Marauders. Brand new world |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » Уроки морали
УРОКИ МОРАЛИ
Закрытый эпизод
◊ Участники: Kaylan Grant, Ashling C. O'Flaherty & Albus Dumbledore | ◊ Дата и время: 23 декабря 1961 год, начало Рождественских каникул | ◊ Место: кабинет заместителя директора, Хогвартс |
◊ Сюжет: В одно и тоже время могут случатся совпадения. Даже такие как дуэль в Хогсмиде и разбитый нос за оскорбление в коридорах Хогвартса. Понятное дело за этим последует наказание, даже если отстаивалась честь.
Вообще-то Кайлан считал себя взрослым здравомыслящим человеком, который умеет вначале думать, а уже потом делать. Это было даже не благоприобретенное суждение, он с детства был сосредоточен на том, чтобы поступать обдуманно, а не поддаваясь своим эмоциям. А их в юноше было с головой. Ему не раз говорили, что держа себя в ежовых рукавицах, он делает только хуже - себе и окружающим, потому что не важно когда, но пузырь терпения лопнет и тогда поминай как звали. Этот случай был той самой точкой кипения.
Мюррен всегда была самым важным знаменателем в этой жизни. Существование Мюррен было сакрально. Сестра была неприкосновенна. Он всегда ощущал Обязанность защищать ее, заботиться, присматривать. Они могли сколь угодно долго и бурно собачиться, обзываться, подставлять друг друга, подсыпать в котел на зельеварении имбирь вместо тысячелистника или вовсе делать вид, что другого Гранта нет. Сестра? Нет, вы что, однофамилица. Все это была их игра. Соперничество, которое начала Мюр с первого вечера в Хогвартсе, а Кайлан как старший ей потакал, в итоге сам втянувшись. Но рано или поздно в отчем доме она тайком, когда родители уже будут спать, проберется в его спальню, заберется под толстое теплое одеяло и станет греть ледяные ступни об его ноги, в пол голоса до самого рассвета разговаривая. Это разделение по факультетам было самым тягостным - вроде бы Гранты в одном здании, но так чертовски далеки друг от друга.
И ни одна живая душа не имела права доводить ее до слез или поднимать руку. Не потому что она не постоит за себя, не потому что девочка, не потому что это низко, а потому что Кайлан дал слово. Потому что Мюррен была, есть и останется его слабостью.
Юный волшебник до сегодняшнего случая никогда не замечал за собой предрассудков. Ему было глубоко плевать на разделения факультетов и испокон веков сложившиеся о них представления. Кайлан вполне бы мог найти общий язык с любым учеником школы. Если бы конечно его это интересовало, было поставлено как самоцель и некоторые индивидуумы не ставили себя на пьедестал уникальности, в жилах которыз течет пресловутая голубая кровь. И еще считал, что баллы только сильнее расширяют пропасть между факультетами. А может это все его детская обида на дряхлую Распределяющую шляпу, которая с чего-то решила, что двойняшки должны быть на разных курсах...!
И вот сейчас подростка трясло. Его словно било в лихорадке. Хотелось закутаться сильнее в теплый свитер, но он и так уже натянул рукова пряча в них непривычно (как ему самому казалось) холодные пальцы.
«Мерзкий паскудный слизеринец. Только попадись мне еще раз на глаза, размажу тебя по стенке».
Кайлану вообще-то было известно его имя. Но мерлиновы панталоны…! Он был в такой стадии злости, что казалось, пренебрежет нравоучительным (и в общем-то заслуженным) разговором с профессором Дамблдором, опрометью кинувшись в больничное крыло, чтобы поставить фингал блюстителю «чистоты крови» и представителю «элиты волшебного сообщества». На этот раз кулаком. В глаз.
Грант потер ноющую щеку. Спина тоже начинала бить. Адреналин сходил и становилось понятно, что соперник его неплохо так приложил.
Снег хрустел под ногами. Кайлан на пару с Мюррен уже какой год предупреждали родителей, что приедут на рождественские каникулы чуть позже. Для начал, лично ему, всегда было лень собирать чемоданы. И не хотелось тесниться в переполненных вагонах с учениками, что вели себя как толпа обезумевших домовиков, получивших свободу. И эта поездка всегда ознаменовалась тем, что они с сестрой выбирали одно и тоже купе в седьмом вагоне. Волшебнику нравился предпраздничный Хогсмид, он походил на иллюстрацию из старых сказок, которые со скрипом читала мама в детстве. Руби Грант никогда не любила сказки, но отдавала дать традициями соглашалась с общественным мнением что «это развивает детскую фантазию» или «помогает понять деткам что хорошо, а что плохо». После мама пожалела, что поддалась на всеобщее мнение – ее дети принесли в тихую спокойную жизни владелицы паба и отеля магию.
Хотя на самом деле родители никогда не возражали.
- Главное приезжайте до Рождества, а то подарки пролежат до лета.
На этот раз с ним остались два друга из команды по квиддичу. Обсуждая планы на предстоящую неделю отдыха, они неторопливо шли в сторону «Трех метел». Не то чтобы им хотелось согреться, но выпить сливочного пива всегда казалось хорошей идеей. Они ведь заслужили.
Вот только в этот раз все пошло не по плану.
В начале лиц было не разобрать. Пришлось прищуриться. А после, когда он узнал темную копну волос и острый подбородок прибавить шагу. Отрывки разговора долетающие до его слуха, не вселяли надежд что разговор дружеский.
- Маггловский выродок!
«Ваш ум затмить способен свет торшера»...
Гранты выслушали такое с первой поездки в Инвернесс. Бабушка Вирсавия не скупилась на смачные высказывания в сторону внуков, делая вид, что их нет в гостиной. Они вполне научились не обращать на это в школе. За пять лет постоянных контактов с сотнями молодых волшебников рано или поздно приучаешься отфильтровывать чужие слова. Особенно когда они не особо пестрили разнообразием. Мюррен терпела это каждый день в гостиной своего факультета, хотя она никогда ему не говорила. А он просто это знал, видел в ее темных, таких же как и его, глазах. Но…
НИКТО НЕ СМЕЛ ГОВОРИТЬ ЭТОГО МЮРРЕН.
Не при Кайлане уж точно.
И уж тем более нельзя было поднимать руку на девочку, когда ты получил по смазливой слизеринской роже. Подумаешь звонкая пощечина. Нужно было стерпеть, развернуться и уйти, а не добиваться того, чтобы подошел старший брат с вполне логичной просьбой:
- Проси прощения, - руку обидчика он успел перехватить в движении и чуть толкнул того назад. Подальше от Мюррен. Интонации четко давали понять, что Кайлан никуда не собирается уходить, пока парень не сделает то, что ему посоветовали. Вежливо пока еще. Кажется Мюррен попыталась отговорить его от этой затеи и отправить туда, куда он направлялся. Но юноша только осторожно смахнул ее руку, впившуюся в предплечье.
Мужчина собирался провести разговор. Отстоять честь.
- Или что?
Кайлан медленно повел плечом, старательно пряча поглубже сожалеющую мысль, что они не на тренировке и не у кого одолжить биту.
«Рой, будешь моим секундантом?» - Кайлан вжимался в стенку. Он следовал правилам. Все как учили в клубе. Но почему-то совсем не подумал о том, что несовершеннолетние ученики не должны были устраивать дуэлей на прогулке в Хогсмиде. Но когда дело начало пахнуть керосином, отступать уже никак нельзя. Так что он не подумал о том, что непременно его накажут как зачинщика поединка.
Юноша засунул руки в карманы, но почти тут же вынул обратно. Сломанная палочка словно обожгла кожу. Почему-то казалось что она осуждает его за необдуманный поступок. Кайлану впервые с тех пор как в семь он слишком сильно разогнавшись на метле не заметил ветку дерева, хотелось плакать от обиды. Она ему так нравилась. И отец потратил кучу денег, а он – неблагодарный сын – сломал подарок о жалкого высокомерного мерзкого… [AVA]http://s5.uploads.ru/xW82f.png[/AVA] [SGN]
|
[/SGN]
Эшлинг стояла у стены, насупившись и нахохлившись, как обиженный клубкопух. Вот что папе стоило попросить дядю Диллана забрать ее из школы, если он сам не мог из-за работы? А что ей стоило сказать, что она совсем не хочет подождать пару дней? Была бы уже сейчас дома или у мамы, играла бы с дядиным волкодавом или с друзьями, которых с лета не видела, и уж точно не встретилась бы с этим придурком с Гриффиндора и не влипла в такую историю. Ухо, за которое завхоз, мистер Прингл, ее поднял от поверженного противника, до сих пор болело и кажется даже раздулось, хотя на ощупь вроде было пока нормального размера, от разговора с профессором Дамблдором она не ждала ничего хорошего, а уж после "тебя обязательно выпорят", брошенного наглым мальчишкой, которому она разбила нос, вовсе хотелось убежать куда-нибудь в заброшенные подземелья и спрятаться там, пока отец не приедет. Или его не вызовет в Хогвартс директор.
- Тебя тоже! - Не осталась в долгу Эшлинг, как только за мистером Принглом закрылась дверь профессорского кабинета: наверное пошел объяснять, что первокурсники натворили. - Окно вообще ты разбил, и нечего валить на меня, все видели!
- Это из-за тебя, падди бешеная! Тебя в зоопарк надо сдать! - Саммерби все еще держался за расквашенный, может даже сломанный нос, и из носа кровило и капало на форму. Ну да, из-за нее, только он сам промахнулся заклинанием, когда Эшлинг первый раз услышав это "падди" бросилась к нему, и попал в витраж. Она-то его бить чарами не собиралась, ей отец объяснял, что палочку на людей поднимают, когда драться нужно всерьез, когда тебе правда угрожает опасность. Ну Саммерби хотел всерьез. И получил, только не чарами, а просто кулаком по носу, потому что нечего было обзываться. Нельзя позволять, чтобы тебя обзывали, если молча перетерпеть один раз, потом станут дразниться все время и уже не отвяжутся. Эш не ожидала, что мальчишка может совсем не уметь драться, она такое видела впервые.
- Это тебя надо в зоопарк сдать и за деньги людям показывать! Чудо чудное - сассанах с ослиной головой! Поглядеть - пенни, пнуть - два!
- Да ты даже палочку не знаешь как держать, дура магловская, как тебя такую в Хогвартс взяли!
- Зато ты без палочки даже ботинки надеть не сможешь, а попробуешь - так правый с левым спутаешь!
На ждавшего в той же приемной старшего студента, тоже гриффиндорца, они оба не обращали внимания: не староста - и хорошо, не накажет, а прятаться за старших и за чужую мантию хвататься, как за мамину юбку, Эшлинг было попросту стыдно, и Саммерби наверное тоже.
Бывают такие люди, способные одним своим присутствием, добрым и понимающим взглядом примирить враждующие стороны. И в этом нет отторгающей приторности, излишнего показного или, что хуже, наигранного великодушия. Разумные доводы, простота и логика, отсутствие напыщенности в речах сами собой подкупают, разумеется, тех, кто готов открыть свое сердце для добра, позабыв о собственной гордости и недовольствах. Дамблдор не всегда был знатоком душ человеческих. Прежде чем научиться взаимодействовать с детьми и подростками, поведение коих в определенные промежутки времени оставляют желать лучшего, профессор допускал немало ошибок, анализируя которые постфактум выводил для себя наиболее удачные формулы построения ровных, плодотворных отношений с той или иной личностью. Манипуляция – не всегда плохо, как вершина педагогического таланта данный механизм позволяет с наименьшими материальными и эмоциональными затратами добиться своей цели, вопрос только, направлено ли действие на достижение блага. Мир неизменно заключается благодаря взаимным уступкам, каждый должен осознать необходимость приятия оппонента как свободной личности, сказать «да» его правам. Все дети в той или иной мере эгоистичны и в этом главная проблема воспитания.
Углубившись в свое кресло, Альбус в привычной манере сложил ладони в замок и оставил покоиться их на колене. Внимательный взгляд голубых глаз поверх тонких линз очков скользил от О'Флаэрти к Гранту и обратно. На этот раз профессор не улыбался, и правда, радоваться причин не было, студенты нарушили правила, а подобное пренебрежение поощрять нельзя. Однако же и чрезмерно ругать - тоже. Прежде всего молодые маги должны были осознать, что сила – не лучший способ решения конфликтов, пусть даже ты и прав. Неизменно агрессия рождает агрессию в ответ, закладывая фундамент для целой вереницы несчастий, которых можно было избежать, проявив хоть толику здравомыслия. И даже хорошо, что дети явились одновременно, данный факт позволит разобрать два конфликта, преподать пример и позволить каждому из студентов взглянуть на ситуацию с оппонентом со стороны.
- Проходите. Присаживайтесь, стулья здесь очень комфортные. – Альбус начал со вступительной части, позволяя собеседникам немного расслабиться, настроиться на доверительную беседу. - Мистер Грант, начнем с вас. Думаю, в этом вопросе даму вперед мы пропускать не станем. – Тонкие губы под серебристой порослью седой бороды тронула еле заметная улыбка, впрочем, тут же исчезла, возвращая лицу спокойную непоколебимость. – У меня было время ознакомиться с некоторыми фактами, побудившими вас к неосторожности, однако же, хотелось бы услышать ваше мнение по данному вопросу. Возможно, после случившегося оно изменилось…
Можно ли было усомниться в полной осведомленности заместителя директора, тем более, в делах, касающихся гриффиндорского факультета. Ни для кого не секрет, счастливые обладатели красных шарфов испокон веков враждуют с достойными носителями шарфов зеленых, но это ли оправдание для зарождения серьезного межличностного конфликта с проистекающими из него элементами членовредительства. Дамблдор свел брови к переносице, оперся локтями о край стола, медленно сплетая меж собой тонкие морщинистые пальцы. Он хотел услышать подтверждение своей теории, которая сложилась после свидетельства очевидцев.
- По окончании речи мистера Гранта сразу же готов выслушать юную мисс О'Флаэрти, потому как интересуюсь и ее мотивами. Столь нежный возраст и внешность никак не вяжутся с теми фактами, о которых мне довелось узнать. Эшлинг, я несколько разочарован, меж тем, готов выслушать все, что вы мне скажете, если сочтете это уместным и разумным.
Если говорить со всей откровенностью, как обычно бывает на суде при даче присяги, в душе Альбус смеялся в голос. И не потому что был зол или циничен, а сама представляющаяся картина, развернутых этой рыжей малышкой баталий, представлялась нелепой и более чем забавной. Профессор, имея слабость к вот таким пламенеющим натурам, искренне восхищался отвагой девочки, но эмоций своих не выказывал, дабы не привить той привычку бить носы неприятеля по каждому мало-мальски важному поводу.
- Кстати сказать, многострадальный Саммерби заявил, что вас, Эшлинг, надо изолировать от общества. Что вы думаете на этот счет?
Ну и как тут обойтись от легкой провокации. Профессору не терпелось услышать поток гневных изречений от обеих из сторон для того, чтобы по окончании разложить мысли детей по полочкам, указав им на их же ошибки.
Спина разболелась сильнее. Наверное, там начал появляться отменный синяк. К ним он в общем-то давно привык. Квиддич не такая уж и безопасная игра для общего здоровья если задуматься. Только за последний семестр ему трижды прикатило бладжером. Но на метле Кайлан удержался, более того сделал все от себя зависящее чтобы гриффиндорская команда не проиграла. Все остальное уже делали его сокомандники.
И все же… получить от вышибал не так обидно. Юноша видимо сильно прикусил разбитую губу и теперь во рту снова стоял металлически солоноватый привкус крови.
«Черт», - в голос бы получилось от души и с чувством. Кай провел по губе ребром ладони, смазывая проступившие капли. Ничего заживет. Он еще слабо отделался. Хотя слизеринец тоже скорее больше выделывался.
Ему правда не предстоит отбывать наказание в отличие от Гранта. И явно ославиться на весь главный зал громовещателем. Кайлану уже хотелось провалиться под землю, стоило только представить, как под высокими сводами будет звучать голос Хэмиша. Волшебник поспешил выпрямить спину, так оказалось значительно легче. Если он сходит в больничное крыло, ему же дадут склянку с пахучей мазью, чтобы поскорее все прошло?
Уловив краем уха колкую перепалку первогруппников, он только коротко поглядел в их сторону. Славно. Оказаться в кабинете директора наравне с мелкими хулиганами. Это либо показывало всю нелепость ситуации, либо – что он поступил ребячески. Но нет же! Разве не этому учат всех детей родители? Что нельзя обижать ближних? Что нельзя оскорблять девочек? Напротив, их нужно оберегать. Или так было только в его семье? Неужели он один так сильно любил свою сестру, что хотел порвать всех, кто доводил Мюррен до слез?
Кайлан ненавидел, когда она плачет. Можно было стерпеть все: её подколки, издевки, остроты и зазнобство – это можно было игнорировать, делать вид, что они по неведомым стечениям обстоятельств носят одну фамилию. Но когда в игру вступали слезы…
Когда в помещении появился Дамблдор, Кайлан почувствовал, что раскаивается. Видимо в этом взгляде добром, несколько лукавом и насмешливом, брошенном из-под чудаковатых стекол очков было что-то, что наводило на мысли о неправильности поступка. Хотелось извиниться, пообещать, что больше подобного не повториться, добавить «профессор, сэр» и действительно сдерживать свое слово.
- Здравствуйте, профессор Дамблдор, - сожаления в голосе не было, не потому что Кайлан обладал чрезмерной самоуверенностью, нет, скорее то была просто уверенность в том, что он нарушил правила, готов понести наказание, но сделал так, как велят его воспитание и убеждения, вдолбленные отцом во время их долгих уединённых разговоров.
Он отошел от стены, неторопливо подошел к креслам и сел, только когда разрешили.
- Нет, сэр, оно не изменилось, - наглости на самом деле в нем тоже не наблюдалось. Обычно. Кайлан задумался на минуту. Как бы так объяснить волшебнику, великому, при жизни уже ставшего легендой, что он, возможно, только слегка перестарался. – Мы шли с друзьями в «Три метлы», когда я услышал, как именно обозвали мою сестру. Я попросил, по-хорошему попросил, вежливо, чтобы перед Мюррен извинились.
Кайлан пожал плечами и тут же поморщился. Нужно запомнить на будущее, что влетать спиной в стену ближайшего дома в Хогсмиде не слишком приятно. Что в принципе влетать во что-то твердое спиной не очень удачная затея.
- Малфред не согласился.
«Мало ему было долбануться головой о кольца. А может мозги набекрень съехали, так теперь на место встанут. Спасибо еще скажет», - сложить бы руки на груди, да больно.
- Она и так терпит это уже пять лет. И никому не говорит, потому что сказать значит сделать только хуже. Засмеют ещё сильнее. Разговоры с этими… - «чистоплюями»… - ребятами ни к чему все равно не приведут. Отец говорил, что, раз припугнув, можно надолго расправиться с проблемами. А я ему обещал её защищать. И присматривать, чтобы к ней не цеплялись.
- …что вас, Эшлинг, надо изолировать от общества.
Грант покосился на рыжеволосую хаффлпаффку. Что сделала эта девчонка похожая на разгневанного клубкопуха?
[AVA]http://s5.uploads.ru/xW82f.png[/AVA] [SGN]
|
[/SGN]
- Здравствуйте, профессор Дамблдор, сэр. - Эшлинг взглянула на директора, тут же опустила взгляд и смотрела потом только украдкой, неловко примостившись на краю кресла. Почему-то стало сразу очень совестно за чужой разбитый нос, и одновременно гораздо меньше страшно. А еще очень захотелось сразу извиниться и сказать, что она больше так не будет, но ведь она сделала все правильно? И этот взрослый парень с Гриффиндора, Эш украдкой покосилась на случайного товарища по несчастью, - тоже... Кто-то обижает тебя, или твоего родича или друга - врежь обидчику как следует, сам, а не бегай жаловаться взрослым, разве не так? Под внимательным взглядом из-за очков-половинок эта уверенность почему-то таяла, и Эш в сомнениях терла пострадавшее ухо и раздергивала косу, чтобы его прикрыть, пока директор слушал старшего гриффиндорца, Гранта.
- Я думаю, что Джошуа Саммерби - нытик, трус и рохля, - упрямо поджала губы девочка, зыркнув в сторону уже торжествующего противника. Нашлась тут тоже, пострадавшая сторона, с носовым платочком в руках. Какой вообще нормальный мальчик будет ходить с носовым платком, если только мама не сунула силком перед воскресной школой или походом в церковь? Да его такого, причесанного, отглаженного и в начищенных туфлях, задразнили бы до смерти у них на ферме. - И что его побьет даже любая шестилетняя девчонка. - "И палочку его отберет и в обидное место засунет", собиралась еще добавить Эш, но посмотрела на директора и не стала, только насупилась и по-совиному втянула голову в плечи.
- Профессор, она первая драться полезла, прямо с кулаками! - судя по тону - "с кулаками" - это было что-то непредставимое.
- Он первый обзываться начал!
- Да не обзывательство это, психованная, так ирландцев все зовут!
- Вовсе не все, а только припудренные сассанахи вроде тебя, дурак! Ты Галлахеру с третьего курса так же скажи - побоишься ведь!
Директор их даже не оборвал, и Эшлинг, вспомнив, что ее вообще-то попросили объяснить, что случилось, а не ругаться с противным мальчишкой, досадливо прикусила губу и забралась поглубже в кресло. - Он меня обозвал. И я его за это ударила. - Вообще-то два раза, но Саммерби ее в ответ больно пнул, так что второй уже не считается. - А еще он будет говорить, что окно я разбила, но это он, чарами, я палочку вообще не доставала, хоть сами проверьте.
Альбус задумчиво осмотрел всех троих «пострадавшись» и коротко улыбнулся в тот миг, когда на стол вспорхнул Фоукс. Потом тот деловито перелетел на колени притихшего первокурсника, Джошуа – тот птицу явно испугался. Фоукс в разговорах с детьми Альбусу иногда весьма помогал – характер, конечно, у его фамилиара был тот еще, зато и психологом он был куда лучше, чем его «напарник».
Фоукс с тихиим курлыканьем уронил слезинку мальчику на нос, потом еще одну, а потом бодро перепорхнул на колени Гранта и устроился там. Плакать, правда, он пока не спешил – видимо, еще не определился, стоит ли. Альбус, собственно, не определился и сам.
- Эшлинг и Джошуа, - Альбус посмотрел сейчас на них обоих пристально, поверх очков. – Вы знаете ведь, что вы оба сейчас обзываетесь? – он тонко усмехнулся. – Это очень невежливо. И не только невежливо. За некоторые обзывания, юные господа, вас будут ждать большие неприятности, - он указал кивком в сторону Кайлана. – И за защиту от измывательств – тоже. Чести в нашем мире придается много значения, но это не потому, что она никому не нужна. Возможно, в чем-то мы слишком цепляемся за ее защиту, но в прочем… Джошуа, зачем вы назвали мисс О’Флаэрти так? Потому что вам сказали, что все так называют ирландцев? Но разве вы слышали, чтобы взрослые маги, профессора, так кого-то называли? Разве не с них вы должны брать пример в стенах школы? А вы же, Эшлинг… вы разве слышали, что ваш учителя называют кого-то также, как и вы мистера Саммерби?
Дамблдор немного помолчал и после возникшей тишины, взмахнул палочкой, чтобы детям прилетели чашки с горячим чаем. Нос у Джошуа уже зарос.
- Но прежде, чем вы ответите мне, скажите, мистер Саммерби: вы подняли палочку с заклинанием, которое впоследствии разбило витраж. Какое это было заклинание? – Альбус поймал взгляд мальчика и внимательно посмотрел ему в глаза. – Вы ведь целились в Эшлинг, верно? Вы знаете, что это заклинание, попав в нее, не только разбило бы ей нос, как она вам, а могло произойти что-то куда более страшное? – Дамблдор не отрывал взгляда от мальчика, который совсем стих и уткнулся в чашку. У него уши запылали. – Мисс О’Флаэрти предпочла решить проблемы старым способом, который приличествует английским морякам, а не студенткам Хогвартса, но тем не менее, она нанесла вам ущебра куда меньше, чем вы могли ей. Вы не подумали, использовав заклинание. Не делайте так больше. В следующий раз – может выйти так, как с мистером Грантом. Вы же, Эшлинг, должны понимать, что решение вопросов… обзываний силовыми методами также приведет вас к случаю мистера Гранта. Вам обоим я назначаю неделю отработок в кабинете зельеварения, вместе, - Альбус внимательно посмотрел на них. – А теперь скажите мне – прав ли мистер Грант? Он хотел защитить свою сестру от обзываний, - Альбус внимательно прищурился и, наконец, перевел взгляд на Кайлана. – Но все закончилось очень плохо. Покажите вашу палочку, Кайлан.
Детали Альбус уже знал. Палочка Гранта была сломана в результате этой драки – только даже это вряд ли поможет его сестре. Кайлан думал, что он напугал своих противников и они отстанут. Но на практике это работало совсем, совсем иначе. Мюррен Грант – не та девушка, которую могут оставить в покое. Хотя Альбус и старался, чтобы подобные скандалы сводились к минимуму, только не… вот такое. Хотя, конечно, сломанная палочка не была такой уж проблемой, но… обычно как-то обходилось.
Я взяла на себя смелость ответить вперед Кая, если мой ход ему помешает, - уберу и поставлю после, подредактировав по мере нужности.
Увидев феникса, настоящего, живого, да еще так близко, Эшлинг даже на какое-то мгновение забыла, почему вообще оказалась в директорском кабинете, это чудо было куда важнее, чем разбитый нос какого-то гриффиндорца, подумаешь... каждый день такое может быть. А вот феникс - не каждый, они жутко редкие и к тому же своенравные, и не очень-то любят приближаться к людям. Тем почему-то обиднее было, когда Фоукс сначала сел на колени к Саммерби, а потом, когда она только осмелилась потянуться его погладить, перелетел к старшему, Гранту. Ну да, он их лечит наверное... им нужнее, но все равно обидно. Фениксы - что-то вроде воплощения добра, и когда доброе существо не хочет с тобой общаться, это о чем-то говорит, так ведь?
- Да знаю я... - расстроенно буркнула Эш вслед за недавним противником. Никто из взрослых в Хогвартсе, с которых они должны брать пример и у которых учатся, и правда не говорили ученикам ни одного прямо грубого слова, по крайней мере она не слышала. Хотя нет, слышала, вот прямо перед этим кабинетом, и сочла нужным сказать директору, чтобы рассудил справедливо, - профессора не говорят, правда, а мистер Прингл нас назвал негодными олухами, дикими этими... - девочка напряженно нахмурилась, вспоминая незнакомое и точно оскорбительное слово, - вандалами, и сказал, что нас с третьего курса будут в Азкабане доучивать, если так дальше пойдет. - Да и дома она от взрослых слышала слова не лучше, миссис О'Рилл например ничего не стоило Дейдре обругать безрукой курицей, когда та подойник не удержала и расплескала половину утреннего молока... Обидно, да, но старшие, бывало, ругались тоже. И между собой даже так, как девушкам из приличной семьи повторять нельзя, когда думали, что дети их не слышат.
- Ничего бы ей не было от таранталегры... - Джошуа смотрел в чашку, избегая поднимать взгляд на директора, и кажется жалел, что вообще рот тогда в коридоре открыл. А Эшлинг вскинулась, - таранталегра стекла не разбивает, если правильно кастовать, ты, колдун, в... руки-крюки. - Она сперва чуть не сказала, откуда эти кривые руки у Саммерби растут, и почему это уже не исправить, но при директоре Дамблдоре, а особенно при Фоуксе было стыдно. Да и досталось ему и так порядочно, хватит уже... И даже протестовать против отработок вместе с этим чистеньким неумехой - тоже не стала, это в конце концов было не такое уж страшное наказание: их не выпорют, и даже родителей в школу не вызовут, всего лишь потерпеть неделю, и то после каникул... Не оставят же их в школе на рождественские каникулы? А потом может профессор Слагхорн про это вообще не узнает, или забудет.
- А что с Грантом случилось? - И с его палочкой. Эш немного озадаченно оглядела старшего гриффиндорца. Ну да, он побил того... Малфреда, может даже в колдомедицинское крыло отправил, было бы наоборот, так не Грант бы в этом кабинете сидел сейчас. Ну и правильно сделал, если правду рассказывает, тот заслужил. - Прав, - уверенно заявила маленькая ирландка, выпрямившись наконец в кресле и вскинув подбородок. - Нельзя просто терпеть обиды, совесть у обидчиков сама от этого не проснется. И что тогда делать? Вот вы говорите, что бить их нельзя, а как тогда надо, чтобы и они поняли, что и им нельзя, ни оскорблять, ни драться, ни вещи прятать, ни клейкими бомбами кидаться, ничего такого? Если сказать "мне обидно" - над тобой только посмеются, расплакаться - вообще позор. Учителям пожаловаться - позор еще хуже, и нисколько не поможет, если не прятаться потом всю учебу у декана под мантией. Есть какой-то правильный способ?
- Мистер Грант, - Альбус некоторое время смотрел на то, что происходит в комнате, а потом поймал взгляд Фоукса, который был весьма многозначительным и укоризненным. Он взял сломанную палочку Кайлана и провел по ней пальцами. – Я думаю, вам лучше идти в медотсек сейчас, - когда он сказал это, Фоукс издал некий практически одобрительный звук, а потом шустро порхнул на спинку кресла Эшлинг.
Эта птица как обычно выбирала какие-то свои пути общения с детьми, хотя казалось бы, она вообще не очень-то любила их. Нет, детей Фоукс еще любил – но в целом… Он был очень и очень нравным, не таким, как иные существа в принципе. Альбус иногда считал, что в их тандеме это он – фамилиар у Фоукса, а не наоборот. Элфиас говорил ему быть с Фоуксом нежным и заботливым, но, пожалуй, птице он этого не говорил – потому тот воспитывал своего человека, а никак не иначе. С другой стороны – и Альбус уважал это – его феникс был личностью, и личностью разумной, пожалуй, куда больше, чем сам Дамблдор местами.
Конечно, многие засмеяли бы его – но мудрость, какую-то свою, Альбус за Фоуксом признавал неукоснительно… Как и достаточно тяжелый нрав.
- Я навещу вас там, - Альбус посмотрел на Кайлана тепло и кивнул ему ободряюще. – И распоряжусь, чтобы к вам никого не пускали, - он действительно черкнул записку медсестре и трансфигурировал ее в птичку, которая шустро пронеслась мимо детей за окно. – Постарайтесь отдохнуть, а остальное обсудим.
- О, Эшлинг, про мистера Прингла отдельная беседа, - Альбус подмигнул языкастой девочке, а Фоукс, явно выказывая свое расположение, стал клювом копаться у нее в макушке. Нет, он, конечно, любил рыжих, но все же – испугать ребенка он своими замашками вполне мог. Правда, оставив занятие – Эшлинг вертелась – он все же перепорхнул на ее колени и любопытно заглянул ей в глаза. – Что же касается ситуации, вы поняли – за поступок вы будете наказаны, но ничего плохого в итоге вы не сделали. Просто не решайте разногласия больше таким образом… сразу, - Альбус долго смотрел на детей. Грант ушел, так что можно было говорить более упрощенно, когда вырастут – они сами поймут, в чем тут было дело. – Мистер Грант решил, что защита чести семьи заслуживает решения самым болезненным образом. Но это не так. Магия открывает нам массу возможностей – в том числе и для мести. Не всегда обязательно выбирать самый болезненный вариант. Вы, мистер Саммерби, собирались использовать таранталегру… И это не самый худший вариант в этом случае, - Альбус коротко подмигнул мальчишке. Заклинание точно не могло бить стекла, разве что очень неправильное. Или очень Экспеллиармус. – Но мистер Грант и его оппонент использовали совсем иные чары. Несообразные скандалу, что был между ними, - Фоукс тем временем потоптался по коленям Эшлинг и заглянул ей в глаза. – Правильно было бы показать противнику, что ты сильнее и правда за тобой, но не вредить сильно. Так… сделать противника смешным. Это обычно лучше всего работает в школе.
Эшлинг хихикнула и поежилась от щекотки, когда Фоукс принялся перебирать ей волосы, прямо как Морриган, тоже любившая "чистить перья" своему человеку. Ей даже история со старшим гриффиндорцем мигом перестала быть интересна, потому что ну разве можно сравнивать какую-то обычную драку и самого настоящего феникса, особенно когда феникс прямо на колени садится. Эш осторожно дотронулась до алых перьев, а потом, осмелев, погладила Фоукса, - привет... - Он был... волшебный. Как будто живой огонек, только не обжигающий, а теплый и ласковый, а еще - очень добрый, это прямо чувствовалось даже при одном только взгляде. Повезло же профессору Дамблдору, что они с Фоуксом подружились.
- Мы поняли, профессор. - Джошуа аккуратно поставил чашку на стол и неуверенно поерзал в кресле, прежде чем спросить, - а они что... совсем боевыми чарами сражались?
Эшлинг при этих словах озадаченно посмотрела на дверь, за которой скрылся Грант, забыв даже гладить Фоукса. Нет, отказываться от слов, что гриффиндорец все сделал совершенно правильно, не хотелось, но одно дело просто врезать по носу, а совсем другое - заклинания, которыми можно серьезно поранить и даже убить. Их же нельзя использовать, если только кто-то не хочет по-настоящему убить тебя, и даже тогда надо постараться обойтись, например, оглушающим, это ей тоже отец объяснял. Когда она спрашивала его про работу авроров. - Я буду стараться делать смешным, честное слово, - Эш даже кивнула в знак серьезности обещания. Способ и правда был хороший, как ни поверни, и правильный. Так наверное должны поступать хорошие люди, - чтобы выходило поучительно, и никто сильно не пострадал. - Правда, Грант и его этот... оп-по-нент дрались настоящими боевыми? А что им тогда за это будет? - Если честно, ей не очень в такое верилось. Не получалось представить, ну не был этот парень похож на преступника, за какими охотился ее папа, они же должны быть... страшными, только взглянешь, и сразу поймешь. И врать наверное должны, стараться отвертеться от наказания, а Грант сразу рассказал, как было дело. Хотя может виноват был тот второй?
- Да, совсем боевыми, - Альбус задумчиво покачал головой. – И чудо, что никто не пострадал. Но вам не стоит об этом волноваться, - улыбнулся он детям мягко.
– Помните свое обещание, Эшлинг. Я уверен, у вас такой нрав, что вам будет казаться, что лучше наподдать, чтобы люди быстрее… поняли, что они неправы, - Дамблдор озорно подмигнул обоим, - Но так делать не стоит. Поверьте, так никто ничего не понимает лучше – скорее наоборот, люди склонны решать, что раз уж вы бьете, то правы не вы, а они. Мистер Грант как раз попал в такую ситуацию. Мы накажем обоих – так будет справедливо. Правда ведь? Они оба нарушили правила, несмотря ни на что. Вот у вас как – вы, Джошуа, дразнили Эшлинг и она на вас напала. Виноваты в драке вы оба, - Альбус наставительно поднял палец, - потому и наказаны вы оба. Но всегда это кто-то один начинает, а второй реагирует. Это называется «спровоцировал». Но нельзя сказать, что виноват только тот, кто это сделал – в конце концов, в драке и ссоре всегда участвуют двое – без двоих ничего и не получится.
Фоукс в тон словам Альбуса закурлыкал и осторожно клюнул Эшлинг в нос – это было осторожно и нежно, феникс никогда не вредил детям, какими бы эти дети не были.
А к рыжим ирландцам он вообще питал какую-то особенную любовь.
- Ладно, ребята, вам пора, - Альбус улыбнулся им строго, но после подмигнул обоим. – Не ругайтесь больше, это совершенно ни к чему.
Первым вышел Джошуа – еще бы, на нем не сидел Фоукс. Тот тем временем неохотно перепорхнул на свою жердочку и всем видом выразил, что он не слишком доволен решением своего человека.
- И… Эшлинг. Я вижу, вы понравились ему, - Альбус со вздохом кивнул на своего друга. – Если вы захотите, можете приходить пообщаться, он будет только рад, - Дамблдор встал и положил Фоуксу виноград. Тот его очень любил в моменты своего неодобрения.
Казалось, что от стыда самое время сгореть. Кай даже поджал губы, нахмурился и ещё разочек обдумал случившуюся в Хогсмиде заварушку. Да, наверное, он перегнул палку. Причем буквально, ведь две половинки самой лучшей в мире волшебной палочки сейчас лежали в кармане брюк и были этому прямым доказательством. Мальчишка до сих пор слышал эхо звонкого треска и искорки остаточной магии.
Если узнает мама, то она, скорей всего, даже обрадуется. А вот отец… Что сделает доблестный аврор Грант? Он никогда бы такого не допустил со своей палочкой. Он ведь так бережно к ней относится…
Но… может отец поймет? Он ведь сам всегда говорил: «Сдаваться нельзя. Пока держишься на ногах, надо драться, и если даже тебя свалили наземь, и ты уже не в силах встать, все равно нельзя признавать себя побежденным». К тому же Кайлан же это сделал не потому, что ему так захотелось! Не потому что это была сиюминутная прихоть или потребность. То, что Хэмиш говорил наравне о мальчишеском максимализме и избытке героизма несколько вылетело из головы.
ЕГО МЮР ДОВЕЛИ ДО СЛЕЗ! ЕЁ ОСКОРБИЛИ!
Кому угодно могло казаться, что его сестра обладает двумя рядами акульих зубов, но Кайлан-то знал, что это не так. Знал, потому что дома, как только родители засыпали, Мюррен пробиралась в спальню напротив, забиралась под одеяло и они с братом до раннего утра рассказывали друг другу все. Мюррен никогда не скрывала от него свои проблемы, обиды и секреты. Зачем? У них ведь одна жизнь на двоих, правда, ведь? Они же двойняшки.
Нет, самосожжение от стыда, все-таки лучше отложить. Грант лучше понесет наказание. После послушает от отца выволочку о том, какой он никчемный сын. Зато он-то точно будет знать, что поступил, правильно заступившись за Мюррен.
Кай коротко вздрогнул, когда ему на колени сел феникс. Спина от мимолетной резкости заныла, но юноша не разрешил себе поморщиться. Больно, да. Терпи. Он побоялся спугнуть Фоукса. К тому же птица не торопилась его лечить, так же как и первогодку. Что в принципе даже не обидно.
И все-таки хотелось провести по ярким красно-оранжевым перьям рукой. В первый момент Кай не решился, а потом все же погладил и даже легонько почесал шею. В такие вот моменты Каю казалось, что лучше этого пропитанного магией мира вообще ничего нет.
Поэтому он слушал, как его пример становится показательным для малышни. И думал, привяжется ли за ним теперь дурная слава? Он же на самом деле не такой. То есть… не лезет в драку сломя голову, просто чтобы показать всем как лихо он справляется с заклинаниями.
Грант покосился на рыжеволосую девчонку и удивился. Откуда в ней было столько… здравого смысла и своего мнения. Взрослого мнения, взвешенного и обоснованного. Этот серьезный вид, вздернутый подбородок и рыжая коса вызывали интересную смесь из согласия, симпатии, желания хохотнуть и взъерошить её макушку.
– Но все закончилось очень плохо. Покажите вашу палочку, Кайлан.
На этот раз он не дернулся, не подскочил и, кажется, перестал дышать. Эта просьба была куда хуже, чем ощущение от того, как ты с разгону припечатываешься в стену.
Сердце ухнуло вниз.
Кайлану стало дурно. Его даже начало тошнить.
И он точно не хотел ничего показывать.
Только не палочку. За что профессор Дамблдор с ним так?
Но под пристальными взглядами профессора и феникса, Грант все-таки пошевелился, встал с места, тем самым сгоняя со своих колен удивительное существо, и запустил руку в карман брюк. Немного помялся, но все-таки положил на стол перед Альбусом Дамблдором две почти равные части волшебной палочки. Кайлан помнит, как ворчала мама, когда отец в первый раз привел их в Косой переулок… и как он увидел мистера Олливандера. И как Кая выбрала палочка.
Сердечная жила дракона и ясень.
Все это произошло молча. Кайлан просто очень напряженно стоял рядом со столом, не зная, куда точно смотреть – на палочку, на портреты на стенах, в иное пространство или на профессора. При этом очень живо ощущал, как все присутствующие смотрят на него.
С осуждением.
Будто бы ему мало были собственных горестных мыслей о том, как сильно он переживает. Он словно бы часть себя потерял.
– Я думаю, вам лучше идти в медотсек сейчас, - Кай перевел взгляд с того как профессор провел пальцами по утратившим всякую силу деревянным половинкам, на его лицо. Несколько раз покивал. – Постарайтесь отдохнуть, а остальное обсудим.
- Хорошо, профессор Дамлдор. Спасибо, - Кайлан было развернулся, но опомнился: - Я могу её забрать, сэр? Пожалуйста.
Но то, что осталось от верной, как оказалось, боевой подруги осталось лежать на профессорском столе, а Грант понурившись и скрылся за дверью. Там смог нормально выдохнуть, немного постоял и поплелся в больничное крыло.
Да, наверное, профессор прав и ему нужно отдохнуть.
Мерлин! Как же у него гудит в голове… А ещё ноги не слушаются из-за ноющей спины.
[AVA]http://s5.uploads.ru/xW82f.png[/AVA] [SGN]
|
[/SGN]
- Провоцирователь, - шепотом сказала Эшлинг, не удержавшись от того, чтобы поддеть противного английского мальчишку еще раз. Виноват тот, кто первый начал, и получает он за это по заслугам, что бы там ни говорил по этому поводу директор, Эш считала, что все равно была права. Не хочешь отхватить в нос - не лезь первым, не задирайся, что тут сложного?
- Правильно говорить "провокатор", - так же шепотом поправил Саммерби, таким тоном и состроив такое лицо пока профессор Дамблдор отвлекся на Гранта, что Эшлинг немедленно почти перестало быть стыдно за драку. Грамотный самый выискался!
Сломанная палочка, даже чужая, на обоих произвела впечатление. Все равно что увидеть мертвого зверя, не собственного, чужого домашнего любимца и друга, но все равно... примеряешь-то к себе. Эшлинг даже проверила, как ее палочка лежит в кармане мантии, и про себя пообещала, что обязательно выпросит на Рождество у папы такие же как у него специальные ножны на руку, в которых случайно она точно никогда не сломается. Подойти к старшему гриффиндорцу и сказать что-нибудь утешительное она так и не решилась, просто кивнула в ответ на пожелание директора больше не ссориться и пообещав конечно же приходить повидать Фоукса, обязательно, почти выскочила за дверь следом за Джошуа.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Флешбеки » Уроки морали
