Marauders. Brand new world |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Законченные флешбеки » Ищущий да обрящет
ИЩУЩИЙ ДА ОБРЯЩЕТ
Условно открытый (по предварительной договоренности)
◊ Участники:Rodolphus Lestrange, Tabby | ◊ Дата и время: Поздняя весна 1977 года | ◊ Место: Лютный переулок, паб "Белая Виверна" |
◊ Сюжет: В Лютном переулке можно найти многое. Иногда просто редкое, иногда - не совсем легальное, иногда...
Дневник господина дона Наварро – испанского волшебника – участвовавшего в свое время в угнетении коренного магического и магловского населения Америки – упорно ускользал из рук Рудольфа Лестрейнджа, а судя по некоторым ссылкам и цитатам, попавшимся наследнику славной британской фамилии в других источниках представлял собой чтение весьма увлекательное. Так как господин Наварро не только угнетал индейцев, но и изучал их. Рудольфуса же как обычно интересовали чуждые его народу практики, которые можно было бы сплести с уже известными. И даже не столько фактология, сколько – и такое бывало – вдохновение. Его спокойному, математически устроенному уму зачастую не хватало воображения. Упоминания о принципиально иного склада и подхода магических практиках – даже поверхностно описанные профаном – напротив подстегивали разум, требуя найти решение задачи и понять, как это было сделано.
Лестрейндж надеялся, что дон был отнюдь не профаном.
Так же он надеялся, что не подведет его и бродяжка, которую ему порекомендовали в последнем магазине редкостей, где искомого дневника он не нашел. Посоветовали как обычно витиеватом ключе: «Знавал я одного типа, так он знал другого, чья тетушка дружила с одним скупшиком, так вот он говорил, что такая-то всегда поможет.»
Такая-то оказалась тщедушной молодой женщиной, казавшейся еще более тощей и болезненной из-за явно великоватой ей одежды. Рудольф разглядывал ее несколько секунд, и пришел к выводу, что не смотря на внешнюю неряшливость, в ее виде есть некоторая математическая правильность – следование определенному образу. Намеренная или инстинктивная – он пока не решил.
– Мисс Тэбби? – мысленно он едва уловимо поморщился: терпеть не мог подобные прозвища, но внешне лишь нейтрально улыбнулся едва-едва дрогнув уголком губ, – мне рекомендовал вас владелец лавки «Переплеты и старницы». Он полагает, что если книги не нашлось в его лавке и он не знает о ее судьбе, то найти ее сможете только вы, – Рудольф протянул девушке колдографию в защитной пленке, - Речь идет о старинном дневнике. Мне известно что он прибыл в Британию, но – увы – некоторые трудности не позволили ему попасть в мои руки и приходитcя искать его вновь.
У "Белой Виверны" с давних пор была репутация... Ну, собственно, задрипанного кабака в Лютном переулке, которым паб и являлся. Была репутация и у его завсегдатаев, вреди которых можно было встретить как добропорядочных владельцев и работников других лавченок Лютного, так и различный сброд, к которому принадлежала и сама Тебби. А вот подошедший к ней мужчина в обычный круг посетителей этого кабака вписывался как таракан в миску супа - понятно, зачем явился, но все-таки явно лишний, чужой.
А раз чужой, значит опасный. Очередная ищейка Министерства, расследующая маршруты контрабандистов? Нет, такой точно бы стал искать не книжку, а что-то, что гарантирует грасивые слова в отчете и групповой тур в Азкабан десятку барыг и карманников. Да и проныра из книжной лавки не дал бы понять, что знает, куда деваются все эти таинственно исчезающие посылки, если бы чуял опасность. Приличные люди (или стремящиеся казаться приличными) вообще не очень-то любят афишировать свои связи с... с кем-то вроде нее: как правило это губительно для репутации.
С другой стороны - деньги не пахнут, и лишними не бывают, а деньги у этого библиофила явно есть. Да и риск не так, чтобы очень велик.
Тебби взяла колдографию, продемонстрировав аккуратно подпиленные короткие ногти, под которыми уже успела образоваться черная кайма. Карточку она старалась держать так, чтобы ни в коем случае не коснутся мужчины.
- Просто Тебби, с минутной заминкой не то представилась, не то призналась девушка, с непроницаемым лицом рассматривая изображенную на на колдографии книгу. Кажется, ей действительно повезло, и работа обещает быть плевой и прибыльной. Осталось только понять, сколько можно вытрясти из заказчика. - Я не занимаюсь букинистикой, но возможно действительно смогу вам помочь, мистер... - конечно, на настоящее имя особенно надеяться не стоило, но как-то же надо к нему обращатся.
Отредактировано Tabby (2017-06-23 02:16:04)
Рудольф имел дело с дельцами из Лютного не первый раз, и почти уже знал этот взгляд: так оценивают, сколько ты стоишь, и сколько ты будешь стоить им – и в деньгах и в неприятностях. Лестрейндж одет скромно, но достаточно дорого: он не троюродный кузен Люциус, весь вид которого обычно кричит, что он неприлично богат, но по нему видно, что он не привык себе отказывать, хоть и не стремится выставить это на показ.
В неприятностях же на вид он стоит дешево – молодой человек из богатой семьи – если не знать куда смотреть.
- Лестрейндж, - коротко кивает он, - простите, но мне будет удобно использовать «мисс», я не привык иначе, - на самом деле ему все равно, но это часть маски, - Цена меня волнует мало, если, конечно, вы не собрались продать мне книгу за здание министерства…
Губы слегка дрогнули, он продолжает ее оценивать: если девушка действительно окажется так хороша в поиске нужных вещей, как о ней говорят, то ее стоит запомнить и продолжить использовать. Но сперва книга должна оказаться в его руках, за тем же, кто увел чужое без спроса... Лестрейндж еще намерен вернуться. В совсем иной своей «маске»: дешевый в деньгах, дорогой в неприятностях. Во-первых, объяснить почему дурной тон брать то, что тебе принадлежит, во-вторых, у него как раз кончился подопытный, и стоило бы разнообразить выборку.
– Можете ли вы сразу сказать мне что-тио конкретное или нам стоит связаться позже, когда вы наведете справки, мисс? – он не протягивает руку за колдографией. Таких у него еще масса.
"Ой, да хоть "Ваше величество" - мысленно фыркнула девушка. Подобные чистоплюи, видимо, считали, что обращаясь к сброду вроде нее как к уважаемым членам общества, они тем самым облагораживают свой круг общения: "Вчера я имел дела исключительно с уважаемыми людьми: купил ритуальные ножи у мистера Скупщика, заказал у господина Барыги два-три сорта ядов, заказал пару услуг мисс Воровке, а потом пил вино у миссис Сводни...".
Впрочем, фамилия Лестрейндж сказала ей многое - белая кость, голубая кровь, не больше ни меньше. Некоторые фамилии ты просто знаешь, если ты не совсем идиот. И будешь осторожен - тут можно и неплохо заработать, и поймать на хвост массу неприятностей.
- Десять галлеонов, три вперед, - с ответным смешком, похожим на тявканье, девушка откровенно и нагло задрала цену (она бы согласилась и на вполовину меньший задаток, и на треть от названного по итогам, но привычка торговаться до хрипа за каждый сикль слишком глубоко вьелась в нее). Не на книгу, которая пока стоила столько, сколько стоил ее переплет, на свои услуги. То, что дневник, верно, стоил еще дороже, она догадывалась, вот только мужик, у которого он пока осел, читать умел в основном вывески на кабаках, да и вообще был сквибом не самого великого ума. В скупщиках держался больше потому, что трое его кузенов всегда поставляли ему отменный товар и свято верили в крепость семейных уз. На то, чтобы выцарапать у него этот том у Тебби уйдет полтора-два галлеона и бутылка огневиски, а заодно уйма ее терпения и обаяния. Вот за ее время, терпение и утреннюю головную боль они и будут торговаться. - Книга будет через четыре дня, здесь же, в это же время,- сейчас до полнолуния останется чуть меньше двенадцати дней, значит, если он согласится, у нее будет почти двести часов свободного времени и пара золотых чистой прибыли. Она вернется к стае с неплохой добычей, и сможет ни о чем не беспокоится целых две недели. И все будут довольны.
Рудольфус ровно мгновение колеблется, после того как она озвучила сумму. И позволяет себе проявить это колебание на лице. Как быдто он думает о деньгах, на самом деле он решает что изобразить: легкое неудовольствие от величины суммы – не такой уж и большой – или равнодушие. И приходит ко второму, выдавая девушке три галеона. Она оценила его примерно на ту сумму, на которую он и планировал выглядеть. Не то, чтобы это достойно награды: просто Рудольф любит получать подтверждения тому, что все правильно рассчитал. Каждую мелочь в одежде.
– Договорились, я буду с нетерпением ждать нашей встречи, – «И еще вы мне потом – может быть за отдельную плату, а может за отдельное империо – расскажите, где же осела моя желанная книжечка.»
***
В их следующую встречу – точно в назначенное время, и в назначенном месте – Рудольф выглядит более практично. В конце концов, сегодня он собирается еще узнать, кто же удружил ему с поисками книги. Заставил потратить лишнее время.
Он даже готов оставить дельцам лютного вежливое уведомление: в следующий раз прежде, чем увести посылку, потрудитесь прочитать адрес и имя того, кому она адресована. А то последствия за ваш счет.
Пожалуй, он возьмет с собой жену: ей стоит развеяться. А он любит смотреть как она работает – в ней есть страсть, которой ему так не хватает. И изобретательность.
«Ну что же, мисс Тэбби, посмотрим, как вы справились и как охотно делитесь своими знаниями...» он не собирался причинять девушке вред, даже если – наверняка если – она скажет, что все секрет фирмы. Передумал и прибегать к запретному. Легилименции позволяла узнать все без особого вреда для оппонента. Вряд ли бродяжка имела возможность где-то обучится окклюменции. Это дорого. Хотя у таких людей свои хитрости и способы. Но не от того, кого обучал, пожалуй, самый сильный легиллимент в магической Британии.
На условленное место встречи она явилась сильно заранее: бледная, всклокоченная, и со все еще гудящей головой. Тем не менее, книга была при ней, завернутая в старый номер Пророка, но все-таки явно потрепанная жизнь несколько сильнее, чем на колдографии. Тебби не отказала себе в удовольствии сунуть в нее нос, но мистер Наваро, указанный на обложке, писал не по английски, а зарисовки заставили небрезгливую, по собственному мнению, девицу поморщиться.
В надежде на новый заработок она даже позволила себе потратиться, и взяла не только полпинты местного дрянного пива, которое уже приучилась сосать часами, лишь бы не давать повод вышвырнуть себя на улицу, но и кусок черного пудинга. Судя по тому, какие усилия стоило прилагать для того, чтобы его разгрызть, она была первой, рискнувшей попросить здесь еды, за очень долгое время. Как бы оно не было, кровь и овсянка сделали свое нехитрое дело, и ее хотя бы перестало мутить. Забавно - лет пять назад от такой еды мутить бы ее как раз начало.
Увидев своего "работодателя" девушка отстала от многострадального пудинга, торопливо запив его пивом, и сразу же "нечаянно" продемонстрировала Лестрейнджу сверток. Тем не менее, отдавать книгу мужчине она не спешила - мало ли, где кончается его щедрость, и не решил ли он обидеть бедную девочку.
- Добрый день, мистер Лестрейндж, - поздоровалась она мило и негромко, словно со старым знакомым.
Рудольф легко и быстро находит глазами нужную ему девушку: выглядит она, прямо скажем, не так как стоит выглядеть юной девице не так уж важно из какой семьи. Не аккуратно, всклокоченно. Лестрейндж несколько мгновений наблюдает за ее попыткой приема пищи, и передергивает плечами, но потом она видит его, убирает пищу, якобы случайно демонстрируя небольшой прямоугольный сверток. И уже подходит ближе.
- Добрый, мисс Тэбби, - мужчина спокойно улыбается и протягивает не большой кошель, с нужной суммой, - Могу я сперва увидеть книгу? – он вопросительно приподнимает брови. Палочка в левой руке, - Я был бы рад угостить вас ужином и послушать увлекательный рассказ о том, как вы ее нашли, но полагаю, вы мне откажите, не так ли? – короткая улыбка, и одними губами, - Леггилименс…
«Расскажите мне, мисс Тэбби, где вы её нашли. Это очень интересно».
Увидев кошелек девушка заметно расслабляется. Не факт, конечно, что в кошельке не лепреконскиие монеты или не насыпано мелкой меди, но в этой жизни всегда приходится чем-то рисковать.
- Вот, все честно, разве что обложке досталось, - она протянула ему сверток, позволяя самому проверить книгу. Может и лишняя предосторожность, но пачкать древнюю обложку о местные столы ей бы было жалко, а если судить по иллюстрациям, то как бы эта тарабарщина не была в списке запрещенных Министерством книг. - Очень мило с вашей стороны, но у меня... - никакого желания куда-то там идти с хлыщом вроде тебя. Нашел дуру, путаться с вашей породой, не говоря уже о том... договорить, что там - додумать она не успевает: протянутая за деньгами рука сначала бессильно застывает в воздухе, а затем вцепляется в край стола, как утопающий хватается за доску. Перед глазами все плывет, а в без того мутной голове начинают бешено крутиться воспоминания:
... она сидит на полу и тупо смотрит, как сквозь белые бинты просачивается кровь, кажущаяся черной при таком освящении.
Отравленной.
Порченой.
Ядовитой.
Укусы оборотней плохо заживают даже когда безупречно обработаны, а она делала все сама, второпях, ей очень повезло, что она не потеряла сознание. Нужно найти в запасах бутылку с крововосстанавливающим зельем, а лучше сварить нового - оно ей понадобиться в ближайшие дни. А может быть, лучше содрать бинты, и просто истечь кровью? Как она будет с этим жить? Ради чего вообще цепляться за жизнь? Как с таким вообще можно жить?!
... не смотря на горящий огонь и кучу народа, набившегося в хижину, так что здесь почти нечем дышать, ее колотит от холода. Не смотря на то, что безумно, до головной боли, до тошноты, хочется жрать, она не может заставить себя притронутся к каше с мясом в своей миске. И не может заставить себя отдать миску кому-то: слишком приятно греть руки, да и пахнет варево до одурения вкусно. А где-то, от очага, доносится грубый смех Сивого, хвастающегося очередной "победой" и не дай Мерлин привлечь его внимание...
...она сидит в коморке у Урии, и делает вид, что пьет, потому, что заметила, что тот что-то подсыпал в бутылку. Скорее всего какую-то бесполезную и безвредную дрянь, потому, что тупого сквиба каждый был рад надуть в меру своей испорченности, а он и сам лакает ее без опаски. Чтоже, чем быстрее его развезет, тем ей же лучше.
- А скажи мне, где все-таки твой брат взял эту книженцию? На вид просто мусор, он что, совсем ослеп? Будете теперь хлам на растопку продавать? - с хриплым хохотком она сбрасывает руку со своей коленки и внимательно вслушивается в историю про то, как родич скупщика просчитался с налетом на курьера и теперь не знает, кому впарить такое "ценное" приобретение...
Сознание возвращается рывком. Кажется, болит рука. Пальцы? Она, что, попыталась поднять стол? Со смесью ярости, страха и боли от пережитого унижения она посмотрела на своего собеседника, пытаясь решить: бежать или попытаться если не напасть, или хотя бы как-то защититься от его следующего трюка. Во рту чувствовался привкус крови, кажется она прикусила себе язык. И, кажется, она орала. Или пыталась орать.
Он считывает воспоминания, отметая не нужна ерунду о страданиях свежеиспеченного оборотня, лишь делает себе мысленную зарубку узнать: не в стае ли она Сивого. Женщина собирается закричать: очень странно для работы леггилимента его уровня. Хорошая сопротивляемость. Возможно задавленный талант к окклюменции? Все может быть.
Рудольф не отпускает палочку, прижимая локтем книгу к боку: пора попробовать свои навыки невербальной и беспалочковой. Левая рука перехватывает мешочек с монетами большим и указательным пальцем, помогая себе направить заклинание: безмолвное Силенцио.
Крик так и не вырывается из чужого рта: и тем лучше для тех, кто его не услышал. Он выцепляет наконец нужную картинку, запоминает имя и отпускает девушку, ударив на последок: Obliviate – стирае из ее памяти несколько последних мгновений и вкладывая в протяную руку мешочек с деньгами.
- Пересчитайте, мисс, вдруг я ошибся? – он улыбнулся, прекрасно зная, ч то он – не ошибается.
Ну вот, теперь ее едва не вырубило. Вот только отключиться посреди встречи с клиентом ей не хватало. Неужели, этот придурок Урия все-таки что-то ей скормил, а она и не заметила? Потому, что на пустом месте ее так никогда не штормило - даже будучи нормальной ведьмой Даяна почти никогда не болела, а единственный плюс ликантропии в том и заключается, что хотя две недели вокруг полнолуния ты ходишь как пришибленный, но все остальное время зол и бодр, как огурчик. И сейчас, между прочим, была та-самая хорошая неделя.
Еще и во рту полно крови, видимо от того, что, кровь пошла носом, а пытаясь не поприветствовать столешницу лицом она каким-то образом наловила полную ладонь заноз. Великолепное начало дня, ничего не скажешь.
- Простите, кажется, здесь слишком душно, - почему-то от этого хлыща Лейстренджа и от его поганой книжки ей хочется бежать куда подальше. И побыстрее. Она заставляет себя почти-спокойно пересчитать деньги, заодно давая ему убедиться, что с книгой она не надула. - Если понадобиться еще что-то всегда буду рада помочь, - кажется, ее все еще мутит от выпитого накануне. Во всяком случае, встать на ноги получается пусть и с первой попытки, но не очень-то изящно. - Прошу прощения, я должна идти.
Рудольфус мягко улыбнулся молодой женщине, не сомневаясь, что за желанием убежать от него кроется звериное чутье. А может пресловутая дамская интуиция.
- До свидания, мисс… - он вытягивает из кармана визутку, - Если вам в руки попадет что-то подобное либо просто любопытное ,вы всегда можете обратится поэтому адресу к поверенному, и я буду рад снова отяжелить ваш карман справедливой суммой. Благодарю, - он вежливо наклоняет голову и сделав пару шагов назад уходит по порт-ключу в поместье. Дел еще невпроворот.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Законченные флешбеки » Ищущий да обрящет
