Школа была в опасности.
   Конечно, то, что в Хогвартсе не совсем безопасно, стало понятно еще в том месяце, но сейчас дела обстояли немного иначе. Все дело было в компании первокурсников с разных факультетов. Коалиция медленно, но верно сформировывалась. Но больше всего удовольствия Ди приносил тот факт, что в их компашке были не только первые курсы, а даже вторые и третьи. Если пыл детей к шестому курсу не угаснет, то от Хогвартса вполне могут остаться руины. Особенно если посмотреть на их успехи в зельеварении и зоти.
   Но пока все мирно завтракали. Кто-то невыспавшийся клевал носом в тарелку, кто-то находился в переходном состоянии - вроде как ел и даже пытался говорить, а кто-то, такие как Ди, готовы были стоять на голове в тарелках с едой и размахивать палочкой. При этом сама ДиЭл с трудом поднялась сегодня и до Большого зала еле-еле плелась, угрожая своей зевотой проглотить одного из призраков, которые живут, если так можно выразиться, в школе.
   - Горилла? - едва не подавившись тыквенным соком, переспросила Дестини. Мальчик, сидящий напротив нее слегка пожал плечами и отвел взгляд голубых глаз, хотя девочка заметила, что тот пытается не смотреть за соседний стол. - Лира? - прыснув еще раз и забыв про то, что этот блондинчик просил не распространяться о прозвище, Дес повернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела через проход.
- Лира! - шикнула на нее рейвенкловка, хитро улыбаясь. - Белфрай, блин! - со второго раза брюнетка очухалась и отреагировала. Дестини снова чуть не захохотала. Во вторник на последней паре астрономии случился казус и эту самую девочку пришлось вести в больничное крыло с фингалом. Сейчас его было не так хорошо видно, как, допустим, вчера, но все еще заметно. - Ты в детстве гориллой была? - Хитро улыбаясь, протянула девочка, слыша как за ее спиной тихо начинают смеяться ребята.
Ровесница Дестини за гриффиндорским столом поджала губы, прищурилась, а потом взяла первое, что попалось под руку и пригрозила этим рейвенкловке. Первокурсники, сидевшие рядом, взорвались хохотом, а сама ДиЭл повернулась к столу, приложилась к нему лбом и засмеялась. В руке подружки оказался банан.
   - Как показательно! - стирая слезы с глаз и постанывая от смеха, первокурсница, кажется, теперь точно знала, чем будет дразнить брюнетку, потому что такое намеренно не подстроишь. Хотя, кто знал эту Лиру? Она оказалась такой же импульсивной, как и сама Ди, а от такого типа людей ждать можно чего угодно.
   Когда ДиЭл все же соизволила повернуться, гриффиндорка уже почистила свой банан и успела схомячить половину.
   - А вообще, я вчера научилась поднимать более тяжелые вещи, чем перья, - вспомнила девочка и выхватила палочку из нагрудного кармана. Детям не запрещали развлекаться и практиковать магию вне уроков, но, естественно, в умеренных количествах. А так как метаморф не сочла простейшее заклинание левитации опасным, взмахнула волшебной палочкой, указала на единственную, пока ненужную, вещь на столе подруги и четко произнесла заклинание.
   Банановая корка взлетела и поплыла к волшебнице.
   Вообще, зачем Дес делает это? Забрав корку, через некоторое время она сможет отлевитировать ее обратно, но на этот раз на голову гриффиндорке. (Ох, забавный их урок полета ждет! Лира точно взбесится и будет гоняться за рейвенкловкой)
   Только вот что-то пошло не так. Оставшаяся половина завтрака обещала быть не обычной. Дестини, увлеченная переносом корки, не заметила, что в зале появился тот, кого она видела лишь раз здесь, а вот более старшие курсы, не привыкшие видеть профессора астрономии за завтраком, оторвались от принятия пищи и, перешептываясь, смотрели на него.
   - Дес, смотри ка, школьный мизантроп выполз, - подтолкнула ее соседка и ДиЭл тут же потеряла интерес к происходящему с коркой трюку. Та, разумеется, шлепнулась на пол и...
   - Ёперный театр! - воскликнула начинающая волшебница, пряча палочку, за пару мгновений соображая, что натворила. Да, увидеть профессора Хоука вне башни было забавно, но...
   У нее даже рот не открылся, чтобы предупредить об опасности, ловушке, выставленной ей самой, не специально правда.
Момент полета кометы (профессора Хоука) до полного сгорания ее в земной атмосфере (собственно, падения) Дес просидела с закрытыми глазами, а волосы в это время из светлых становились красными, похоже, от смущения.
   В гробовой тишине зала, наступившей так внезапно, кто-то хохотнул, а потом еще и еще. Дестини раздвинула пальцы и сквозь них взглянула на растянушегося на полу учителя.
   - Вы в порядке, профессор Хоук? Если где-то болит, можно приложить туда банановую шкурку на десять-двадцать минут и синяк пройдет, - сдавленно и тихо произнесла первокурсница, с трудом сдерживая смех, ведь остаться равнодушным в такой ситуации мало кто бы смог. Вот ей было и стыдно, и смешно одновременно, только додуматься помочь профессору встать, увы, она не смогла.

Фруктовый чай оказался на удивление вкусным. Все-таки Эли, привыкшая к своим собственным экспериментам в готовке и самым невероятным смешиваниям сортов чая с различными растениями, как маггловскими так и магическими, редко признавала что-то в кафе и пабах. Ей вообще была несвойственна вредность, но чай - это всегда было что-то очень личное и теплое, заставляющее вспоминать о доме и вечерах в гостиной, так что его она предпочитала готовить самостоятельно. Во всяком случае, сейчас девушка признала напиток замечательным и с наслаждением его пила, иногда задерживая чашку, чтобы вдохнуть приятный аромат.
-Ой, - спохватилась Элизабет, услышав о проблемах подруги, - Когда будет время, зайди ко мне, мы тебе подберем и свитер, и шапочку, и шарфик, и руковички, у меня их все равно много, а матушка не обидится, если я пару её творений подарю тебе, хотя потом, конечно же, свяжу что-нибудь персонально для тебя. Допустим, к Рождеству, а пока мои тебя согреют. Наверное, во Франции намного теплее, но мы будем это компенсировать чаем и шерстяными вещами, а еще, конечно же, печеньем и глинтвейном, если ты его любишь, - доверительно заверила хаффлпаффка.
Уильямс сама обожала все эти вязанные вещи, так как они вновь возвращали ей в детство, когда мама терпеливо пыталась научить её вязать на спицах или крючком. К тому же, домашние вещи всегда намного теплее покупных, так как сделаны с душой, а уж если их создавал волшебник, то и подавно. Сейчас же мисс Ириска, как её величали некоторые однокурсники, сноровисто сняла шарф с собственной шеи, при этом слегка растрепав и без того непослушные русые локоны, и протянула его Адель.
- Бери-бери, - настояла девчушка, предугадывая типичное отнекивание старшекурсников и вообще волшебников, - Знаешь ведь что не отстану, пока не возьмешь. До Хогвартса дойдешь, не рискуя еще какую-нибудь бяку подхватить, а потом уж что-то сама выберешь. Тоже мне моду взяла болеть... - последняя фраза явно была скопирована с мамы, которая точно также отчитывала её непутевого старшего брата, ненавидевшего шапки и шарфы, считая, что они предназначены для девчонок.
Все-таки вручив подруге шарф, Лизи успокоилась и вновь улыбнулась, возвращаясь к чаю и печенью. Замечания об экзамене вызвали еле слышный смешок. Да уж, этот предмет был её головной болью, а профессор Слагхорн порой просто боялся подходить к котлу Уильямс. К сожалению, именно зельеварение было одной из основных дисциплин, которые требовались для поступления на колдомедика, поэтому студентка уже решила, что к концу года во чтобы то ни стало подготовится и сдаст экзамен на "Превосходно", хоть в лепешку расшибется, но сдаст. Времени еще много.

Тихо скрипнет дверь, на улице октябрь. Мокрый и противный, грязный. Детские ручки с трудом отворяют тяжелую дубовую дверцу. Из глубины лавки веет теплом и привычным ароматом яблок с кофе. Кажется, хозяин этого места совсем сошел с ума, если питается только ими.
Девочка осторожно и с некоторой брезгливостью снимает сапожки, которые почти полностью в грязи. Тащить это безобразие внутрь просто неприлично. Оставив школьную сумку у входа, она в своём грязном пальтишке и детской шапке проходит внутрь. Повсюду книги и травы, но пахнет все равно только кофе и яблоками.
- Уже вернулась? - раздается за спиной.
Малышка оглядывается и в ту же секунду из-за стеллажа выходит хозяин этого места. Он совсем молодой, кажется, двадцать три или двадцать четыре. Длинные светлые волосы собраны в хвостик, на носу квадратные очки, которые придают некоторой загадочности, голубые глаза мерцают в полумраке лавки. В руке у него привычная чашка с дымящимся содержимым, снова аромат кофе и яблок окутывает с ног до головы.
Девочке жутко хочется сказать, что-нибудь колючие и едкое, но не получается. Она осторожно снимает пальто и шапку, неприлично в помещении ходить в верхней одежде. Темные волосы, еще тогда короткие в смешном каре, растрепались. Школьная юбка немного помялась, а белая блузка заляпанна чем-то синим.
- Ты обедал? - вопросом на вопрос отвечает гостья.
Эта привычная усмешка его тонких, словно змеиных губ. Иногда ей кажется, что он и впрямь змей. Слишком красивые движения и эти глаза, есть в них что-то гипнотическое. Они так и стоят в узком проходе между стеллажей.
- Да, - коротко отвечает он и отходит в сторону.
Она гордо, но в тоже время смешно, по-детски вздернув нос, проходит мимо. Её снова нагоняет аромат кофе и яблок, он осторожно обволакивает и заползает в легкие, тепло и приятно.
- Яблоки? - не оборачиваясь спрашивает девочка.
Малышка бережно берет в руки книгу и демонстративно не глядя на хозяина начинает её "читать". Все в этом месте пахнет уже знакомым ароматом, кажется, он должен был надоедать, но это не так.
- Ты мне зубы заговариваешь, - снова усмехается хозяин - Сама ведь не ела.
Хлопок. Книжка закрылась. Голубые, более тусклые чем у него, глаза смотрят в сторону, словно не желая признавать его правоту. О ней никто и никогда не заботился, кроме него. Хочется просто нагрубить и хлопнув дверью уйти, но вместо этого....
- У меня были бутерброды и чай, - тихо произносит она.
- Сухой паёк. Тоже мне еда. - насмешливо, но в тоже время немного обидно бросает он.
Девочка все еще смотрит в пол, под ногами старые доски. Это так странно стоять здесь просто так, потому что тебе хорошо и вдыхать аромат кофе и яблок. Вроде уже надоело, а хочется приходить сюда снова и снова, чтобы просто побыть с ним рядом. Потому что домой возвращаться смысла нет, дома пусто и никто не ждет.
- Зануда, - фыркает она обретая свою детскую наглость - Держи, - ему в руки летит маленький сверток.
Он еле успевает его поймать, дабы не расплескать драгоценный напиток. Одним привычным движением отправляет посылку на стол, а сам с привычной иронией спрашивает у своей гостьи.
- Братец постарался?
-Ага. Не бойся, не отравит. - скептически замечает посетительница.
Юноша вновь усмехается, может он просто не умеет по другому? Кружка с кофе наконец покидает его руки и оказывается на столе, но в воздухе все еще витает запах. Девочка с совершенно недетской усталостью смотрит на него и подбирает с пола свою школьную сумку.
- Должен заметить, у тебя прескверный характер.- в голосе слышится забота и доброта, но ехидство все равно никуда не делось.

- Как школа?
- Все нормально, - голубые глаза смотрят на него с немым вопросом, - Оно тебе надо?
- А тебе уроки делать не надо?

........Юноша просто сидит рядом, а она упорно пытается что-то написать в тетрадке, но все время отвлекается и смотрит на него. Словно опомнившись вновь утыкается в бумагу и бормочет что-то неясное. Он смотрит на эти короткие локоны, на выражение непонимания на её лице и тепло улыбается, только чтобы девочка этого не видела. Стоит ей обернуться и у него на лице вновь ехидная усмешка.
Они стали слишком близкими и дорогими людьми друг для друга, потому что у них нет никого. Раньше в этом магазине слышался топот детских ног, играли такие же, как она. Раньше в её жизни была сестра и брат, сейчас только брат. Теперь все по другому, жизнь поменялась. Опустела книжная лавка, лишь маленькая девочка с яркими, как ему кажется, голубыми глазами каждый день приходит сюда. Раскололась её жизнь на кусочки, лишь юноша из магазина со змеиной усмешкой помогает очнуться от серости бытия.
Мир перестал существовать для этих двоих. Там за окном моросит дождь и люди бегут без зонтов, там грязь, там холодно. А сюда мороз не пробирается, здесь всегда тепло и уютно.
Пахнет яблоками и кофе, а остальное уже неважно.

Тонкие руки с силой сжимали подушку, словно от этого зависела жизнь. Симпатичное лицо молодой девушки, даже с закрытыми глазами, выражало крайнюю степень взволнованности. Сон явно был не из приятных. Впрочем, когда это Микаэлле Эванс снились белые облака, а не какая-нибудь гадость или ужастик? Кажется, это было в далеком детстве, еще до памятного падения брата с велосипеда. С тех пор даже во сне не было этой девушке покоя. Словно кто-то там, на небесах, проклял столь бесполезное создание не только трусостью, но еще и вечными терзаниями и отсутствием нормального отдыха.
Как-то неуверенно, но все же Адвокат открывает глаза, недоверчиво моргая, будто бы пытаясь осознать, что все привидевшиеся - не более, чем воображаемая картинка. Подушка оказывается влажной от ночных слез и лежать на ней весьма неприятно, так что мисс Эванс вынуждена сесть на постели, все еще пребывая в своих воспоминаниях о ночном кошмаре. Хотя....Наверное, трудно называть беготню по темному лесу кошмаром, но вот для девушке, которой всю ночь казалось, что за ней кто-то бежит во сне, это было достаточно беспокойное сновидение.
Точнее Мики свой сон вспомнить не может, да и не горит желанием. Передернув плечами, окончательно сбрасывая с себя паутину грез, студентка осторожно спускает босые ступни на холодный пол и потягивается, разминая спину. Очередной день, который ей придется провести в этом жестоком и несправедливом мире, который ненавидит её с рождения. Только мысль о том, что сейчас она вновь увидит братика заставляет улыбнуться и направиться в ванну, чтобы привести себя в порядок. Хорошо выглядеть - долг каждой уважающей себя девушки.
Шоколадные волосы мягкими волнами спадают на хрупкие плечики, после умывания Элла наносит легкий макияж и рассматривает себя в зеркало. Вполне симпатичная юная леди, главное - не смазать все это очередными слезами. Но что может случиться в столь привычной школе? Эванс достаточно быстро надевает  повседневное черно-голубое платье, завязывает галстук, прикалывает брошь и поправляет  ободок, но вот деловые туфельки совершенно не желают находиться. Кажется, вчера она так устала, что зашвырнула их куда-то очень далеко. Через три минуты поисков обувь с трудом извлекается из-под кровати и надевается  на ноги. Еще раз оглядев себя, Мики остается довольна результатом. Заправив постель, девушка садится на неё, положив рядом портфель, из которого достает куклу. Самой идти куда-то неочень хочется, поэтому Адвокат ждет, что брат, как обычно за ней зайдет, а сама разглядывает столь дорогую сердцу игрушку в тысячный раз.