Утро начинается не с кофе. Точнее, кофе бывает сварено и налито в чашку ранним утром, а вот выпито далеко за полдень, уже остывшим и противным, но выбросить его жалко. По крайней мере, сегодня у Элеоноры было именно так. Окончание рождественских и новогодних праздников совсем не означало отдых. Наоборот, это был тот период, когда за короткий промежуток времени нужно успеть кучу всего, а Лив, обещавшая помогать, до позднего вечера была в Министерстве. Собственно, это была еще одна причина, по которой Миддлтон искренне желала Пожирателям "добра и счастья", тихонько ворчала, двигая тяжеленную коробку заготовками деревянных кукол. Доставить-то её на задний двор доставили, а вот то, что чары уменьшения за ночь спадут - не подумали. И все было бы проще простого, если бы не полное отсутствие магических способностей у хозяйки лавки, оставшейся сегодня в полном одиночестве и опасающейся, что дерево отсыреет, если весь день простоит на улице.
- Пора заводить домового эльфа, - устало выдохнула девушка, когда коробка оказалась в подсобке. Оттуда её вечером Оливия отлевитирует на второй этаж в мастерскую или хотя бы уменьшит, чтобы Нора могла самостоятельно её унести. Собственно, эта проблема была частой, но нанимать кого-то, кроме давней подруги, Миддлтон не решалась. Все-таки её страх перед магами, в свете недавних событий, был слишком велик, чтобы впускать в свою жизнь и работу чужих людей, а знакомых было очень мало.
И вот, злополучная чашечка кофе наконец была выпита, ведь спускаясь с ней по лестнице утром, Элеонора увидела ту самую коробку на заднем дворе и срочно кинулась исправлять это досадное происшествие, боясь за столь ценный материал. Именно на эти тяжелые действия и ушли все те тридцать минут, что оставались до открытия лавки. Сейчас же пришлось открывать двери, менять табличку и вставать за кассу, заодно проверив перед зеркалом свой внешний вид, который, впрочем, был более чем соответствующий. Форменное платье, туфли, чулки и даже широкая лента на голове - все было идеально, после того, как Миддлтон поправила маленькие погрешности, возникшие из-за работы.
Привычное место около кассы встречало теплотой и уютом. Столик с кассой радовал чистотой и симпатичной стеклянной вазочкой с россыпью разноцветных конфет для маленьких клиентов, рядом сидела прелестная кукла Аннет, улыбающаяся деткам и зачарованная, чтобы махать им своей фарфоровой ручкой на прощание. В принципе, отсюда просматривалась вся лавка, так что Нора глубоко вдохнула, настраиваясь на длинный рабочий день и улыбнулась, глядя на полки, заполненные самыми разнообразными яркими игрушками. Война войной, а этот кусочек никакие Пожиратели не отнимут. Элеонора не позволит детям плакать, её творения всегда будут рядом, чтобы выслушать страхи малышей и той самой защитой от боггарта под кроватью.
Посетителей было не так уж много, но Миддлтон к обеду все равно порядком вымоталась, хотя это не позволило доброжелательной улыбки исчезнуть её с лица. Было приятно видеть счастье в глазах малышей или же заботливых родственников, выбирающих подарки для деток. Особенно, радовало, когда родители знали предпочтения ребенка и Элеоноре не приходилось самой придумывать чем бы порадовать кроху, хотя она и это могла, показывая самые различные игрушки и ориентируясь на рассказы о характере будущего получателя презента.
И вот колокольчик над дверь вновь приветливо прозвенел, отвлекая Нору от записывания в журнал цены и имени только что купленной куколки. Девушка проводила покупательницу вежливым и доброжелательным пожеланием всего хорошего, а потом обратила внимание на вошедшую леди, которую ранее здесь не видела. Обычно, всех людей с маленькими детьми или
уважаемых господ, покупающих её кукол для
коллекций, Элеонора уже узнавала.
- Добрый день, - с милой и абсолютно искренней улыбкой поздоровалась Миддлтон, подходя к покупательнице, - Вам помочь или вы уже определились с выбором?

Записав в журнал информацию о том, что Мариэтта - очаровательная кукла с шоколадными волосами и пронзительными изумрудными глазами, была куплена вместе с десятком платьев и кукольным домиком, Элеонора вежливо попрощалась с покупательницей и обратила своё внимание на новую клиентку, к которой нужно было подойти и все узнать. Милая улыбка, вполне живой интерес в глазах - вот такая Миддлтон всегда встречала новых покупателей, ведь было действительно любопытно узнать о том, какие игрушки интересуют взрослых людей или же чьим родственником или знакомым является эта леди. Всех малышей, возрастом младше одиннадцати лет, и их родителей, Нора знала, если не лично, то по рассказам отца, а эта леди была ей абсолютно незнакома.
В ответ на, вроде бы, комплимент, Элеонора лишь едва заметно пожала плечами, как бы говоря, что у каждого свой вкус. Конечно, она сама нежно и трепетно любила свою лавочку, она в ней выросла, в конце концов. Здесь каждая игрушка была выбрана или сделана лично, а потому не любить это место было сложно, лично для Миддлтон, посвятившей всю жизнь этой профессии. Некоторые посетители считали атмосферу излишне радостной, словно пир посреди эпидемии чумы, но сама девушка так не думала, полагая, что этот кусочек счастья и детства должен всегда оставаться собой, не тускнея из-за политики и ужасов внешнего мира.
- Я полностью к вашим услугам, - все с той же доброжелательной улыбкой ответила Нора, ничуть не смутившись от фамильярности. За свою жизнь ей уже доводилось общаться с разными людьми, бывали кадры и похуже, и понаглее, так что на подобное Миддлтон уже даже внимания не обращала, словно этого и вовсе не было. - Позволите взглянуть? - она кивнула в сторону колдографии в руках посетительницы, тем не менее уже обдумывая пожелания клиентки.
Волшебное и воздушное. Танцующее...Где-то у неё были эскизы чудесной куколки, изображающей фею из магловских сказок, если её правильно зачаровать и сделать красивую подставку из нескольких цветов разной высоты, то игрушка сможет танцевать на них, не выходя за пределы подставки. Только вот стоит все это удовольствие....Те же переливающиеся крылья, очень тонкая и кропотливая работа над всем образом, да еще и долговременные чары. Ну, её дело предложить клиенту, а дальше от неё уже ничего не зависит.
- Я, примерно, понимаю, что вам нужно и, возможно, у нас уже даже есть вариант столь прелестной вещицы, но должна предупредить, что это будет не самая дешевая игрушка, хотя, безусловно, она того стоит. Быть может, у вас есть еще какие-то пожелания или вы желаете взглянуть на уже готовые экземпляры? - учтиво поинтересовалась Элеонора, вспоминая что красивые куколки у неё уже были готовы, но танцевала из них только одна, да и то только несколько вариаций вальсов. Она предназначалась маленьким аристократкам, которые только-только учатся этому непростому искусству, универсальная памятка. - Если же нет, то я могу предложить вам взглянуть на эскизы нашего мастера, может быть, вам понравится образ и мы сможем сделать из него все, что вы пожелаете, - Миддлтон точно знала, что что-нибудь для леди подберет, ведь все наброски были её собственного авторства и среди них было множество изящных и прекрасных кукол, а танцевать можно научить любую из них.

Клиентка явно была не самой обычной. Элеонора редко встречалась с богатыми дамами в своей лавке, скорее, ей приходили письма с извещением о том, что её, как мастера ждут в каком-нибудь кафе или вообще приглашают в поместье, чтобы обговорить заказ или что-нибудь еще. Намного реже заходили мужья и женихи, желающие посоветоваться и не имеющие возможности приглашать незамужнюю леди в одиночестве куда-то даже по деловым вопросам. Но эта особа, определенно, судя по выражению лица, была дамой чистокровной или же очень богатой. И то, и то Норе было, в принципе, безразлично, её лавка продавала игрушки для людей с самым разным достатком, а предупреждать о цене - это, как минимум, правило, которое ввел еще её отец. Но, как говорится, желание клиента закон, раз неприятно, то Миддлтон послушно замолчала, сделав себе пометку больше не поднимать вопрос цены с этой леди.
- Балет прекрасен, вы хотите балерину или что-то просто похожее на балет, но в исполнении магических существ? - все с той же вежливой улыбкой поинтересовалась девушка, направившись за столик с кассой, из нижнего ящика которого извлекла красивую толстую папку, в которой было множество маленький папочек, подписанных ажурным подчерком. Отыскав среди них те, что значились как "Куклы: волшебные существа" и "Сказки", Элеонора открыла их и пододвинула к клиентке, - Взгляните, быть может, вам что-нибудь понравится. Если нужно, любые изменения можно внести, - сама Миддлтон уже начала задумывать о девушке танцующей в огне, а под ногами чтобы были саламандры, отец ей в детстве рассказывал сказку о королеве этих удивительных огненных созданий, поэтому эскиз подобной игрушки давно лежал в папке, как и множество, фей, нимф, духов стихий и просто красивых волшебниц и магловских принцесс, крестьянок и прочих очаровательных леди.
Слова об одиночестве лавке вызывали лишь грустную улыбку. Конечно, она не всегда была в полном одиночестве, сейчас вот, буквально через час, должна была прийти Лив, освободившаяся сегодня пораньше, но все же большую часть времени Нора полагалась только на себя и барьеры, что надежно защищали второй этаж и мастерскую. В конце концов семь лет прожила, с тех пор как начались беспорядки, и еще проживет. Хотя Кровавое Рождество она до сих пор видит в кошмарах, но в тот день в её лавке никто не пострадал, а добротные двери выдержали натиск ужасов с улицы.
- Не думаю, что "кучке возмутительных террористов, возомнивших о себе невесть что" есть дело до лавки игрушек, - мягко улыбнулась девушка, запрещая себе даже думать о подобном, так как колени мгновенно начинали подкашиваться от жутких картинок, что рисовало воображение, - Но все же здесь есть защита и я не всегда одна. Не беспокойтесь, мисс, я, как и любой человек, забочусь о своей безопасности. Вы уже что-то выбрали, если хотите обсудить более детально, мы можем пройти в мастерскую или поговорить за чашечкой чая. - посетителей все равно было немного, да и обеденный перерыв скоро, а потом уже и Лив придет, постоит за кассой, пока Нора выяснит все детали и сделает набросок.

Слова о магических существах в пышных пачках вызвали лишь легкую улыбку и едва заметное пожатие плечами. Кому что, сама Элеонора нежно и трепетно любила абсолютно все свои творения, выделяя разве что уж совсем необычные или связанные с прошлым, мечтами и надеждами, которые с каждым годом становились все более призрачными, как она не пыталась их реализовать.
Пока клиентка рассматривала эскизы, Миддлтон сама открыла еще одну тонкую папку, в которой хранила одновременно пугающие и завораживающие картинки. Если кто-то думал, что кукольники делают только прелестных фарфоровых созданий, то он крупно ошибался. На полках в мастерской, на бумаге оживали настоящие чьи-нибудь ночные кошмары от почти безобидных гриндилоу и боггартов до оборотней. Где-то даже была очень зловещая куколка, изображающая именно Пожирателя Смерти. Норе было спокойнее, когда она сама создавала предмет своего ужаса, словно бы заодно училась с ним бороться, разбирала на составляющие: руки, ноги, голова, да резная маска, - ничего страшного. Именно так она убеждала себя, но эскиз этой игрушки все-таки сожгла от греха подальше, оставив в папке лишь чертеж обычной маскарадной маски, которую позже расписывала в ручную.
- Да-да? - голос клиентки вывел Элеонору из задумчивого разглядывания рисунка игрушечного акромантула и заставил взглянуть на выбранный девушкой эскиз, - Как насчет все еще неугасших языков пламени на этих частях юбки? - Миддлтон не без удивления заметила, что девушка выбрала именно эту наработку, - Танцевать она может прямо на мерцающих углях, а под ногами саламандры. Как вы на это смотрите? - картинка готовой игрушки уже вырисовывалась в голове, как и множество мелких деталей, которые придется сделать. Зато результат обещал быть впечатляющим.
Но вот разговор снова вернулся к не самой приятной теме, так что Элеонора поспешила спрятать папку с пометкой "Нестандартное" обратно, словно боясь, что чудища из неё вдруг станут реальными и набросятся на неё. Нет уж, пусть все эти страшилки остаются только игрушками и объявлениями в газетах. Ей такого счастья тут не нужно, да и она свято верит в то, что "кучке террористов" тоже глубоко все равно на лавку для детей и коллекционеров.
- Полагаю, им все же нет до меня дела. Я уж слишком неинтересная цель, да и все же внешность бывает обманчива, не стоит считать меня совсем беспомощной, - все с той же мягкой улыбкой ответила девушка, убирая все эскизы, кроме выбранного в общую папку, а позже в стол, - Мы можем подняться в мастерскую или же присесть в комнате отдыха, вам где будет уютнее?

В голове уже вырисовывалась чудесная картинка, которой было суждено воплотиться в жизнь в самых мельчайших деталях. Фарфоровая бледность в сочетании с мерцанием не до конца потухших углей будет невероятно смотреться в темноте. Лицо куколки станет загадочным от бликов мягкого и теплого света, а платье создаст вокруг светящийся ореол. Эта действительно сказочная игрушка и в ней куда больше волшебства, чем в простом заклинании, что произносят волшебники. В ней будет жить кусочек души, самый настоящий, ведь вещи становятся по-настоящему прекрасными и завораживающими только, если в них мастер вложил часть себя. Не бывает волшебства без жертв и как бы странно это не звучало, Элеонора, будучи сквибом, это понимает куда лучше тех, кто может колдовать. Нельзя получить что-то из ничего, за все приходится платить далеко не только деньгами.
- Конечно, осторожность лишней не бывает, - все с той же улыбкой согласилась Миддлтон, не имея никакого желания спорить с очевидными вещами, - И я буду вам премного благодарна, если ваши знакомые согласятся мне помочь в столь трудные для всех времена, - глупо отказываться от любой помощи. Честно говоря, Нора приняла бы любую и от кого угодно, хоть от самих "возмутительных террористов", потому что выбирать не приходилось, а жить хотелось, как и любому другому существу на этой планете.
Самоуправство клиентки ей совершенно не понравилось, но с лица так и не пропала милая улыбка. В конце концов, все эти папки можно было смотреть, иначе она бы их здесь не хранила. Кто там и что сам себе надумал - это чисто его тараканы, Миддлтон до них дела нет, поэтому возражать и забирать эскизы девушка не стала, даже когда там внезапно обнаружился самый первый черновой чертеж куколки-Пожирателя.
- Всего лишь фантазия, - мягко заметила кукольница, все же убирая папку к остальным и задвигая ящичек стола, - Можем пройти в комнату отдыха, сюда, пожалуйста, - она направилась вглубь лавочки, открыв симпатичную дверцу в коридоре перед лестницей на второй этаж.
Комната отдыха была рассчитана на беседы с клиентами и ожидание заказа, поэтому и обстановка здесь была соответствующая: несколько уютных кресел, диван, небольшой столик, на котором разместился симпатичный чайный сервиз и очередная игрушка - большой старинный чайник с глазами и улыбкой. Он приветливо засвистел, услышав звук открывающейся двери и сражу засеменил к чашечкам, наполняя их кипятком. Вообще-то у Элеоноры был целый набор "живой" посуду, поэтому из неприметного шкафчика были извлечены и поставлены на столик сахарница и заварочный чайничек, а также вазочки с печеньем, конфетами и джемом. Все приготовления заняли совсем немного времени и даже не пришлось возвращаться в лавку, чтобы закрыть дверь, так как в коридоре раздались знакомые шаги, известившие, что Лив уже пришла. Мешать разговорам с клиентом она не станет, так что Миддлтон с чистой совесть прикрыла дверь в комнату отдыха.
- Прошу, располагайтесь, - с дружелюбной улыбкой девушка махнула рукой в сторону кресел, сама подходя к шкафу у стены, на котором стояло множество различных игрушек, а также несколько папок с чистой бумагой и стаканчик с карандашами. Взяв одну папку и художественные принадлежности, кукольница разместилась на кресле и с улыбкой взглянула на свой сервиз, который уже все сам приготовил к чаепитию, - Угощайтесь и я с радостью выслушаю ваши предложения по материалам для игрушки и любые другие пожелания.

Иногда чертовски не хватало возможности поставить жизнь на паузу, выдохнуть, а потом снова запустить и продолжить все с той же милой улыбкой. Норе эта функция была необходима очень часто, так как у неё не было другого оружия, кроме как этой самой улыбки. Она улыбалась всегда: когда было больно, противно или даже страшно. Отгораживалась этаким зонтиком от всех ужасов реального мира, представляя себя лишь очередной куколкой на многочисленных полках собственной лавочки. Ей не было в тягость найти во всем что-нибудь хорошее, в каждом человеке, на этом и акцентировалась, чтобы не возникало желания нахмуриться, а скулы не сводило болью.
- Ничего страшного, я все понимаю. Если хотите, могу даже показать эту куклу, она в готовом варианте еще лучше выглядит, - любезно предложила девушка, мысленно делая себе пометочку, что пора бы уже сделать маленький стенд с игрушками, похожими на реальных людей или изображающих актуальные темы для британцев.
Вообще-то Миддлтон понимала, что её маленький Пожиратель вызывает кучу вопросов, но видит Мерлин и докажет сыворотка правды, что это всего лишь её способ бороться со страхом. К тому же, у неё ведь и плюшевый аврор есть. Он правда не заколдованный, зато очень тепленький и мягкий, с ним можно спать. Пару дней назад она даже ему стажера начала шить, будет мини-армия для собственной защиты. Звучит глупо, но для человека, который провел всю свою жизнь в этом маленьком мирке, вполне логично искать защиты именно у игрушек, верить в то, что они могут чем-то помочь.
Прикрыв дверь в комнату отдыха и устроившись в одном из кресел с бумагой и карандашами, кукольница с интересом выслушала слова клиентки, попутно делая наброски. Журналисты пишут, а мастера игрушек рисуют - все правильно, так и должно быть. На листе уже появилась изящная танцующая фигурка девушки, в чьих волосах словно затерялись искры. Даже в черно белом варианте, самом черновом, фигурка казалась светящейся, загадочной и недосягаемой. Идеальный сказочный образ, в который вложено куда больше символизма, чем может показаться на первый взгляд.
- Могу предложить батист, шифон, жоржет или органзу. Я так понимаю, платье вы желаете видеть в светлых оттенках или даже белым, верно? - Уверенными штрихами Элеонора дополнила образ, в уме уже прикидывая в какую сумму обойдется куколка в целом и сколько часов придется сидеть над столь чудесной работой. Немало. В обоих случаях, впрочем, бывали заказы и посложнее и подороже, так что ей не привыкать.

При словах клиентки об игрушке, Нора лишь по-доброму усмехнулась. Лив, например, при виде этой куклы делала вид оскорбленной невинности и всячески старалась побыстрее закончить её жизнь. Фарфор был таким хрупким и прекрасным, величавым, аристократическим. Аврор был плюшевым, его было можно разодрать, разорвать, но остальное он стойко сносил, а вот с Пожирателем так не получалось. Да, он был в разы прекраснее, дороже, изящнее, правдоподобнее, внушительнее, но его достаточно уронить с высоты на твердую поверхность и все, кончилась жизнь куколки. Но вот осколки все еще могут поранить, в отличие от мягкого наполнителя борца за порядок. Почему-то эти аналогии подозрительно напоминали жизнь, но Миддлтон старалась на них не зацикливаться, боясь, что любая мысль материальна и если слишком много думать о зле, то оно до тебя обязательно доберется.
- Тогда подождите, пожалуйста, я сейчас принесу, - с этими словами кукольница отложила набросок и направилась к двери.
Путь до мастерской был короткий, всего лишь подняться по лестнице на второй этаж и зайти в среднюю дверь. Комната встречала её приветливой и уютной атмосферой, Манди чистила перышки на подоконнике, Мистер Кэрт лениво развалился на рабочем стуле, все игрушки все так же улыбались или же делали привычные дела. Осторожно, чтобы не поломать, почти с любовью, Элеонора взяла со стола ту самую куколку Пожирателя и на секундочку задержалась в дверях, чтобы снять с него резную маску и посмотреть на очень даже красивое, аристократически правильное лицо мужчины средних лет. Она помнила скольких часов ей стоило вложить в эти черты лица что-то знакомое для каждого британца без исключения. Папка с вырезками из газет, на которых изображались все хорошо известные представители чистокровных родов, главы отделом Министерства, просто светские джентельмены, от многих пришлось взять что-то. Осанку, выражение глаз, от кого-то скулы, от кого-то нос и подбородок, губы, шея, телосложение. Элеонора создала абсолютно нового человека, красивого и сильного, но при этом неуловимо похожего на кого-то. Специально, чтобы каждый человек ощущал, что игрушка ему кого-то напоминает, но не мог сообразить кого, ведь если поставить рядом фотографии, то сходство можно найти со многими. Отец тоже любил такие приемы, а Нора лишь позаимствовала.
Ласково улыбнувшись своему творению, девушка вновь надела на него маску и спустилась, аккуратно держа игрушку двумя руками, будто она была живая. Лив, проходившая мимо, чтобы взять что-то из кладовки, с неодобрением покосилась на куколку, но промолчала. Нора же вновь вошла в комнату отдыха и прикрыла за собой дверь.
- Вот, знакомьтесь, это Эридан. Правда он фарфоровый, а не плюшевый и иголки в него втыкать не надо. Он этого не любит, - Миддлтон аккуратно усадила игрушку на столик, позволяя клиентке, если ей захочется, её взять, а сама вернулась к наброску, сделав пометку, что платье будет шифоновым. Забавно, что имя у маленького Пожирателя тоже было дано в честь созвездия. Нора любила мелкие детальки, из которых складывался целостный образ. Конечно, за такое её по головке не погладят, если кому-то не понравится, но вряд ли журналистка, коей была клиентка, горит желанием копаться в целой придуманной истории куклы, а уж про имя вообще мало кто думает.
- Будут еще какие-то пожелания к заказу или, быть может, вы хотели бы поговорить о чем-то еще? - последнее маловероятно, но спросить все же стоило.

Реакция гостьи на куклу не могла не радовать. Все же немногие взрослые так искренне, по-детски, могут поддержать общение с игрушкой, хотя бы из вежливости и уважения к хозяевам. Эридан ведь был больше, чем фарфоровая фигурка, как и любая вещь в этой лавке. В нем жил кусочек души маленькой напуганной девочки, желающей справиться с первобытным ужасом, запретить себе думать, что она хуже, ведь, как известно, никто не сможет тебя унизить, если ты этого не позволишь. Он был частью её крохотного кукольного мира, но его значимость было трудно переоценить. По крайней мере, для Элеоноры.
- По срокам, наверное, около месяца, но, если вам будет угодно, могу постараться закончить раньше.
Но что она могла рассказать собеседнице о кукле? Всю ту выдуманную историю этого фарфорового человечка? В ней не было ничего хорошего. Она была полна слез, крови и нечеловеческой боли, которую это создание несло другим. А еще в ней были взлеты и падения, смех, улыбки и мелкие радости жизни. В ней была любовь, предательства и разочарование. Как и любого живого человека, у Эридана была своя судьба, свой путь, который, к сожалению, вел к бездне. И Нора множество раз прокручивала в голове историю этого персонажа, учась воспринимать его как волшебника. Не как символ, который легко ненавидеть, который легко презирать, а именно как такого же, как она. Равного себе. Обычного. Того, у кого свои горести и радости, страхи и мечтания. Так было проще не дрожать хотя бы при упоминании этих людей.
- Какие уж тут имена, - девушка грустно усмехнулась, протянув руку и осторожно снимая маску с куклы, показывая её весьма красивое, но неуловимо знакомое каждому, лицо, - Взгляните сами. Быть может, Эридан раскроет вам свой маленький секрет и я тут буду совершенно ни при чем. - кукольница отложила маленькую резную детальку игрушки, что ловким жестом извлечь совсем крошечную волшебную палочку из рукава мантии ненастоящего волшебника, - Еще у него есть другая одежда, не только этот балахон. Есть жена и дети: дочь и сын. Он любит сидеть по утрам в кресле качалке и пить крепкий черный кофе, а вечером по-дружески спорить со своим давним другом - аврором, который приходит их навестить, чтобы не чувствовать себя одиноким после потери всей семьи. - и пусть звучало это странно, но это были лишь кусочки той жизни, которая есть у каждого из нас. Мир не кончается на этой серебряной маске, за ней все еще есть тот, кого мы видим каждый день, тот, кому мы доверяем, кого любим и боимся потерять. Все связано, не бывает исключений и ненужных слагаемых, у каждого своя роль и своё место в жизни. Эридан, конечно, жуткий, но правдивый и собирательный образ. Нора никогда в жизни не поверит, что эти террористы прячутся по лесам, совсем одичали и лишь устраивают акции устрашения. Нет, они страшны как раз тем, что днем такие же, как все остальные и, лишь снимая маску благовоспитанности и надевая серебряную, выпускают своих внутренних чудовищ, чей оскал прячется за вежливыми улыбками и красивыми фразами. Ужас он не во внезапности, а в осознании того, что твой родной или знакомый однажды может хладнокровно тебя убить. Вот, что страшно. Вот в чем смысл таких кукол - показывать то, о чем нельзя сказать вслух.

Отредактировано Eleanor Middleton (2017-09-23 13:58:25)