Ровена никогда не любила бывать в Мунго: ни в качестве посетителя ни, упаси Мерлин, в качестве пациента. Эта смесь запахов всевозможных зелий и иного, что только могло быть в таком месте, как больница, лишь нагнетали и без того тяжелую атмосферу. А непростая,  давящая на сознание энергетика самого места, никак не способствовала поддержанию настроения, просто опуская его на нет. Уже не говоря про яркие лимонного цвета халаты целителей, мозоливших глаза. И это, отчего-то, вызывало легкое раздражение.
Еще в школе, девушка по возможности обходила стороной больничное крыло и всячески избегала ситуаций, которые привели бы ее в эту часть замка, то встречи с семейным колдомедиком воспринимала она более-менее спокойно. Еще бы – стены родного дома всегда грели и дарили некое умиротворение в отличие  от выкрашенных в светлый цвет длинных коридоров Мунго, которые всегда казались бесконечными.     
И сейчас, выслушивая целителя, Ровена не могла полностью сосредоточить на нем внимание. И, если быть точнее – на его длинном монологе, по большей части состоящего из медицинских терминов, определение которых, девушка, естественно, не знала. А спросить – попросту не успевала, так как говорил он быстро, четко пусть и по делу. Мисс Лестрейндж то и дело посматривала на баночки с Мерлин-знает-какими зельями, одиноко стоящим на вычищенных без единой пыли полках, а мысли уже попросту путались от количества информации. А вообще, лучшим способом узнать, что на самом деле произошло – поговорить с самим Рикардом, который в данный момент пребывал в отдельной палате, все еще находясь под присмотром целителей. Если бы Эдвард не прислал ей письмо, в котором указал, что видел Рика в аврорате в окровавленной мантии, то Ровена до сих пор пребывала бы в неведении. 
На этот раз, внимательней выслушав целителя, Ровена несколько раз кивнула, давая понять, что приняла к сведению рекомендации. И, поблагодарив своего вынужденного собеседника, вышла из кабинета, разыскивая палату, в которой находился Рикард.     
Стук невысоких каблуков эхом отдавался от стен шаг за шагом, пока Лестрейндж шла по длинному коридору, жадно всматриваясь в номера на дверях палат. Страх сковывал юное сердце, стоило вспомнить строки из письма. Ей было страшно представить, в каком состоянии Эдди видел ее брата. Да еще и в аврорате. Девушка вздохнула. Кажется, они уже проходили это не далее как несколько лет назад. И причины, побудившие Ровену вновь ощутить забытые и столь редкие ощущаемые ею беспокойство и страх, причины были не менее приятными. Если не наоборот. Лестрейндж помотала головой, прогоняя дурные мысли из головы – только этого сейчас не хватало. Прошлое осталось в прошлом. И не надо каждый раз вспоминать о нем, как о чем-то предстоящем – впереди ее ждет будущее. Точнее – ждет их. Каждому свое.     
Шаги девушки стихли у одной из дверей палаты. Ровена не стала стучать по деревянной поверхности, дожидаясь разрешения войти, она нажала на ручку и аккуратно приоткрыла дверь, заглядывая  внутрь комнаты. И почти сразу встретилась взглядом с братом, и губы ее невольно расплылись в улыбке. Вопреки опасениям, Рикард выглядел почти как прежде. Но это лишь на первый взгляд. Он жив. И это самое главное. Брат стоял левым боком к ней и совсем свежий ярко-розовый шрам от талии до нижнего ребра напоминал о причине, по которой глава рода Лестрейндж прибывал в этом месте.
– Привет, – голос ее был тих, словно горло сковали невидимые цепи. Она прошла вперед, прикрыв за собой дверь. Шаг, другой. Девушка преодолела разделяющее их расстояние и крепко, насколько было силы, обняла брата, едва ли не повиснув у него на шее. Она помнила про рану, которая, должно быть, все еще, мягко говоря, ныла. И старалась не касаться ее. Но и объятий разомкнуть не могла. Но, когда отстранилась от брата, нежно провела ладонью по его чуть жестковатым волосам, другую – положила ему на щеку, продолжая внимательно смотреть на Рикарда. – Что произошло? Как?     
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Rowena Mulciber (2017-07-13 03:28:27)

Прикосновение к волосам дарит умиротворение, которого в последнее время Ровене всегда казалось непозволительно мало. Если быть точнее: с тех пор, как Рикард окончил Хогвартс на год раньше сестры. Уже не говоря о том, когда Рик женился. Это и стало своеобразной преградой для проявления родственных чувств. Не то, что бы она стеснялась этого, нет – его друзья, например, привыкли, не считая это нечто из ряда вон выходящее. Просто считала лишним вешаться на шею к брату, когда его супруга где-то в доме и ей это просто может не понравиться. И это верно: какой женщине понравится, когда другие дамы проявляют любовь к ее мужу, не зависимо от степени родства? Правильно – никакой. Разве что, равнодушной ко всем и всему вокруг. Да только таких днем с огнем не сыщешь. Хотя...
– Шрамы – это не так уж и плохо, – Ровена пытается поддержать брата. Как и всегда, впрочем, – у них есть свои плюсы: они украшают тело мужчины. – Она легко улыбается, прислоняясь своей щекой к мягкой щеке Рика. – В меру, естественно. – Это мнение большинства, к которым, как ни странно, относится и мисс Лестрейндж, не привыкшая прислушиваться к чужим выводам. И тут она вынуждена признать, что так и было. Вот только Ровена не знала, что думает невестка по этому опыту. Да и, в конце концов, это выбор самого Рикарда. – И лишний раз напоминают о событиях, при которых он был получен.   
Хороший опыт, что тут сказать?!
И Ровена отстраняется от брата, в какой-то степени извиняясь и за свое поведение и за внезапный визит – ее тут, по сути, быть и не должно. Стечение обстоятельства – не иначе.
На самом деле, это было не так. Ведь именно слова Рика, противоречащие, казалось, всему вокруг, заставили ее покинуть объятья брата, чтобы еще раз взглянуть на шрам, оставшийся от раны. На этот раз – ближе, уже рассматривая розовую кожу, а не просто созерцая ее. Лестрейндж знала, что брат утешал ее, дабы избежать волнений. И правды она уже в любом случае не дождется. Значит, было что-то такое, чего знать ей вовсе не нужно. И девушка никогда не настаивала на чем-то более откровенном в такие моменты – он сам расскажет, если посчитает нужным. Верно, Рик?
– Эдди написал мне, что краем глаза видел тебя в окровавленной мантии, – теперь она едва касаясь, аккуратно проводит кончиками пальцев по шраму, – а ты говоришь, что рана ерундовая, – она поднимает взгляд на брата и позволяет вслух усомниться в его словах, затем – многозначительно улыбнуться.
Рик прекрасно знает Роу. Пожалуй, лучше, чем кто-либо. Возможно, лучше, чем она – себя. И знает, что в такие моменты он так же не лжет – лишь  недоговаривает правду. Да и сама она предпочитает умолчать о том, что не следует знать весьма любопытным личностям. А потому не винит брата в этом.
Девушка присаживается на кушетку, скрещивая щиколотки.
– Странно, – она хмурится, – такого давно не происходило. Я почти уверена, что на нападения ради выкупа уже никто не решается. – Да, давненько она нечто подобного не слышала. А потому немного напряглась, услышав о спасителях Рикарда. – Авроры, говоришь... удивительно! – Ровена прекрасно помнит события последних нескольких лет. Помнит их заинтересованность Риком, который стал Главой Рода раньше, чем предполагала даже семья. – Я никому ничего не говорила: ни матери, ни, упаси Мерлин, Лавинии, – и дело было вовсе не в желании – Ровена буквально помчалась к брату, дабы убедиться лично или же заверить Эдварда, что тот обознался, во что, если честно, верилось с трудом. Уж кто-то, а Рыцари узнают друг друга издалека.
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Отредактировано Rowena Mulciber (2017-08-12 17:28:24)

– Хорошо, – согласилась девушка. – Но только я была бы благодарна, если бы ты не изменял воспоминание, прежде чем его поглотит Омут Памяти. От вида крови я в обморок не падаю – об этом можешь не беспокоиться.
Она знала, что изменять воспоминания не так-то просто. По крайней мере, в теории. Пока что на практике ей не довелось этого испробовать. А потому все же может быть иначе. Особенно, если уже неоднократно делал это.
Ровена не могла утверждать, делал ли так Рикард когда-нибудь. По крайней мере, сам он никогда не упоминал об этом при сестре. Да и станет ли делать это, если и вправду, ничего ужасного там не произошло. Сомнительно, конечно, но все-таки.
Лестрейндж чуть хмурится, услышав имя школьного старосты. И, признаться, несколько удивлена упоминанием о Томе. В глубине души она знала, что и тут без упоминания мистера Риддла не обойдется – так было и в школьные годы, которые вот-вот остались позади. С другой стороны, она была уверена, что после выходки на свадьбе имя его еще долго не будет упоминаться в жизни молодоженов. Нет, она ничего не имела против него. Скорее всего, потому, что привыкла к нему в школьное время. И теперь тяжело отвыкнуть сейчас. Да и стоит ли?
– Так тебя похитили ради выкупа или потому, что ты не смог внятно ответить, где сейчас находится Томас? – уточнила Ровена, ожидая, когда Рикард все же определиться хотя бы для себя. Да и сам вопрос по большей части был риторическим. – Или же эти вещи каким-то образом связаны между собой? – она улыбнулась и приподняла брови. – Так ты до сих пор не знаешь, где он? Томас не объявлялся? Не давал о себе знать?
Ровена давно поняла, что свадьба Рикарда затронула Риддла больше, чем предполагала сама девушка. Даже больше, чем саму Ровену. Но она промолчала. А что ей, собственно, говорить? По-моему тут все итак понятно.
И взгляд Лестрейндж в одно мгновение меняется. Она еще никак не привыкла к семейному положению Рикарда. А тут все происходит стремительней, чем могла предположить она.
– Так быстро, – ей не верилось, что они зачали ребенка, только-только поженившись. Нет, такое, конечно, возможно, но это было несколько внезапно. Не так давно он стал главой Рода. И уже совсем скоро обзаведется наследниками. Две стороны одной медали. Одна часть Ровена ликовала: их Род продолжится. Это прекрасно! Другая же – заставляла ее сердце болезненно сжиматься. Ей казалось, что никто никогда не поймет ее. Даже сам Рик, ссылаясь на элементарную ревность. Прав ли он будет? Лишь отчасти.
Она молчит, обдумывая такую простую истину.
Начало середина весны. Ровена все еще будет обитать в родовом поместье. Быть может, даже присутствовать при рождении племянника или племянницы. Было и интересно и немного не по себе от возможной перспективы.
– Нет, она не настолько доверяет мне, чтобы рассказывать о таких вещи.
Слова приветствия по утрам, светская (несколько деловая) беседа, встречи в столовой и прощание на ночь. Они с Лавинией никогда не были близки. И тут, когда они уже породнились, их отношения не изменились. Разве что самую малость. Может, все еще впереди?
– Прости, я действительно, поздравляю вас, Рик, – она выдавливает из себя улыбку и немного подвигается к брату. – Просто немного в  голове не укладывается, как все могло произойти так быстро.
По природе своей наблюдательная, она не заметила этого. И сейчас, узнав маленький секрет новоиспеченных супругов, она старалась вспомнить «непривычное« поведение Лавинии. Но ничего особого в голову не приходило. Все было как обычно.
Впрочем, Ровена могла просто-напросто и дальше не понимать этого – откуда у нее, юной девушки, такие познания? Матушка, конечно, обещала, что просветит дочь относительно этого дела перед свадьбой. Но празднование состоится в начале лета следующего года.
– Я ничего не скажу – не беспокойся. – Ровена выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Она не должна проявлять такой любви к брату – это неправильно. Но Рикард сам все прекрасно понимает. Понимает ее привязанность. И как же тяжело будет покинуть родной дом. – Я так соскучилась по тебе. – Ровена сильней сжимает его руку в своей и накрывает второй. Ей казалось, что все вокруг настроены против нее. Против того, чтобы она была с Риком как можно чаще.
Она просто была не готова к новой жизни в чужом доме, который, как ей казалось, в один прекрасный день поглотит ее вместе с дурманящими сознание мыслями. Не готова носить новую фамилию, видеть рядом человека, которого всегда воспринимала, как друга брата. И понимать, что еще реже будет видеть Рикарда. Все это казалось таким неправильным. Но она могла возразить брату, когда он говорил с ней по поводу возможного еще одного династического брака. Могла солгать Эдварду, придумав что-нибудь более правдоподобное. Но она не сделала этого. Если не Мальсибер, то будет другой претендент. Совершенно незнакомый. И хорошо, если не намного старше самой Ровены.
– Ты не представляешь насколько! – она тяжело вздыхает и, повернув голову в сторону брата, легко трется щекой о его плечо, ощущая такой родной аромат.
Тогда это все казалось совершенно иным. А сейчас, чем ближе приближалась назначенная дата, тем более опустошенной чувствовала себя Ровена. Она не боялась, нет. Просто ей тяжело было начинать что-то новое. Да и тянуть дольше с браком не было смысла - рано или поздно она выйдет замуж, ведь именно таковой удел чистокровных барышень: выйти замуж и продолжить чужой род. И хорошо, если муж будет интересоваться время от времени, а не полностью пустится во все тяжкие. В этом плане у Ровены хотя бы был выбор в отличие от многих. А, может, это и к лучшему. Но только не сейчас.
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Отредактировано Rowena Mulciber (2017-08-23 12:01:34)

– Ты весьма талантлив, Рик. У тебя всегда была и остается по сей день тяга к знаниям. Думаю, что при всем желании ты всегда сможешь изучить что-то новое. И особенно – в ментальной магии. Я верю в тебя! – Ровена тепло улыбается брату. 
Она верит в него – это самое важное. И пока что в ее жизни еще нет ни одного настолько близкого ей мага, в которого бы она верила так, как в родного брата.
Со всей девичьей пылкостью она верит в то, что у Рикарда все получится. Никто не говорит, что все будет просто – так никогда не бывает. Каждый из них пройдет по тернистому пути, переступая преграды с гордо поднятой головой и всей своей Лестрейнджевской упорностью, попутно встречая вереницу эмоций и упреков, сложностей и горести, но, в конце концов, дойдет к своей цели. Как скоро это произойдет – совершенно другой вопрос.   
Ровена молчит, наслаждаясь каждой минутой, проведенной рядом с Рикардом. Последнее несколько лет она ловила себя на мысли, что абсолютно бесчувственна лишь потому, что вокруг нее не происходит ничего, что было бы способно пробудить ее чувственность. По большому счету так и было.
А рядом с братом всегда было хорошо и уютно. Она ощущала себя защищенной. И всегда хотелось быть рядом с ним как можно дольше. Именно в момент душевной близости, теплоты или каких-то серьезных событий, затрагивающих юную Лестрейндж, и раскрываются чувства, которые обычно подолгу спят где-то в глубине ее сердца, свернувшись пушистым, сладко урчащим комочком шерсти. 
– Думаешь, вдали от тебя Лавинии будет проще? – она не была уверена, что это будет так. С другой стороны спокойствие и забота их матери пойдут на пользу новоиспеченной миссис Лестрейндж и малышу, которого она носит под сердцем. – Но, может, ты и прав: такая обстановка пойдет твоей жене на пользу. Уже не говоря о том, что там ей будет куда спокойнее, нежели здесь. Мне так кажется, – она пожимает точеным плечом. Откуда же ей знать такие подробности?! Остается только предполагать. – Зато потом, когда все утихомирится, ты вздохнешь полной грудью и посмотришь свысока на проблемы.
Она обнимает брата так, как давно хотела этого. Плевать она хотела на рамки приличий, осточертевшие с самого детства и на всех, кто подумает черти что.
– Умер? Риддл? – она тихо смеется, выпуская брата из теплых объятий. – Уж кто-кто, но Том способен о себе позаботиться! Другой вопрос – зачем он это сделал. Он никогда не поступил бы так, без соответствующей на то причины. – Истинную причину Ровена не знала. Но догадывалась. И тут было уже не до смеха. И уголки губ чуточку опускаются. – Похоже, твоя свадьба задела не только меня... – О таких догадках не принято не то, что говорить - думать. Она прикусывает язычок и выжидающе смотрит на брата. В конце концов, это лишь ее мнение, которое можно смело высмеять. Да и Рику должно быть виднее. Но будет ли он это делать?
Лестрейндж могла все списать на то, что ее девичья фантазия разыгралась. Может быть, так и было бы, знай она их лишь в последние школьные годы. Но все было иначе. И простой вывод для себя она сделала за все время, что провела в пределах школы. И чуть позже – находясь за ее пределами. И, похоже, давно свыклась с этим. И уже никак не реагировала на это. 
Со свадьбой Рикарда получилось чуточку иначе: она знала об их помолвке довольно давно. Но сам факт прошедшего торжества до сих пор вызывает некое едва ощутимое разочарование, тонкое граничащее с... недоразумением? Похоже на  то. 
– Как бы там ни было, ты не должен подвергать себя опасности. Ты – Глава семьи, – который раз без надобности напоминает она брату, – ты – пока что единственный мужчина, носящий фамилию «Лестрейндж». Ты нужен нашей матери, – она снова и снова проводит ладонью по его волосам, чуть выгоревшим на солнце, – своей жене, – тонкие пальцы едва касаются щеки, – ты нужен мне, – теплая ладонь опускается к широкому плечу и легко поглаживает его, – и тем, кому ты, действительно, дорог, – вот тут она не уточняет. Рикард Лестрейндж сам знает, кому он дорог. Кто дорог ему. – А Том вернется. – Она не могла знать об этом наверняка. Однако подбодрила старшего брата. – Не успеешь соскучиться, как вновь увидишь его за обеденным столом, попивающим горячий шоколад. – Не то, что бы Ровена нарочито запоминала привычки Риддла. Просто за то время, что он проживал у них в доме, оно как-то само по себе отложилось в голове. – Так когда тебя, наконец, отпустят из этого места? – девушка обвела взглядом светлую палату.
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Иногда Ровене казалось, что она, как бы глупо это не звучало, понимает Риддла. Не всегда и не во всем, нет – конкретно в этом моменте. Иногда так хотелось уйти ото всех и жить так, как хотелось ей, забыв обо всем, что происходило ранее. Самой принимать решения и отвечать за поступки, за каждое слово.
Но она до сих пор не решилась на этот шаг. Лестрейндж всегда была решительной и старалась говорить все так, как есть на самом деле, аккуратно обходя стороной намеки, собственные чувства и желания, которые чаще всего вводили лишь заблуждения, а результатов не приносили никаких. К тому же, Роу совсем не хотела бросить тень и на свою семью.
– Знаешь, а я люблю дождь, – как-то невзначай озвучила она мысли, вглядываясь в никуда. И тут же нахмурилась. Не постоянную сырость, нет. Но звук капель, стучащих по крыше и медленно стекающих по стеклу, всегда приносил умиротворение. Влажный воздух и отражающие серое небо лужицы. Все это приносило спокойствие, которое особо было так важно для них в последнее время. 
Ровена не только чувствовала, но с каждым разом убеждалась, что они медленно отдаляются друг от друга, несмотря на попытки найти оправдание каждой мелочи. Все будто бы способствовало, кричало об этом, напоминало, тем самым причиняя неимоверную боль, царапая беспокойную душу и проникая в глубину девичьего сердца. Однажды Ровена уже испытывала эту боль, которая была неизбежным спутникам мимолетного счастья. А потом все прошло, утонуло в девичьих слезах, медленно перерастая в холодное равнодушие.
Вот только сейчас ситуация была другой. А ощущения – одинаковые.
Пройдет еще немало времени, когда она, наконец, сможет отличать легкое беспокойство от серьезных чувств. Прежде чем начнет контролировать их, не поддаваясь соблазну разрешить все под воздействием эмоций.
– Мама замкнулась в себе после... того случая, – девушка сделала паузу, не желая озвучивать то, о чем каждый раз было больно вспоминать и ей и брату. – Стала нелюдимой. – Она сглотнула подступивший к горлу ком. – Но ты прав: им будет полезно побыть друг с другом. И да, я буду ездить с тобой. Не всякий раз, но буду. – Она улыбнулась, легко потрепала волосы брата, поцеловала его в щеку и провела по ней теплой ладонью, будто бы стирая поцелуй.
С Рикардом ей всегда было спокойно. Вот только в какой-то момент что-то пошло не так. И она знает, в чем дело. Знает, когда что-то пошло не так. И молчит, наслаждаясь столь редкими моментами уединения. 
– Да, зато Риддл излил накопившиеся в нем чувства, – она тихо рассмеялась, но спорить с братом Роу не стала. То ли он, действительно, не замечал, то ли нарочито не хотел видеть этого. Она не знала. И продолжать тему не намеревалась, прекрасно видя, как брат реагирует на это. – Знаешь, я буду счастлива, если мою свадьбу не подпортит какая-нибудь обиженная барышня, с которой гулял Эдвард, – шутливо отмахнулась она, не проводя абсолютно никаких ассоциаций. Но закончить не успела – дверь открылась, и появился целитель в неизменно лимонного цвета халате. 
Девушка встает с кушетки и направляется к окну, всматриваясь в светлое небо за тонким стеклом. И почти сразу задумывается о чем-то своем, даже не вникая в обрывки фраз, доносящиеся до нее. Но отчетливо понимает – сейчас возвращаться домой ей отчего-то не хочется.
И как только их беседа заканчивается, Ровена прощается с целителем и возвращается к Рикарду.     
– Я не хочу домой. Сейчас не хочется. И не отказалась бы прогуляться вместе, если хочешь, – и, не давая возможности брату вставить слово, добавила, – хотя, даже, если бы ты был против, я все равно вытянула бы тебя на прогулку, – она помогает брату надеть рубашку, еще раз зацепив взглядом совсем свежий шрам на левом боку. И не сразу замечает девушку, что неожиданно появилась в дверях и держала тщательно очищенную заклинанием от крови мантию Рика в руках. И, когда последняя пуговица была застегнута, кивает в сторону двери. – Идем?
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

Ровена до сих пор помнила их неторопливую беседу. Рик тому моменту уже окончил Хогвартс, в то время как сама Роу перешла на седьмой курс и вернулась домой на Рождественские каникулы. Возможно, какие-то мелочи, присутствующие в беседе, и не отложились в подкорке сознания. Но она до сих пор помнила каждую эмоцию на лице старшего брата. Помнила искреннее восхищение в его серо-зеленых глазах, которым делился с младшей сестрой. Этого вполне хватило для того, чтобы у младшей Лестрейндж сложилось хорошее впечатление о стране восходящего солнца. Да, счастливые моменты жизни нужно уметь замечать, ценить. Иначе можно всю жизнь пребывать в состоянии, которое оказывает лишь губительное воздействие.
– Рик, – ласково произносит Ровена, мягко  поглаживая брата по локтевому изгибу правой руки, – хочу побывать там с тобой еще до того, как перейду в род Мальсиберов. Обещай, что отвезешь меня в то время, когда начнется цветение сакуры.
Эта поездка была бы для юной Лестрейндж подобна глотку свежего воздуха в душный летний день. А мысли о ней были еще приятнее. Они грели душу и обволакивали сердце. И тревоги покидали Роу. И тогда она улыбалась. Лучезарно. Искренне. Она всегда так улыбалась Рикарду. Пожалуй, только ему.
– Не беспокойся, – Ровена успокаивает брата, – это никак не взаимосвязано.
Девушка откровенно лукавит. Ей самой было не по себе от последних разговоров, воспоминаний. Но не хочет нагнетать и без того беспокойную ситуацию.
Лестрейндж откидывает волосы назад и бодро ведет брата в сторону набережной, ступая по мягкому ковру из прелой листвы. В этом году листья осыпались рано. Да и вообще последние несколько лет все происходит как-то не так.
– Я помню, как в непогоду за окном мы усаживались рядом с отцом возле натопленного  камина. И по памяти он рассказывал сказки или какие-нибудь интересные истории из своего детства, а мы пили теплое какао и кушали имбирное печенье.
Быть может, сейчас не лучшее время, чтобы вспоминать Прокаса Лестрейнджа. Но с ним связано столько поистине прекрасных воспоминаний, что все плохое, происходящее к Рикардом и Ровеной, иногда казалось сущим пустяком.
Вот только от чего так плохо?
Девушка ожидала, что он спросит о ее беспокойстве и уже ощущает пощипывающие поступающие к глазам слезы. Но отвечать не торопится. Она хочет разделить с ним тревоги, потому что уверена – никто больше не поймет ее так, как любимый брат. Никто не будет любить ее больше, чем Рикард. А если не поделится всем этим –  попросту сломается.
Роу улыбается, берет брата за руки и кружится с ним, кружится, пока может удержать равновесие. И совсем легко держит его за руку, потому что знает – Рикард не отпустит ее, не позволит упасть.
– Теплое море, прогулки по набережной и среди старых построек города, в каждом кирпичике которого хранится целая история, – голос ее легок, как дуновение морского ветра, – все это отголоски некогда беззаботной жизни, которая меняется с каждым днем, с каждым словом, с каждым событием. – Ровена прикусывает нижнюю губу, все еще не будучи уверенной, что стоит говорить об этом Рикарду. И останавливается, пересекшись с ним взглядами. – Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, – голос ее стал тише. – Ты все знаешь о моем взгляде на жизнь, о моих девичьих мечтах. Знаешь, чего я всегда опасалась.
Девушка замолкает, прикладывая пальцы левой руки к губам, качает головой. Нет, она не любит ходить вокруг да около, предпочитая сразу переходить к серьезным беседам, а не тратить время на пустую никому не нужную болтовню.
Сейчас это казалось куда сложнее.
– Я места себе не нахожу… – признания всегда даются нелегко. Но дома, когда даже у стен есть уши, она даже не заговорит об этом.
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]

– На несколько дней. На всю неделю. Да хоть на целую вечность. Не важно. Главное, что ты будешь рядом. – Без каких-либо задних мыслей ответила Ровена.
Только весной, когда та неторопливо вдыхает жизнь в каждый уголок природы. Когда кружится голова от аромата распускающихся цветов. Когда слух услаждает звонкое пение птиц. Когда расцветает душа, сердце наполняется любовью, а тело требует объятий.  
Весна коварная. Она путает мысли, чувства, заставляя воспринимать их как нечто важное, нечто вечное.  Увы, ничто не долговечно. Но сама мысль сладко  согревает нас и делает жизнь слаще, как чашка горячего шоколада в морозный зимний день.
– Хочу. Очень. Я люблю необычные, странные и просто увлекательные истории – ты же знаешь. Они все время заставляют помнить о том, что взрослая жизнь куда жестче, чем кажется на первый взгляд. В ней нет места глупой наивности и вечной чистой любви, которая описана в дамских романах. Хотя, иногда мне кажется, что без них сейчас никуда. – И для самой Ровены – в частности.
Как и многие девушки ее возраста, Лестрейндж многое идеализирует, просто-напросто не имея желания вникнуть в саму суть. И окружающие ее люди, различные чувства – не исключение. Ей просто тяжело принимать действительность такой, каковою она на самом деле и является. Словно по какой-то детской наивности хочется верить в лучшее. И даже после того злополучного дня сорок третьего года. Со временем Роу, конечно, научится этому: события и  полученный жизненный опыт помогут ей в этом. Ведь всегда происходит нечто, что круто меняет жизнь. Верно? Нужно лишь понять это.
– Мы уже начали отдаляться друг от друга. И ты прекрасно понимаешь это, – наконец продолжает Ровена, ощущая себя в крепких неестественно теплых  объятьях. – Для меня нет ничего ужасней, чем остаться без человека, который подобен воздуху. Это происходило раньше. Происходит и сейчас. А стоит мне выйти замуж, все будет гораздо хуже.   
Не сгущай краски, Роу – от замужества еще никто не умирал.
Она уже сейчас не позволяет себе вольностей по отношению к родному брату, которые без тени смущения могла проявлять раньше – привычка из далекого, такого счастливого детства. А обручальное кольцо на пальце и вовсе запретит ей подобное поведение. И потому никогда не жила в плену иллюзий, прекрасно осознавая, что рано или поздно жизнь все равно была бы у каждого своя – они уже давно не дети.
– Знаешь, я боюсь остаться одной, продолжая находиться в окружении множества людей, – она утыкается лицом в его мантию, что приглушает и без того тихие слова. Ровена совершенно не боится показаться эгоисткой, главное – чтобы Рикард услышал ее. – Что не оправдаю собственных ожиданий. Боюсь, что тебя не будет рядом, когда это будет так необходимо.  
Роу даже не ощущает прохладного ветра, находясь в плену оглашенных страхов. И никогда не умела смотреть им в глаза, постоянно отводя свои.  
[NIC]Rowena Lestrange[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/v61o2.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]