В свою очередь Вена только закатила глаза. Совсем по-ребячески.
- Полагаю маленькие победы нужно отмечать, - окурок сигареты не был отброшен в сторону, а положен рядом на землю – после уберет, когда Скримджеры решат отправиться домой. Откинула в сторону полы кардигана и подобралась ближе к плетеной корзинке. Оттуда в следующий миг были вытащены два стакана. Все так же стоя на коленях, стараясь не запачкать плед туфлями, волшебница протягивала те Руфусу. – Надеюсь сливочное пиво ты взял чтобы делать коктейль? – предугадывая его действия с легкой усмешкой поинтересовалась Вена. – В любом другом случае больше ты никогда не зайдешь на кухню, без моего ведома.
Стоило добавить, что ей не нравился хмельной привкус пива. Василе, пока Вена жила у него после окончания Дурмстранга несколько недель, уходил от рецепта добавляя не пиво, а ром.
- Хочешь сказать, что в Британии малы шансы поймать темного мага? - сложно забыть, что они оба учились не здесь. По ним обоим было видно воспитание Дурмстранга. И куда более широкие взгляды на окружающую действительность: - Мне казалось здесь все боятся собственных теней, видя в них темномагическое. Недавно всплыл один артефакт, купленный на черном рынке основанный на яде крильмара, так сразу отправили запрос в Отдел тайн и к вам.

Ей хотелось в голос расхохотаться и задать вопрос, который давно навязчиво весел между ними в воздухе. Он, правда, полагал, что найти общий язык с самой упрямой и высокомерной расой разумных существ она смогла ангельской благовоспитанностью? Сомнительное на ее взгляд достижение, но именно оно сослужило девушке службу, твердо дав всем понять, что недостижимых целей для этой волшебницы не существует. Она добивалась своего всегда, и останавливаться не собиралась.
- Чистый, - коротко, лаконично, в прежней безапелляционной манере. Она не обратила внимания на шутливость его тона. Не придала значения неверию и проверки на прочность. Вряд ли волшебница станет напиваться до потери пульса, но разве она когда-либо обещала Руфусу идти на уступки? Подобных нежизнеспособных клятв Вена никогда и никому не давала.
Огневиски должен был пробирать до души, так чтобы ощущалась жизнь. Для смакования вкусового букета существовало вино, все прочее было сущим извращением. Особенно пузырики в шампанском от которого нестерпимо болела голова, клонило в сон, а на следующий день хотелось накрыть всех империусом.
- За первое схождение во мнениях, - она хмыкнула, отсалютовала стаканом и чокнулась, прежде чем сделала глоток. «В семье должны быть общие интересы», - так кажется, ее наставляли перед церемонией? Хорошо, пусть это будут обсуждения легальности отстрела оборотней. Пусть это будут крепкие напитки. И за взгляды на принцип что лучшая защита – это нападение: - Одна проблема, если вступит закон об охоте на оборотней (которых, как ты должен знать и так разыскивают охотники) могут начать появляться клубы, которые организуют из этого целые представления. И война непременно начнется. Гражданская.
Ее слегка передернуло. Еще один глоток, до дна. Вена не любила войн. Она сама была ребенком войны, даже двух войн и если не отличалась гуманизмом, то определенно была пацифистом. В теории.
- Подозрения, обвинения, ложные доносы и неоправданная жестокость. Уйма суеты и идеалистических разговоров. Статьи в «Пророке» где министр дает интервью и обещает, что все будет хорошо, - Вена устроилась поудобнее, скинув в себя кардиган, в котором стало жарко, аккуратно сложив его и уперевшись в него локтем, подпирая щеку. – Но ты прав, менять бюро по связям с кентаврами на оборотней равноценно. В одном ничего не происходит, если сама не приложишь усилий, в другом – выродки и отбросы.
Небрежно она подтолкнула ближе к Руфусу пустой стакан. Увидела, как из куска мяса сочится кровь, и первое мгновение хотела поморщиться, ведь только недавно они говорили об укушенных детях. Еще она почти озвучила вслух, что не прожаренное мясо вредно для здоровья, но после, дождавшись пока муж расправится с отрезанным первым куском мяса, отыскала вторую тарелку и положила себе тоже.
Словно бы она не ела целую вечность.
- Было бы желание и бытовыми чарами можно причинить вред, - кивнула она, могла бы даже прикинуть навскидку список чар на двадцать самых банальных пунктов.
Перевернувшись на спину и вытянув ноги, Вена выглядела почти умиротворенной, подставив бледное лицо под солнечные лучи. Обманчиво спокойной и, быть может, даже невинной, как отдыхающая на водопое самка нунду.
- Могу я задать тебе вопрос?

- Тогда это не полная свобода.
Вена долго на него смотрела, решая, стоит ли продолжать обуздать права и законы страны, в которой ей посчастливилось родиться и жить. Но пыл в словах Руфуса пришелся по вкусу. Когда свет слепящего солнца переборол игру в гляделки, она вновь прикрыла глаза, на этот раз мягко, одними уголками губ улыбнувшись.
- Ты же знаешь, к чему приводит, когда правительство контролирует все сферы жизни общества, а у власти стоит диктатор-идеолог? Пусть люди в общей своей массе клинические идиоты, - о, да, ей понравился этот всеобъемлющий термин: - но рано или поздно они выступят против. Найдется тот, кто решит что диктатура – зло, не дающее обществу само реализовываться, притесняющее инакомыслие, но при этом во всех странах, в которых они существовали, происходили неимоверные экономические всплески. Но, на мой взгляд, она не всегда зло и не всегда панацея от всех бед. Для народа в целом, а не для кучки свободолюбцев, лучше жить при диктатуре, где есть стабильность, где власть несет полную ответственность за свои действия или без действия, хотя бы после свержения, - магозоолог оторвала травинку и чуть покусала сладковатый кончик.
И пусть Вена выросла на острове, пусть с рождения местный воздух стал ей родным, пусть она жила под колпаком местных традиций, но она всегда была любопытна настолько, насколько не позволяли себе быть любопытными чистокровные британские волшебницы. Несмотря на честолюбивые цели, что преследовало семейство Мареш, они обладали широкими взглядами на вещи. И на историю мира в целом, а не конкретного его аспекта, связанными с тем, когда там в их роду перестали заключать браки с магглами. Маверик никогда не перечил жене, если та хотела рассказать детям Правду.
- В прочем… волшебники крепко застряли в викторианской эпохе, напрочь забыв о том, что сейчас середина двадцатого века.
Хотелось действительно списать все происходящее на погожий денек. Ведь подумать только – это заносчивый невыносимый относящийся ко всему свысока кретин, по нелепости ставший ее мужем, ей начинал нравиться! На мгновение ее пробил озноб. Неужто Вена могла с ним ужиться? Разговаривать вот так по душам и ужасаться от того, как много общего в них было на самом деле? Она ведь могла даже согласиться в этот момент, что да, возможно он привлекателен, что они превосходно смотрятся вместе, что…
- В еде и по характерам. Разные полюса притягиваются друг к другу, - пришлось одернуть саму себя, чтобы не увлечься в рассуждениях. Держать все под контролем. Руфус не изменился, он все так же вызывает в ней желание придушить, пока тот спит. Он раздражал ее во всем - как сидит, лежит, говорит, ест и Вена никогда не пыталась держать себя в руках, не показывать раздражительность и улыбаюсь, как порядочная всем довольная пустоголовая жена. О чем бы Руфус ни говорил, она не соглашалась с ним, и если он спорил, то она принимала обратную сторону. Почему сегодня все пошло не так как прежде?
И все же ей как женщине вдруг захотелось узнать, унять любопытство, пойти на поводу внутреннего голоса, который почему-то постоянно звучал с требовательными, но мягкими нотками матери.
- Ты считаешь, что выбор был неправилен? – лично она считала так каждую минуту, когда думала о муже, о доме, о том, как сложно поддерживать на людях живую картинку настоящей семьи: - Разочарован?
Вена предполагала, что так оно и было. Мало кто вытерпел постоянные скандалы и далеко не легкий характер женщины, которая не собиралась заключать себя в добровольное домашнее рабство. Но надеялась услышать все из первых уст.

Отсутствие менторского тона подкупало. Пожалуй, продолжи Вена задумываться глубже, рисуя в своем воображении утопический мир, то смогла бы отчетливо представить у руля своего мужа. Если солнце, столь редкое в Великобритании явление, припечет ей голову сильнее то она признает, что такое развитие событий ей импонирует. И даже руководящая должность в руках Руфуса.
А слова «ты права» звучали как заклинание. Заманчивое и зыбкое словно опасные пески в пустыне. Вена никогда их не видела, не успела посетить Сахару пока путешествовала по миру в то лето после окончания Дурмстранга, но думала, что действие их похоже.
С Веной вообще срабатывало крайне мало заблуждений о женщинах. Она не реагировала на комплименты с тех самых пор, как мать начала убеждать ее в том, что она «красавица», что не нужно быть слишком явно показывать свой ум и темперамент и тогда она добьется Положения (именно с большой буквы). Вене претило общество других женщин – особенно скучных и недалеких. Она практически не носила украшений, даже на торжественных мероприятиях оставаясь лишь при обручальном кольце, серьгах и броши. Поэтому не велась на подарки. Не смотря на утонченность привитого вкуса – была практичной и предусмотрительной. Любила природу, дикую непокоренную людьми и может быть когда-нибудь предложила бы Руфусу заночевать в лесу. Вена точно знала, чего хочет.
Но что точно с ней работало, так это правило «тот, кто спорит с женщиной, только больше убеждает её в собственной правоте».
- Диктаторы в начале своего пути все идеалисты и мечтатели. Они искренне верят в правильность своих крестовых походов, но не видят, что в итоге преследуют личные корыстные цели, а не действуют во благо общества, - она говорила о конкретных мессиях, не называя имен.
В начале все поступают правильно. По совести, не следуя наперекор своим убеждениям. Но после… Власть действительно развращала. Проедала в живой сострадающей душе все доброе оставляя алчность и прочие нелицеприятные свойственные лишь людям пороки.
Ответ на свой вопрос Вена слушала не перебивая. Не комментируя. Не разу не хмыкнув ядовито, лишь бы умаслить собственные догадки. И резонанс, вызванный появлением именно ее, такой не вписывающейся в рамки, в степенный уклад аврора.
- Никогда не задумывалась о том какого мужа я хочу, - честное признание. Девушка подобралась, возвращаясь в сидячее положение, но совершенно не по-женски складывая ноги. Вина полностью падала на расклешённые брюки. Перевела взгляд куда-то в сторону, не мигая принимаясь гипнотизировать пространство, словно надеясь вызвать порыв ветра, а может воззвать к помощи природы, лишь бы они подсказали ответ на вопрос мужа. Окружающий мир не вовремя умолк. – Вероятно, я хотела бы чтобы он был ученым. Чтобы понимал и разделял то, что интересует меня. Я слишком много сделала и задумала, чтобы бросать свои планы на полпути и стать той идеальной тихой незаметной узницей собственного дома, охраняющей очаг и воспитывающей наследников уважаемого семейства.
Подернула плечом, отмахиваясь от катастрофического видения:
- Я точно знаю, что не выдержала бы рядом трепетную бесхребетную тряпку, выполняющую все что скажут. Боюсь, что тогда я стала бы довольно быстро вдовой.
В обрисованной ситуации не худшее из положений.
- Порой я считаю, что сделала для семьи слишком большое одолжение, согласившись. В другой момент – что быть может верно. Вряд ли в скором времени я нашла бы сама себе мужа, который устроил бы и меня, и мою семью. От отсутствия времени и желания, связывать себя с кем-то клятвами, - Вена задумчиво покрутила кольцо на пальце, поднимая неторопливо взгляд на мужа: - Но все что я говорила, все клятвы что принесла, я сдержу.
Наверное, им действительно не стоило так временить с разговором по душам. Продуктивно высказать общие претензии, обрисовать проблему и понять, как достичь золотой середины. Но они столько месяцев узнавали друг друга, вернее существовали рядом, не мирясь с привычным распорядком для каждого, что взрывались подобно вулкану. Но… зачем сейчас было указывать на очевидное, когда в голове слабо укладывалась дееспособная модель мира, в котором Вена и Руфус не стремились разрушить все живое вокруг себя.
- О, Мерлин! Не порть момент, Руфус! - забавно, но злости в голосе не было. Кажется, нотки веселья. И скрываемого нервоза.
Она бы тоже не отказалась от такого друга. Но он почему-то по решению высших сил оказался ее мужем.
По лицу пробежала тень. Не от признания перед собой, а от неспокойно колышущейся траве. Кажется, она видела змеиное тело. Текучим быстрым движением, словно каждый миг этого перемирия только и ждала удобного случая, волшебница схватилась за палочку.
- Depulso, - быстрота и при этом невозмутимость. Заклинание улетело туда, куда и должно – справа от мужа прямо в траву, действительно находя живое существо и подкидывая в сторону.
Змей с черной, гладкой и блестящей кожей, около двух метров длины, с головой кошки и двумя кошачьими лапами. Вена вскочила на ноги, внимательно вглядываясь в высокие цветущие травы. Сколько их тут? Один? Несколько? И почему так далеко от родины?
Она видела их на иллюстрациях в книгах. Слышала предания, но даже несколько дней в австрийских Альпах не принесли своих плодов. Но сомнений не оставалось им выпала уникальная возможность быть съеденными татцельвурмом.
Глаза магозоолога загорелись от азарта и возбуждения.

От волнительного предвкушения, что уже завтра она сможет объявить на весь департамент магических популяций, что стала свидетельницей воистину удивительной встречи с существом, чей ореол обитания - это альпийские луга, в основном у подножий Фрайбургских, Гларненских, Лехтальских, Баварских и Зальцбургских гор, Вена цепко рыскала взглядом по траве.
Скримджеры пришли в заповедник Моттей Медоус с корзинкой для пикника и пледом, а вернутся домой с трофеем. Вена хотела бы настоять на том, что они обязаны оставить дивных существ в целости и сохранности. Они уникальны и редки. Ибо последнее достоверно правдивое нападение, во всяком случае, татцeльвурма на отару овец было отмечено хоть и не в каком-либо далеком средневековье, а летом 1921 года неподалеку от Хохфильцена в Австрии. В библиотеке Василе ей попадались газетные вырезки за тридцатые годы – пожелтевшие рассыпающиеся страницы, сшитые под общий переплет – в которых говорилось о результате исследования, проведенного газетами и научными журналами, были собраны показания шестидесяти очевидцев. Все они в один голос заявляли, что длина тела животного составляла примерно 60-90 сантиметров, оно имело вытянутую форму, а его задняя часть к концу резко суживалась. Спина у зверя имела коричневатый оттенок, а брюхо - бежевый. Дедушка тогда заметил, что очевидцы – магглы, а опрос видимо состоялся до того, как подоспели обливиаторы.
Тот что им попался сегодня походил на гадюку по окраске и на рысь по кошачьей морде. Невиданный красавец. Стало даже жаль, что Вена столь неприветливо встретила подкрадывающегося хищника.
- Будь… - напутствие в том, чтобы муж был осторожен с ценной шкурой, и чтобы в принципе оставил животное в живых, затерялось в самом начале срывания с губ.
Слишком много откровений для одного дня.
Слишком много откровений даже для нее.
Вена вскинула вверх тонкую темную бровь, глядя на песочного огромного льва, где только что сидел Руфус и кажется закусила губу. Из всего многообразия мужчин, которых она могла бы вытерпеть и принять, ей достался упертый аврор, который оказался анимагом.
Как много она не знала о своём муже ещё? Не самое подходящее время для подобных размышлений и не лучшая тема. Волшебница прекрасно знала, что не знает ровным счётом ничего. А должна была.
Трава позади неё зашуршала. Это мог быть всего лишь ветер, но Вена отвела взгляд от вгрызающегося в магическое существо льва - мужа, Руфуса, к чему ещё предстояло привыкнуть, не обращая внимания на брызнувшую на неё кровь. Развернулась на каблуках и застала собрата татцeльвурма в броске.
- Tatzelwurm freno maxillas¹, - скороговоркой слетело с губ Вены и из волшебной палочки вырвалась тонкий поводок, обмотавшийся вокруг существа. Шаг в сторону с траектории прыжка, потянуть поводок и вот уже животное пытается вырваться из пут, елозит и извивается, кидаясь цапнуть строптивую добычу за лодыжку: - Talea chap².
Девушка бесцеремонно надавила ногой на холку татцeльвурма, чтобы тот не надумал извернуться и если не вгрызться в нее, то располосовать когтями, чувствуя отмщение и проверяя так ли крепко она продолжит держать за поводок. Словно предугадав и желая усмирить заметавшийся змеиный хвост, Вена потянула, вынуждая зверя зашипеть.
- У меня есть подозрение, что тут где-то кладка.
Заповедник Моттей Медоус произведет фурор, если ее подозрения оправдаются. Хотелось найти того человека, который смог поймать магическая существо и перевезти его через Ла Манш в целости и сохранности, чтобы подать ему руку. Если конечно его не съели в благодарность за новые без горные просторы.

___

1 - заклинание в блок «охотников». *Freno maxillas (лат. freno maxillas – «уздечка»). Накидывает на животного или магическое существо поводок. Необходимо на латыни назвать того, на кого нужно накинуть поводок и указать на объект. 
2 - заклинание блока «охотников». Трансфигурирующее заклятье. Создает на морде животного или оборотня намордник.

Отредактировано Vena Scrimgeour (2017-06-09 12:15:38)

Лишенное свободы животное упрямо стремилось вырваться, не желая сдаваться. Глубоко в душе Вене хотелось опуститься рядом на коленки и почесать татцeльвурма между ушей, увенчанных на кончиках пушистыми кисточками. Приласкать как кошку, как простое домашние животное, но она прекрасно знала, что подобные заблуждения могут привести к плачевным результатам. Вам могут отъесть пальцы, располосовать лицо, обвиться змеиной половиной тела вокруг шеи…
Естественно, Вена не сдвинулась с места. Еще разок дернула повод на себя. Если бы она только знала, чем закончится сегодняшний пикник, она захватила бы с собой зачарованную клетку. И подготовилась бы лучше, сработав не так «грязно». Пообщалась бы с коллегами из бюро по обезвреживанию. Хотя… в ней взыграли отголоски амбиций – делить права на сегодняшние находки с кем-то она точно не станет. В прочем не отрицала неоспоримой помощи мужа. Уже как-то более осмысленно осматривая его анимагическую форму.
Не каждый день ты видишь льва, который подносит к твоим ногам мертвого редкого магического существа. Надо полагать, что в этом мире для молодой девушки еще оставалось много вещей способных вызвать удивление.
«Отличная мы парочка. Аврор, превращающийся в льва и магозоолог, который души не чает в…»
Это определенно был вид какого-то психологического отклонения. Как иначе объяснить то, что ее сердце сейчас сбоило – то пропуская удары, то стуча как безумное? Руфус в ее глаза сделал шаг прочь от серой массы людей. Вена отличалась выборочной филантропией, замечая куда больше людских недостатков, нежели достоинств. Другое дело животные – чистые инстинкты. Все куда понятнее, что ворох искусственно придуманных проблем, условностей и правил.
«Мать знала?» - на мгновение Вена нахмурилась, решая насколько сильно была осведомлена Дана и намекала ли она хоть в каком-то из разговоров? Подсказывала ли она дочери, говоря, что у них столько общих взглядов? Что ж видимо действительно придется написать ей письмо. Осторожно попросить прощение за резкость тона, но не давая понять, что Вена все же может пересмотреть свои взгляды на договорной брак и поделиться еще одной новостью.
Достаточно приятной даже по меркам Вены.
Увидя как Руфус – к чему нужно было привыкнуть – облизнул кровь с морды, девушка отчётливо почувствовала капли крови на лице и провела рукой, лишь растирая ту по коже. Им откровенно повезло, что кровь не ядовита и не разъедает плоть как кислота.  Может они сегодня откроют другие полезные ее свойства? Омолаживание… улучшение метаболизма?
Поводок мигом был крепче намотан на руку, лишая татцeльвурма необходимой свободы для маневра и Вена пошла следом за львом. Если они найдут кладку – она обязана увидеть. И забрать. Если министерство позволит – оставит яйца у себя, пока те не вылупятся. Либо же передаст Департаменту и убедится, что находку пристроили в заповедник или отправили на родину.
- Не мог бы ты… - Вена зачарованно поглядела на неприметные яйца и не отдавая себе отчета, потянулась свободной рукой к гриве, вытягивая оттуда запутавшуюся веточку. - Вернуться в первоначальный вид? Боюсь я не могу держать татцeльвурма, собрать еду и плед, и унести все это.
Хотелось запутаться пальцами в густой пышной гриве. Обнять Руфуса за шею и уткнуться в него лицом… И тихо признаться. Но прежде всего им нужно было разобраться с яйцами и не допустить смерти еще одного существа, защищая себя.
- Наверное, нужно было сразу сказать, почему именно я согласилась на этот пикник.
Вена не мямлила. Кажется, она с детства умела чётко высказывать свои мысли. Но сейчас отдала бы многое, лишь бы не было этого идиотского предисловия. 
"Смелее, это радостная весть. Ты и так ждала достаточно, чтобы проверить правда или нет," - с вызовом и прямо Вена взглянула мужу в глаза.
- Я беременна.
По меркам многих из брак уже был удачным, не смотря на недолгую совместную жизнь и скандалы, они уже ждали первенца.