Самые простые решения бывают далеко не самыми верными. А спонтанные – и вовсе лучшими! Ведь именно они избавляют от лишней головной боли, от ненужных мыслей и пустых переживаний.
Женщина сосредотачивается за секунды до того, как они покидают Лютный переулок, а перед глазами отчетливо возникают картинки одной из самых известных торговых улиц Магического Лондона и магия охватывает их.   
Холодный ветер дышит волшебнице в лицо, будто подбадривая ее. Играет с кончиками пшеничных волос, отвлекая от навязчивых мыслей. И, лишь ощутив твердую опору под ногами, Ровена распахивает веки.
Волшебница не была уверена, что поступила правильно, забрав Мэри с собой и не оставив ее на суд Фенрира Грейбэка. Она не должна была вмешиваться. Должна была уйти, оставив все, как есть. Ведь поступи госпожа Мальсибер именно так, сейчас сердце не колотилось бы о ребра как безумное. Что сделано, то сделано. И сожалеть о совершенных поступках или сказанных словах не стоит – нужно двигаться дальше не смотря ни на что. Ровена обещала Фенриру, что избавит девчонку от воспоминаний, связанных с ним, с собой и с тем, что произошло в книжной лавке. И обязательно сдержит обещание. Только, прежде всего следует успокоиться, собраться с мыслями и попытаться хоть что-то узнать о самой Мэри, чтобы выстроить цепочку событий. Это не сложно. Главное – правильно подойти к делу.
Ровена распахивает веки, жадно всматривается в часть хорошо освещенной улицы. И облегченно выдыхает, осознавая, что они на месте. Буквально на доли секунды волшебница даже позабыла о Мэри, запястье которой сжала гораздо сильнее, чем хотела, прежде чем они покинули Лютный переулок.
Но вспоминает довольно быстро. Зтаем медленно разжимает пальцы, но руку не убирает и ловким движением разворачивает спутницу к себе.
– Как тебя занесло в Лютный переулок? – Мальсибер не кричала, не повышала голоса, дабы не привлекать не нужного им обеим внимания, даже в немноголюдном в столь позднее время месте. Но спрашивает строго, будто бы Мэри была ее дочерью. Провинившейся дочерью. – Как ты вообще оказалась на пути Грейбэка? Почему ты не убежала, пока была такая возможность? – Ровена махнула рукой куда-то в сторону, где предположительно располагался Лютный. – Почему не использовала волшебную палочку? – она выжидающе смотрит на Мэри, ожидая ответов на вопросы. На последний – особенно. – Как так?   

– Что? – тихий вопрос сам слетает с чуть приоткрытых женских губ, стоит услышать какие-то нелепые оправдания. Серо-голубые глаза миссис Мальсибер расширены от изумления. Она не может поверить, что в словах Мэри фигурировало слово «деньги», когда на кону стояла ее жизнь, которую чудом удалось спасти.
Ровена не верила своим ушам. Она просто не могла поверить в то, что сейчас этот маленький котенок неправильно расставлял приоритеты. Уже не говоря о том, что лгала Мэри неубедительно. По крайней мере, ей. Вот только девушка не понимала, что женщине напротив не было никакого дела до того, что она собиралась делать в книжной лавке. А, возможно, просто она еще многого не понимала.
– Мэри, очнись! – Ровена крепко взяла дрожащую от холода девушку за тонкие плечи, чтобы та смотрела ей в глаза. – На кону стояла твоя жизнь, а ты говоришь мне о каких-то глупостях. – Леди Мальсибер неосознанно повысила голос на Мэри. Хотелось хорошенько встряхнуть девчонку, чтобы та, наконец, поняла, что это не какие-то шуточки. – Мне все равно, хотела ли ты платить за те книги или нет, неужели ты этого не понимаешь? – она приложила руку к груди. – Он мог одним движением руки сломать тебе шею, а ты говоришь о каких-то деньгах. – Дыхание перехватывает от возмущения.
Ровена делает несколько глубоких вдохов и медленно выдыхает, ощущая тебя паршиво от сложившейся ситуации. Что подтолкнуло ее отправиться в Лютный – одному Мерлину известно. Теперь Роу будет думать о том, что произошло. Думать о незапланированной встрече с Фенриром при не очень неприятных обстоятельствах. И о самом волке. Одно лишь хорошо – сейчас Мэри в безопасности.
Леди Мальсибер снова делает глубокий вдох и выдох. И лишь после того, как холодный воздух ворвался в легкие и медленно покинул их, женщина, ощутила, как хрупкое тело  девушки одолевает дрожь,  порожденную холодом. Глаза ее лихорадочно блестели в полутьме, губы изрядно посинели, голос вот-вот пропадет, а сознание и вовсе покинет девушку.
Маленький беззащитный котенок с поджатыми от холода лапками.
Мальсибер опустила голову. И только сейчас заметила, что Мэри без обуви. О, Мерлин! Сердце Ровены сжалось. Она отпустила девушку, быстро достала волшебную палочку из чехла, какой-то небольшой лоскуток – из кармана и одним взмахом древка ткань за несколько секунд стала ботинками. Самыми обыкновенными на вид, но теплыми.
Кивком указав на обувь, чтобы Мэри надела ее, Роу не спешила прятать палочку. Пока котенок обувался, ведьма проводит кончиком древка вдоль ее тела, одними губами произнося согревающее заклинание. Произносит снова и снова, пока губы девушки не приобретают здоровый цвет.
– Пожалуйста, – тихо отвечает Ровена, спрятав палочку в кобуру.
Роу думает о том, что и сама немного подмерзла. И больше из-за того, что перенервничала. Надо бы согреться и изнутри. Обеим. Узнать что-то о Мэри (а это будет не так-то просто, учитывая, что до этого все приходилось из нее клещами тащить). И уже потом заняться ее памятью, чтобы в ней не осталось и капли воспоминаний ни о произошедшем в книжной лавке, ни о Фенрире Грейбэке, ни о самой миссис Мальсибер.  
– Пойдем, – Мальсибер делает несколько шагов вперед, но не слышит шагов Мэри. Роу оборачивается, а девушка продолжала стоять на месте. – Пойдем, – женщина кивает в сторону узкой улочки, – тебе не стоит меня бояться.  

Знала бы Мэри, сколько всего скрывается за часто равнодушной маской на женском лице, какие пороки надежно хранятся в глубинах памяти, отзываясь приятной пульсацией в кончиках пальцев, то ни за что бы даже не приблизилась к Ровене. Уже не говоря о том, чтобы считать ее доброй. Красивой? Да, Роу считала себя красивой женщиной. Но это понятие для каждого индивидуально.  
– Я напомнила тебе кого-то? – негромко спрашивает спутницу леди Мальсибер, взглянув на Мэри и медленно шагая вперед – сейчас уже поздно торопиться. Да и надо бы немного повременить с возвращением домой. – Кого-то близкого? – ведьма была уверена, что они не встречались раньше – в противном случае запомнили бы друг друга.  
Эта юная девушка, будто тянущийся к теплой руке котенок, который хочет ощутить простую человеческую ласку. Доверчивый. С прелестными глазками-бусинками. Ведь, взглянув на это создание, сразу же хочется аккуратно взять его на ручки и унести домой, чтобы согреть и накормить.
Увести Мэри домой Ровена не могла – Эдвард не поймет. Не могла и объяснять  ситуацию, из-за которой они познакомились. Было бы куда разумней развернуться и пойти прочь отсюда, пока никому нет до них дела. Пока никто не узнал леди Мальсибер в компании Мэри. Пока она не вернулась к тому месту, где был Он.
Роу прикусила нижнюю губу, ощущая, как защипали глаза, а сердце словно пропустило пару ударов. Женщина приложила ладонь к щеке, на которой все еще ощущала его прикосновение, на секунды забывая и про Мэри, и про все вокруг.
И тут же вспоминая.    
Мэри еще слишком юна, чтобы понять многие вещи. В том числе и те, что внешность – далеко не показатель. Ведь даже самый опасный зверь может быть нежным.
Ровена закрыла глаза, ощущая вновь подступающую мигрень, но продолжила идти, не замедляя шага. И несколько раз вдыхает морозный воздух, прогоняя изрядно поднадоевшее недомогание. Ей нужно что-то делать сейчас. Нужно.   
– Не стоит этого делать, поверь, – Ровена тихо говорит девушке, повернув голову в ее сторону. – На то достаточно причин. А я… – она тяжело выдохнула. – Я просто не хочу, чтобы это предавалось огласке. – Прошептала это на выдохе.
Ровена резко останавливается и поднимает взгляд к вывеске кафе, что находилось на противоположной от них стороне улицы. «Пироги и Пудинги». И тут же ощущает во рту вкус нежнейшей выпечки, которую время от времени пробовала тут. И это было давно – Марцелл был еще совсем маленьким. А сама уже решила для себя, как они  с Мэри разойдутся.
– Кушать хочешь? – спросила леди Мальсибер, не оборачиваясь к спутнице. По сути, ей даже не нужно было ответа, ибо сюда они зайдут в любом случае.  
Роу приподнимает руку, в пальцах которой все еще зажата волшебная палочка. Одно движение древком и светлые волосы тут же оказываются собраны в узел на затылке. Женщина прячет палочку и немного ниже, чем надо, приспускает капюшон, прикрывая верхнюю часть лица.
– Пойдем, – произносит Ровена, указав рукой в примеченное местечко для отдыха.  
Она не оборачивается, но отчетливо слышит шаги девушки немного сбоку от себя и пока они переходят улицу. Слышит их, переступая порог кафе.
– Два пирога: мясной и яблочный, – она на несколько секунд останавливается, делая заказ. Почему два? Да просто не знает, что больше придется Мэри по вкусу. И оставляет несколько галлеонов, чтобы больше сюда не подходить. – И два горячих шоколада.  
Роу проходит к дальнему столику, присаживаясь так, чтобы быть полубоком к остальным и лицом – к девушке. Тут, сидя полубоком, можно уде немного приподнять капюшон, что, Ровена, собственно, и делает.
– Мэри, ты все еще учишься в Хогвартсе? – и тут же вспоминает, что девушка хотела сложить о ней песню. – Чем еще занимаешься, помимо песен? Рисуешь? – предположила Мальсибер.  

Леди Мальсибер не представляла, о ком так мягко отзывается Мэри. Но, как только взгляд девушки  становится донельзя нежным, оказывается очевидно, что сердце ее осталось с этим самым волшебником, заботливо укрывшем ее своей мантией в непогоду. 
«Котенок!» – спокойно думает Ровена, глядя на Мэри.
Женщина не знала, случайный ли это волшебник, либо же тот, кого она прекрасно знает. Но спрашивать не намерена, не будучи уверенной, что это не причинит ей душевной боли – это не то, что нужно ей после недавней встречи с Фенриром и опасным приключением, закончившегося еще неизвестно чем. 
И искренне удивилась, узнав, что Мэри окончила Хогвартс еще в том году. Но так и не нашла себя.
– Мой сынок еще учится в Хогватсе. На предпоследнем курсе. – Миссис Мальсибер не вдается в подробности – ни к чему. Но не боится упомянуть эту малую деталь – все равно воспоминания последних нескольких часов навсегда улетучатся из девичьей головы ее стараниями. Так будет лучше для всех.
Взгляд ее задерживается на ране щеки, что оставил Фенрир. Этого не скрыть. Породит ли это неприятные воспоминания когда-то потом? Роу немного наивно надеялась, что это никого не заинтересует. Иначе Фенриру придется прятаться лучше.
И взгляд ее становится хмурым, а губы сжаты в плотную полоску. 
Женщина поправляет капюшон тонкими пальцами и отвлекается на только принесенные чашки горячего шоколада, от которых исходит дразнящий сладкий аромат. А вот пироги еще нужно подождать. И Мальсибер берет одну из чашек и обхватывает ладонями чашку, грея тонкие пальцы.
Пожалуй, больше всего сейчас ей хочется домой. К мужу. Хочется лечь в постель, чтобы закрыть глаза и, не думая о сегодняшних событиях, заснуть в теплых объятьях Эдди. Она невероятно устала от вечных пряток. Устала удерживать в себе все эмоции, когда они норовят выплеснуться наружу. Когда хочется крикнуть во весь голос, но противный ком встает поперек горла, не позволяя даже вдохнуть полной грудью. Она просто устала.
– Нарисуй, – легонько кивает Ровена, чуть приподнимая уголки губ – ей интересно, какова она глазами других. Волшебница дует поверх напитка и вдыхает его аромат. И делает глоток. – Ты слагаешь песни. Рисуешь. Это, действительно, очень похвально, Мэри. Ты можешь рассказать, где потеряла сумку? Там было что-то ценное? Если ты не боишься – мы найдем ее.
Она не упоминает о том, что не видела сумки в лавке книжного. Хотя, было явно не до того. Потеряла где-то раньше? Может быть.
– У тебя есть кому присматривать за тобой? – поинтересовалась Ровена, сделав еще один глоток горячего шоколада. – Просто ты была одна так поздно в Лютном переулке, что не представляю, как тебя отпустили бы, зная о репутации этой улочки.     

Не ускользнуло от внимания Ровены то, как расширились глаза Мэри об одном лишь упоминании,  что в Лютный переулок можно было вернуться,  дабы забрать потерянные вещи. То, как девушка нервно сжала карандаш и, лишь сосредоточившись на её лице, ослабила хватку. И грусть за доли секунды настигает женщину. Она привыкла видеть Фенрира разным, в том числе и нежным, насколько применимо это слово к нему. И забывала, каковой он в глазах других.
Мальсибер обхватила себя руками – становилось гадко. А потому переключила внимание на Мэри.
Леди наблюдает,  как полустертый грифель скользит по бумажной салфетке, вырисовывая плавные линии, которые ловкими движениями тонких пальцев становились очертаниями её лица, уделяя особое внимание взгляду. Так аккуратно и точно одновременно, что женщина любуется, на доли секунды и вовсе забывая о причине, по которой они оказались в этом заведении. 
– Красиво! – негромко проговорила Роу, замечая то, как Мэри точно ухватила её настроение. Конечно,  ещё рано было что-то говорить. Но то, что она наблюдала в данную минуту, было прекрасно. А самой леди – невероятно приятно. И это всего лишь на маленькой не очень ровной и мягкой поверхности салфетки. Что же она рисовала в альбоме… и, полюбопытствовала. – А что ты рисовала в альбоме? Или кого?
Сейчас Ровена думает не о Грейбэке – о своей семье. И ответе Мэри.
Она ответила. Запоздало, но ответила. И это наводит на мысль,  что, либо Мэри просто неприятно говорить на эту тему, что вероятнее всего. Либо то, что девушка по какой-то известной только ей причине солгала. Она не знала. Но понять по наводящим вопросам, вполне может попытаться. 
– Нет, не беспокойся, Мэри, – Ровена качает головой, легко улыбаясь. – Все обойдётся.
Она уверена, что так и будет. Мэри забудет её, как рассчитывала мадам. Остальные же, как, например, посетители этого заведения, узнать ее не должны – скрывающий от остальных черты лица капюшон и собранные на затылке волосы… вряд ли тут будет кто-то из знакомых. Остальным же не до кого нет дела.
С одной стороны печально слышать подобное – любовь родного человека была бы сейчас идеальна для Мэри. С другой – если девушка не лжёт – ни у кого не возникнет вопросов. Разве что,  у самой Мэри когда-нибудь.   
– Ты магглорожденная волшебница? – она не то что бы удивлена. Просто предполагала, что Мэри полукровна. – А братья? Сестры? Друзья? Любимый человек? Где они?

Чем дольше Мэри открыто рассказывала о кусочке своей жизни, тем больше Ровена хмурила светлые брови, а взгляд плавно огибал тонкие черты юного лица. 
Ей хотелось верить. И леди Мальсибер верила. Вот только что-то упорно не желало сходиться. Она не имела должного представления о жизни магглов, чтобы задавать какие-то соответствующие вопросы. Но то, что девочке должны были обеспечить надлежащий уход, знала точно. И, вероятнее всего, обеспечили. Только говорить она не хочет. Стыдится? Думает, Ровена ее за ручку приведет, как маленькую? Нет, этого женщина делать не намеревалась – она итак погрязла во всем этом. Зачем ей утопать еще больше!   
– Послушай, Мэри, – Мальсибер говорит спокойно, будто обращается к дочери. – Есть вещи, о которых мы не хотим говорить. И гораздо правильней будет оставить вопрос без ответа. Но не лгать – ложь ни к чему хорошему не приведет.
Ровена с удовольствием допивает горячий шоколад и отламывает малый кусочек мясного пирога, отправляя его в рот.
Она наблюдает за тем, как девушка дорисовывает последние штрихи и думает о том, что рисунок невероятно точно передает всю ее, несмотря на тот незначительный факт, что нарисован на простой салфетке. Каждую черту лица, взгляд и теплую улыбку.
А еще это одна из вещей, которые могут доставить ей проблем.
«Тебе нужно быть осторожнее!». В памяти вихрем проносятся недавно сказанные Грейбэком слова, и женщина наклоняет голову вперед.       
– Конечно, – соглашается дама то ли с Мэри, то ли с Фенриром. Эту встречу стоит заканчивать. Ровене следует отправиться домой, а Мэри – обратно в комнатку, чтобы отдохнуть.
Только, прежде всего, она должна позаботиться о том, чтобы выветриться из памяти девушки раз и навсегда.
Чтобы мысленно она больше не возвращалась к событиям этого вечера.
Чтобы не испытывала дикого ужаса.
Чтобы улетучилось странное чувство долга.
Чтобы попросту не помнила их с Фенриром вместе.
Просто забыть последние несколько часов своей жизни.
– Пройдешься со мной немного? – интересуется леди Мальсибер, зная, что ответ, так или иначе, будет утвердительным.
Она встаёт из-за стола. Достаёт ещё несколько монет и оставляет рядом с пустой чашкой. И огибая стол, забирает рисунок, сложив его в несколько раз, прячет в неглубоком кармане плаща. И выходит из паба, лишь раз оглянувшись в сторону Мэри, дабы убедиться, что девушка следует за ней.
Ровена проходит вдоль улочки и останавливается, стягивает капюшон, вдыхая полной грудью, будто бы он мешал нормальному дыханию. Ей нужно было прикрыть лицо – в ином случае бы ее, Ровену Мальсибер, запомнили бы. А так – нет. В их памяти ненадолго задержится лишь неизвестная женщина. И все.   
«Я буду осторожна, Фенрир… » мысленно обращается она к Грейбэку, который остался в книжной Лавке. Что она там сделал – одному Мерлину известно. 
В это время суток в Косом переулке не так многолюдно, что было  только на руку. И, поравнявшись с Мэри, неторопливо направляется вперёд.
– Я не назову своего имени, потому что это тебе не нужно. – Назвать своё имя – все равно, что признаться во всем, свидетельницей или же участницей чего ей невольно пришлось стать. – Ты сама должна понимать причину.
Мальсибер пропускает Мэри чуть вперёд, нарочито отставая от нее на несколько шагов, и подушечками пальцев прощупывает в складках одежды палочку. А взглядом уже подыскивает того, кто подхватит девушку, не позволяя той остаться одной. И практически сразу находит – женщина с каким-то мальчиком направлялись как раз в их сторону. Она шла быстрее, а вот малыш, очевидно, подустал.
– Мэри, о чем ты мечтаешь? – спрашивает она, стараясь не столько перевести тему, столько отвлечь разум девушки.   
Ровена достает палочку, стараясь скрыть ее от посторонних глаз. И, сделав глубокий вдох и медленный выдох, сосредотачивается. Время будто бы замедлилось, а сердце забилось сильнее в груди. Незнакомка была совсем рядом.
– Oblivate*, – тихо проговаривает она, направив кончик древка в сторону девушки.
Ровена не сильна в легиллименции. Однако Эдвард, в свое время, рассказывал о легиллименции не мало. И женщина искренне надеялась, что этого хватит для того, чтобы стереть воспоминания последних нескольких часов, не повредив при этом память.  Хватит же? Думать о том, если ничего не получится, не хотелось.
Секунда, другая, и ноги Мэри подкашиваются, а незнакомка, оказавшись в шаге от нее, подхватывает Мэри. А Ровена, пользуясь моментом, прячет палочку, наблюдая за происходящим. Она прикладывает пальцы к губам, подумав, что сделала что-то не так. Даже не замечает, как подошел еще кто-то. Но Мэри открывает глаза и осматривается, явно не понимая, что происходит. Получилось? Да.
Ровена еще раз бросает взгляд в сторону Лютного переулка, где остался Фенрир. И, переведя взгляд на Мэри, разворачивается на каблуках и уходит. Ей, действительно, пора – ее не должны здесь видеть. А Мэри… леди Мальсибер надеется, что у девушки будет все хорошо – не может быть иначе после произошедшего. Встретятся ли они однажды?