Роберт распахнул дверь, галантно пропуская вперед хорошенькую секретаршу, потом еще одну, и еще одну и еще одну... Застрявший по ту сторону низенький лысый маг, показавшийся шотландцу смутно знакомым, недовольно хмурился и вытирал покрытый испариной пот большим клетчатым платком. Роберт оставил его душевные терзания без внимания: слава Мерлину, еще не пришел тот день, когда ему захотелось быть галантным с каким-то посторонним лысым мужиком.
Девичий поток устремился к кассе и МакГонагалл последовал за ним как лосось вверх по реке на нерест, мужественно огибая препятствия в виде столиков и магов с подносами. Он занял положенное место в хвосте очереди и тут же вовлек волшебниц в беседу о преимуществах общественного питания. Несомненным достоинством было счастье видеть такой восхитительный цветник, к недостаткам явно относился кофе, о котором вообще-то следовало отзываться в среднем роде, обличая всю его ложнокофейную сущность. Но Роберт, как настоящий мужчина, мужественно этот кофе купил и даже мужественно его попробовал. Девушки были явно расстроены, что не могут остаться и поболтать, но суровая леди, возникшая в дверях кафе, громко напомнила им, что "Они отлучались только на минуточку за кофе. И минуточка уже прошла".
Роберт сокрушенно посмотрел им вслед. Он не мог побиться о заклад, что было причиной, но с тех пор, как он вышел из камеры племянника атмосфера вокруг него неуловимо изменилась. Шотландец никогда не страдал от недостатка женского внимания, но сейчас чувствовал, что оказался в перекрестье множества изучающих, внимательных, восхищенных взглядов. "Добрые дела положительно влияют на ауру" - припомнил МакГонагалл слова одного мудрого старика, потуже подтянул ремень на половинке килта и решительно направился к смутно знакомой женщине за дальним столиком. Та, словно почувствовав его приближение, подняла взгляд и Роберт узнал в ней врача, латавшего его неделю назад после разгона каких-то урок в подворотне. Отличная встреча.
- Похоже, нам было суждено встретиться в кафе, - ослепительно улыбаясь, выпалил шотландец и, перехватив кофе левой рукой согнул правую, демонстрируя бицепс, - Смотрите, как новенькая слушается, так хорошо Вы меня залатали, спасибо. - он понадеялся, что не ошибся с больной рукой: кто там упомнит за неделю, правая это была или левая рука, но на правой мышцы выразительнее бугрятся. - Не возражаете, если я составлю Вам компанию?

- Типун вам на язык, мистер МакГонагалл. И с неорганизованными проблем хватает. Кофе? - Дафна с сомнением глянула на собственную чашку, потом на едва ли не поллитровую бадейку, принадлежавшую неведомой бабушке. Хорошо если не чертовой, а то кто его знает из какого отдела это сюда попало. - А-а... Ну да, этот я варила сама. Он очень концентрированный, так что вам точно не понравится. Вы ведь говорили, что предпочитаете чай, так как кофе слишком горек. Тот, что вы купили, не так уж плох, хотя и не так бодрит. Кажется, его тут разводят со сгущенным молоком.

- Это потому что они неорганизованные, - со знанием дела заявил МакГонагалл. - А были бы как у нас в Уике, организованные, было бы в Лондоне также тихо светло и безопасно. - Роберт с сомнением посмотрел на свою кружку, потом на чужую и, проведя в уме нехитрые вычисления, сделал самое умоляющее из всех своих выражений лица. - Можно ли мне самым наглым образом напроситься к вам на кофе? А то случиться у меня прямо тут острое несварение желудка, меня ж лечить придется. А я вам за это как-нибудь пригожусь. Я вообще полезный.
Шотландец подумал и выложил еще один козырь:
- Ко мне можно обращаться просто Роберт.

Дафна слегка нахмурилась. Бесцеремонность МакГонагалла ей не слишком нравилась, и она начинала злиться на себя за то, что какая-то дурная то ли вежливость, то ли застенчивость не дает отправить его сразу далеко и надолго и сказать, что нет, она просто не хочет варить ему кофе. И не будет. Она тут кто? Колдомедик или бариста?
- Сожалею, но нельзя. В медблоке сейчас работают мои коллеги и, как видите, я даже сама не стала путаться у них под ногами и пришла сюда. К тому же он на территории ДОМП, а у нас пока организованная общественность не может свободно приходить в аврорат. Не переживайте, на моей памяти в нашем кафе еще никто не травился, так что вам не придется прибегать к моей помощи.
Все сказанное было вполне справедливо и логично, но Дафна все равно чувствовала себя неловко - ну как же, человек вот попросил, а она отказала.

Девушка на него злилась, это было видно. Что ж, Роберт не привык доставлять людям неудобства без веской на то причины:
- Нельзя, так нельзя, - улыбнулся он Дафне. - Я понимаю. Приятно было увидеться, но мне, пожалуй пора домой. Еще раз спасибо, что подлатали.
С этими словами он вежливо склонил голову, прощаясь и повернулся к выходу, ища глазами стойку для грязной посуды.

- Всего хорошего, - почти с облегчением покивала Дафна, тоже допивая свой кофе. - Не за что. Но лучше постарайтесь не встревать в лондонские неприятности.
- Всенепременно встряну, - ухмыльнулся Роберт, обернувшись через плечо и подмигивая, - Такой уж я человек. Так что до новой встречи!
И широкими шагами пошел к стойке, у которой сосредоточенный и важный министерский эльф собирал грязную посуду, чтобы отдать ему «лучшую в мире бабушку».

Роберт подавил инстинктивный порыв громко и горячо заявить о невиновности любимого племянника в любых делах, порочащих светлый род МакГонагалл. Контроль над своими порывами - признак взрослости мужчины. Шотландец задумался ненадолго, вспоминая детали разговора. Итан был раздражен, оскорблен, заинтригован, но искренне не понимал, в чем может быть замешан его друг.
  - Насколько я знаю, племянник в делах Снейпа не участвовал, - просто ответил он. - Я бы не сказал, что в последнее время они часто общались. Но абсолютно поручиться, что его не использовали вслепую, не могу. Я даже за себя не могу поручиться. Так случилось, что я тоже знаком со Снейпом, хотя тщусь представить, как пожиратели могут использовать в неблаговидных целях галлон копытной мази и присыпку от чесоточного клеща. Не сочтите за праздное любопытство, а в чем заключалось ваше с ним общение? Я бы хотел лучше понимать, с кем мы имеем дело. Возможно, тогда я отвечу на ваш вопрос более определенно.

- Я бы и рада вам рассказать, но не могу пока не закончено следствие. Но если вы хорошо знаете Северуса... Вам не показалось, что и его так же могли использовать вслепую? Он вообще произвел на вас впечатление нормального человека?

- То есть по аврорским делам общались... Это уже говорит о многом, - Роберт отпил из кружки, краем глаза наблюдая за дверью. Просто так. - Снейп в разговоре тени своей боялся, так что если начал вслепую, то сейчас уже прозрел... В общих чертах мне понятно, что влип он хорошо и племянника моего заодно тащит. Остается только один вопрос...
Шотландец внимательно посмотрел на Мюррей, которая не произвела на него впечатление человека, свободно болтающего с посторонними о своих личных и служебных делах, но тем не менее сидела сейчас напротив него в магловском кафе и задавала личные вопросы на служебные темы.
- Чем я могу быть вам полезен в данной ситуации?

Мюррей молчала довольно долго. Как бы так сказать, чтобы все узнать, а самой ничего не объяснять? Не получится ведь. А рассказывать о делах Мэри человеку, которого она видит второй раз в жизни, опрометчиво. И откровенно говоря, Дафне он не казался таким уж простодушным, каким хотел выглядеть.
- Да ничего серьезного, - осторожно сказала она. - Обычное беспокойство за близкого человека.
Это хорошее обоснование, логичное. И полуправдивое.
- У меня есть сестра, - пауза. - С ней произошел несчастный случай, о котором она мало что помнит. А незадолго до этого она встречалась с вашим племянником. Было это в самом конце декабря. Я ни в коем случае не пытаюсь его в чем-то обвинить, но вдруг он что-то вспомнит. Мне бы хотелось узнать, что он расскажет об этой встрече. Я бы попробовала поговорить с ним сама, но...
Если школьника не отпустили сразу, то либо против него есть улики, либо нарывался. Черта с два он ей что-то скажет. Она ж на стороне душителей народных свобод и противников самовыражения личности. Дафна покачала головой.
- Вы сами только что сказали, что он "качал права и хорохорился". Я буду для него представителем аврората. Не уверена, что он захочет мне что-то рассказывать. Скорее заподозрит в попытках выведать страшные тайны. А мне очень важно узнать, где именно он видел Мэри и о чем они говорили. Вы могли бы мне помочь?

Теперь пришел черед Роберта хорошенько призадуматься, обхватив руками еще горячую кружку. Несчастный случай, о котором с такой неохотой говорила женщина, явно не относился к категории: «Ой, какая дорожка скользкая - здравствуй, дядюшка гипс!» Скорее он вызывал в памяти жен запойных пьяниц, которые, пряча глаза и поддергивая манжеты платья, чтобы скрыть синяки на запястьях, несли околесицу про то как в четвертый раз неудачно встретились с дверью. И то, что Мюррей однозначно связывала Итана как раз с таким несчастным случаем, беспокоило Роберта гораздо сильнее, чем текущее знакомство племянника с камерами аврората.
- Мне очень жаль, что с вашей сестрой произошло несчастье, - сказал он, - я сделаю все, что в моих силах. Но, перед тем как поговорить с Итаном, я бы хотел подробнее узнать, что произошло, и, если это возможно, встретиться с вашей сестрой. Я понимаю, что, хотя я уже не первый встречный для вас, - Роберт слегка улыбнулся в попытке разрядить обстановку, - но видимся мы второй раз в жизни и обсуждать семейные дела со мной вам неприятно. Но я смогу помочь лучше, если буду знать больше.

- У маглов в таких случаях говорят: "Не прокатило", - усмехнулась Мюррей и развела руками. - Жаль, ну да ладно. Сама схожу к Итану. Вы же прекрасно понимаете, Роберт, что я вряд ли поведу малознакомого человека к сестре, тем более что она еще слаба и находится в больнице.
Дафна махнула официанту, чтобы расплатиться за так и не тронутый глинтвейн.
- Искренне надеюсь, что ваш племянник оказался в аврорате просто из-за стечения обстоятельств и в ближайшее время все разъяснится.

- Недостаточность знакомства мы можем исправить, - подхватил ее тон шотландец. - Если вы готовы дать мне шанс доказать свою надежность и порядочность. Но настаивать не буду, понимаю, что ситуация деликатная. Благодарю за сочувствие и прошу позволить мне, - продолжил Роберт, взглядом останавливая официанта с чеком, - заплатить за наши напитки. Так уж меня воспитала моя покойная матушка.
Дафна на секунду замешкалась, но положила обратно в сумку кошелек и просто кивнула.
- Хорошо, спасибо. Еще раз прошу прощения, но, боюсь, это не тот случай, где я могу экспериментировать с доверием и порядочностью. Извините, что задержала, - она встала из-за стола.

Оставшись одна, Мэри надолго задумалась. Случившееся той ночью теперь занимало её куда больше, чем все время, пока она была в бегах. Тогда было голодно – и надо было сообразить, как добыть еду, холодно и страшно – и надо было думать, куда и как спрятаться, и еще – как отбиться от конкурентов, таких же бродяг. А теперь голова была свободной. И теперь очень важно было – преступница она или нет.
Она снова попыталась вспомнить, теперь уже по-другому, медленно, секунда за секундой проходя путь от гостиницы до Лютного, откуда она в последний раз обернулась на хорошо освещенный Косой переулок.  Она вспомнила все, гораздо больше, чем ожидала – и то, чем пахло от ближайших лавок, и голоса людей, и шум ветра над крышами, но даже теперь не могла пройти в своей памяти дальше невидимой черты, линия событий обрывалась резко, будто она в тот момент просто уснула или потеряла сознание.
Мэри закрыла альбом и некоторое время посидела молча, тихо, неподвижно. Потом встала и навела порядок на тумбочке. Собрала опустевшую посуду, отнесла на больничную кухню. Попросила разрешения помыть – нет, очень попросила помочь сделать хоть что-нибудь – снова нет. Вздохнула и послушалась. Только пошла не в палату, как настоятельно ей советовали, а по коридору дальше. В палате она могла только сидеть, лежать, вздыхать, рисовать – все это ей порядком наскучило. А тут можно было поговорить с людьми, завязать знакомства, может быть, найти газетку и почитать… Но газеток не было, а пациентов в этот раз повстречать не удалось, не в палаты же ломиться – поговорите со мной!
Газета – это была отличная идея. Очень жаль, что ни одной не оказалось в коридоре. Даже в мусорной корзине у дежурного поста – только мелкий мусор, ни обрывочка. Будто в газеты перестали заворачивать даже бутерброды. Будто все газеты мира разом исчезли с поверхности Земли. Мэри решила поискать на другом этаже…
Газеты совершенно точно были в приемной. Раньше так было, это Мэри помнила. Но дойти до самой приемной ей не удалось, она увидела Дафну в глубине коридора и потому свернула к Дафне, а не туда, куда собиралась идти. Дафна промелькнула быстро, коротко, но Мэри успела приметить, в какую дверь она вошла. Разумеется, не одна, разумеется, по делам, и, разумеется, Мэри не собиралась преследовать сестру. Просто приятно было увидеть её снова. И можно даже не разговаривать, просто увидеть – уже хорошо. Ну можно еще махнуть рукой – со мной все в порядке. Но это не обязательно. И Мэри села в коридоре неподалеку от той двери, в которую вошла сестра.
Возможно, её бы и не заметили. Дверь, открывалась в её сторону, путь на выход из отделения был не мимо Мэри. Так что сестра и её спутник вполне могли бы пройти себе даже не мимо неё. Но мужчина был таким необычным, таким колоритным, таким потрясающим, что Мэри невольно ахнула. И пожалела, что не взяла с собой альбом. И еще – о том, что это нельзя, неприлично будет – вцепиться в него и попросить: «Погодите тут, я вас запомню». Это же было чудо что за мужчина – высокий, статный, вольный, шотландец… Откуда тут такой? Где вообще такие водятся? Есть вообще шанс, что он еще будет оказываться неподалеку от сестры или это случайность? Мэри прикусила губу и очень понадеялась, что не задала всех этих вопросов вслух.

Отредактировано Mary McDonald (2019-02-23 10:17:16)

Dejavu! Хотя в случае с Мэри это скорее было déjà entendu – уже слышала. Она совершенно точно уже слышала такой же голос, и эти слова, и интонации. И даже долго вспоминать не надо было – откуда, лицо этого парня тут же всплыло в памяти. Мэри сразу заулыбалась. Даже неловкость прошла. Невозможно было бояться, стесняться, переживать о пустяках в присутствии таких мужчин, у Мэри вот точно не получалось.
- Прости, сестренка… - Мэри виновато взглянула на Дафну. – Меня не должно тут быть. Но раз уж я здесь, то все-таки спрошу. Вы случайно не родственник Итана МакГонагалла? Мы учились вместе. Он так же говорит – как я могу помочь? И глаза у него делаются вот точно такие же – серьезные и ясные. Как два щита.
Пока говорила, смотрела на незнакомца прямо, с любопытством, и снова, все больше убеждалась, что не ошиблась. Глаза, улыбка, движения – точно одна кровь. Даже если и не отец, то точно кто-то из семьи.
- И, между прочим, правда помогает, а не только говорит. Потрясающий парень! – Мэри снова покосилась на Дафну. Наругает или нет? По лицу было не очень понятно, надо было, чтоб она заговорила, тогда по интонациям можно сразу понять, гроза или ясно. – Я просто искала что-нибудь почитать. На трех этажах – моем, сверху и снизу – ни одной газеты, представляешь. А в приемном покое точно были раньше, на столике лежали. Я хотела только взять одну – и сразу обратно, правда-правда!

Отредактировано Mary McDonald (2019-02-23 17:15:33)

Прежде чем Роберт успел хоть как-то среагировать на вопрос про Итана, в столь многообещающую беседу категорично вмешалась доктор Мюррей. Мужчине оставалось только с любопытством слушать диалог сестер, в очередной раз поражаясь женской способности произнести сто слов в минуту и каждое снабдить особым выражением и значением. Параллельно он пытался незаметно рассмотреть свое отражение в стекле на двери, чтобы понять, как смотрятся со стороны загадочные глаза-щиты, которые у него как у Итана и которые вызывают у дам такое доверие. Не мешало бы опробовать этот эффект на колдомедичке, чтобы не шарахалась от него как от чумного.
Шотландец так увлекся, что чуть не пропустил момент, когда сестрам потребовалось узнать его мнение.
С одной стороны на него с восторгом и надеждой смотрела та самая Мэри, встречу с которой было не вырвать у Мюррей и клещами, с другой - метала молнии прямая как палка колдомедичка, весь вид которой говорил о неотвратимости апокалипсиса, если он хоть слово скажет не в строку. Кажется, Роберт начинал понимать, что значит словосочетание "смешанные чувства".
- Да, - на всякий случай согласился он со всем сразу, потом пошел развивать свою мысль. - Вы совершенно правы, юная леди, я тоже МакГонагалл, Можете называть меня просто Роберт. Я в неоплатном долгу перед вашей сестрой за ее помощь, какие уж тут церемонии. Итан - мой племянник, благодарю за столь высокую его оценку. Наверняка и сестру мою знаете, профессора Хогвартса Минерву МакГонагалл. Мэри, - продолжил он, краем глаза следя за выражением лица Дафны, чтобы успеть вовремя перестроиться, - очень советую вам послушать сестру. В газетах полную чушь пишут, чтение их пустая трата времени. На четвертом этаже Мунго есть книжная полка, где пациенты оставляли книги, которые прочитали в больнице. Я сам там, помнится, оставил роман "Моя семья и другие звери". Это маггловская книжка, очень смешная. Я могу показать, где это...

Мэри с интересом посмотрела на Дафну, на Роберта, снова на Дафну. Так случайно или нет эти двое оказались в это время и в этом месте? Первая встреча или нет? Сейчас была оказана помощь, за которую Роберт в неоплатном долгу или когда-то давно? Что вообще у них сейчас тут происходит?
Роберт Мэри понравился не только как явление природы, но и как явление природы, которое происходит рядом с Дафной. Пожалуй, она одобряла такой вариант. В полной забот и работы жизни сестры уже давно пора было появиться чему-то интересному, праздничному и главное, неизбежному. Как раз такому, как Роберт МакГонагалл. И, кажется, не помешало бы немного помочь развитию этой истории. Помочь найти общие темы, побыть рядом, сгладить острые моменты, пока не притрутся. В общем, работы невпроворот и первая задача - отвести их вместе пообедать. Совместные трапезы очень сближают.
- Я поела утром, когда ты приходила. А время обеда еще не пришло, так что нет, я не обедала. Думаю, что и ты тоже.
Мэри строго свела брови, испытывающее зыркнула на старшую сестру, а когда повернулась к Роберту, лицо её приняло совершенно другое выражение, немного лукавое.
- Дафна всегда обо мне заботится. И всем помогает. Но о себе она не заботится совсем. Забывает или откладывает поесть, питается как попало всухомятку, отдыхает через раз. Предлагаю объединиться и вместе отвести Дафну поесть. У меня здорово получаются умоляющие глазки, - Мэри тут же продемонстрировала эти «глазки». "Глазки" были отличные, жаль, что не всегда помогали. – А вы, если что, можете просто сгрести её в охапку.
Сгрести в охапку и отнести поесть - сейчас, сгрести в охапку и отнести поспать – когда-нибудь потом, просто сгрести в охапку и сделать счастливой – это было бы замечательно, отличный план, Мэри, правда?

Пищевые привычки колдомедички МакГонагаллу были не особенно интересны. Он всегда придерживался мнения, что каждый взрослый человек волен пользоваться своим телом по своему усмотрению. Слушая бесхитростные откровения Мэри, шотландец невольно вспомнил как сам, к глубокому смущению окружающих, в пять лет непринужденно делился с гостями на семейном празднике сведениями о том, что его сестра сегодня надела под праздничную юбку. Кажется, Дафна оценила откровения сестры примерно также, как тогда - Минерва, и сейчас собиралась банально сбежать, оставив его заботиться о хрупкой и ранимой девушке, разговор с которой все больше и больше напоминал минное поле.
Поймав предостерегающий взгляд доктора, Роберт с небывалой ясностью увидел свое ближайшее будущее. Сначала он поговорит с Мэри, которая расскажет ему о своей сестре все, что он и не думал спрашивать. Потом Дафна либо засмущается вконец и навсегда спрячется в глубинах аврорских казематов, либо подкараулит его в глухом переулке с точно наведенным обливиэйтом. Это если она не сочтет, что МакГонагалл невинным вопросом про Итана нанес непоправимый вред драгоценному здоровью сестры. Тогда небо с овчинку покажется. А он еще не успел убедить Мюррей в своей благонадежности! И завербовать в Орден! Будущее всей страны решалось сейчас в невзрачном больничном коридоре!
Шотландец быстро набросал план действий: отпускать Дафну нельзя, терять расположение сестры тоже. Обед в палате решит проблему. Перекрываем дорогу Мюррей, говорим с Мэри про безобидного Даррелла, ловим медсестру и заказываем обед прямо в палату, потом смываемся вместе с Дафной с обещанием Мэри вернуться. Всю дорогу до аврората проявляем мужественность и уверенность.
Роберт, радуясь своей предусмотрительности, стремительно шагнул в сторону Дафны. Он не учел того, что с обуви уже успел натечь растаявший снег, заскользил по ставшему предательски мокрому полу, от неожиданности вцепился в первое, что подвернулось под руку, то есть колдомедичку, не удержался и грохнулся с ней на пол. И услышал,. как под тяжестью его тела, у Мюррей хрустнуло что-то деревянное по звуку. Что-то подозрительно похожее на волшебную палочку.
- Ой, - только и сказал шотландец, быстро вскочив и чувствуя, что сейчас его будут бить, возможно, даже ногами. А ведь так хорошо все начиналось...

Ахнуть Мэри успела, но только и всего. А пользы от этого аха было, разумеется, ноль. А что еще можно было сделать? Даже если бы упал кто-то один, все равно – ничего. Лечь рядышком с обоими если только, но от этого тоже никакой пользы.
Мэри присела рядом на корточки. Великие силы мира, это не просто Роберт и сестренка рухнули на пол, это рухнули все её мечты о том, что они поладят, может быть, даже поженятся, а она будет радоваться за обоих. Особенно когда Дафна вынула сломанную палочку – нет, вот теперь точно нет…
Мэри ласково погладила сестренку по руке. Подняла голову и посмотрела на Роберта. В её глазах было сочувствие, она в самом деле жалела обоих, теперь уже по раздельности, каждого по-своему. Вот Роберт, он же очень хороший человек, в самом деле, добрый, просто неуклюжий. И вот за эту неуклюжесть ему сейчас достанется, это очень несправедливо, но что поделать? Если она сейчас быстро придумает что-нибудь, то, может быть, получится как-то смягчить гнев сестры. Но как назло, ничего не придумывалось.
Дафну тоже было бесконечно жаль. Мэри очень хорошо знала, что это такое – остаться без волшебной палочки вот так внезапно. С ней произошло что-то подобное. Вот только тот, кто рухнул на неё, не извинялся. Хотя это вряд ли сколько-нибудь утешит Дафну.
- Милая… - проговорила Мэри со всем сочувствием. Дафне это сочувствие тоже не помогло бы, но скрыть его все равно было трудно. – Я все-все сделаю, как ты говоришь. Только до обеда еще есть время, совсем немного. Не волнуйся. Послушай… Это, конечно, совсем не счастливое совпадение, но так вышло. У меня же тоже нет палочки. Мы можем вместе пойти за новыми. Если ты, конечно, не против.
Надо было бы еще придумать что-нибудь, чтоб заступиться за Роберта. Ох, но что же придумать? Сестра редко бывала в таком скверном расположении духа. Мэри бросила еще один сочувственный взгляд на мужчину.
- Мне кажется, что если Роберт... мистер МакГонагалл... если он захочет возместить материальный ущерб, то ты это точно выдержишь, милая. Роберт и так чувствует себя очень неловко, и готов провалиться на месте. Я очень его понимаю, к сожалению, потому что тоже бываю… немного неуклюжа… М?
«Прости его, пожалуйста?»

Шотландец восхитился выдержке колдомедички. И посочувствовал: все время себя так контролировать, это ж язву нажить можно! Хоть бы обломками палочки в него кинула, пар выпустила. Или пнула под коленку. У женщин много способов донести до мужчины, что он не прав. Но доктор Мюррей, похоже, остановилась на самом тяжелом варианте мести, ледяном игнорировании.
Ее сестра очень удачно выбрала момент, чтобы попрощаться и, тем самым, снизила накал страстей в коридорчике.
- Благодарю, юная леди, - Роберт тепло и с некоторым облегчением улыбнулся Мэри и помахал рукой на прощание. Какая чудесная девушка! - Надеюсь, мы еще увидимся. Пока-пока!
Потом перевел обратно взгляд на кипящую от сдерживаемых чувств Дафну, которая явно нацелилась сбежать по своим делам, оставив его недоизвиненным.
- Вам не за что просить прощения, - ответил шотландец, выпрямившись во весь свой немаленький рост и расправил плечи. - Я бы меня, наверное, вообще убил, ну или стукнул хорошенько. Я понимаю, - твердым голосом продолжил он, глядя доктору прямо в глаза и упрямо выпячивая подбородок, что в семье МакГонагалл было признаком позиции "буду стоять на своем, хоть сдохну!", - что меньше всего Вам сейчас хочется меня видеть. Но, Вы - женщина, а время сейчас смутное. Поэтому, пока у Вас не появится новая палочка я ни на шаг от Вас не отойду. И за новую палочку заплачу сам, уж извините.
На сем Роберт застыл на месте монолитом, перегораживая женщине проход. Он свое слово сказал, а там хоть трава не расти. В глубине души, он немного надеялся, что его все же треснут со всей дури и завяжется более непринужденный диалог. При плохом раскладе Мин, возможно, придется вытаскивать из кутузки еще и брата. Ну, оптом дешевле выйдет.

Шотландец, даже слегка взгрустнул, сообразив, что бить его все же не будут, по крайне мере пока. А ведь как просто было бы узнать, действительно ли у нее такая тяжелая рука, как ему показалось. Горцы уважали всех женщин, но особенно - сильных.
- Никаких дел, кроме обеспечения Вашей безопасности, - в тон колдомедичке отозвался он, нахально поставив неправильное ударение в "обеспечения" и, сделав пируэт, непринужденно взял ее за руку, крепко сжав ладонь.  - Так что сначала - за палочкой. Чтобы было чем меня проклясть.
Вырваться женщина, конечно могла, но вряд ли бы стала устраивать публичную сцену. Тем более, что впереди показались две медсестрички, и замерли, уставившись на необычную пару круглыми от любопытства глазами. Роберт одарил присутствующих ослепительной улыбкой по кругу, начав с крайней справа блондинки и закончив доктором Мюррей.
- Дамы, - он вежливо склонил голову перед девушками. - Камин там?
И, получив робкий кивок от блондинки, со словами:
- Нам нельзя терять ни минуты, от нас зависят человеческие жизни! - зашагал вперед, не разжимая руки. Про себя он решил, что если доктор Мюррей будет сопротивляться попыткам причинить добро и дальше, он наплюет на условности и возьмет ее на руки. Да так и понесет, а остальным скажет, что она ждет тройню... или он ждет тройню... Или ... короче, что-нибудь наплетет такое, чтобы все отстали и не мешали. В конце концов, его терпение не бесконечно.