Как-то машинально Ровена подмечает, что Рикард, то ли по невнимательности, что совсем не свойственна брату, то ли – нарочно не спешит или вовсе не собирается делиться причиной, по которой господа авроры так усердно искали Снейпа. А, поймав, поняли, насколько благосклонна оказалась с ним судьба. И Роу не настаивает на ответе, мрачно предполагая,  каковым он может оказаться.
– Страшно представить, что наделал этот мальчик, Рик. – осторожно проговаривает Роу, понимая, что ей действительно не стоит этого знать. – И как легко попался, подставив под удар не только себя, но и других, сужая круг поиска. И подогрела интерес лишь своей глупостью, – она трет висок указательным и средним пальцами, погружаясь в себя. – И какова вероятность, что они выйдут именно на тех, кто в действительности следует за Томом?
И переводит рассеянный взгляд на брата, ощутив касание к своей руке. И уголки губ приподнимаются в утомленной улыбке. Меньше всего ей хотелось, чтобы Рикард узнал о ее глупости, несмотря на то, что знает истинную причину местами неприсущего Ровене поведения. Не важно. Брат всегда заботился о ней, о ее благополучии. Особенно после гибели отца. Заботится по сей день. И всегда рад за нее и Эдварда. И Ровена не хочет, чтобы самый близкий ей человек разочаровался в ней.
– Все хорошо, Рикард! Со мной тоже. – Она вновь повторяет, убеждая брата. Мягко касается ладонью его прохладной, чуть покалывающей от легкой щетины щеки. Устал. – Эдди сам справится с этой ситуацией. Если что-то пойдет не так – он обратится к тебе. Ладно? – она кивает, опускает руку, вкладывая в его ладонь.
Как бы там ни было, они с Эдди разберутся и с тем, в какой ситуации оказалась  сама Роу, и с тем – если будут излишние вопросы к старшему сыну.
Брату еще неизвестно, что Северус жил с Домиником в доме Мальсиберов в Лондоне. А это, надо заметить, значимы факт, который так же может стать причиной пристального внимания к сыну. Не хватало авроров еще там увидеть, в поисках неизвестно чего.     
Мальсибер отвлеченно слушает невестку, отпускает руку брата. Наклоняется вперед, взяв лимонный кекс. И с удовольствием надкусывает его, запивая ароматным чаем. 
– Я тоже до недавнего времени считала так, Лави. Но материнской любви оказалось недостаточно, чтобы образумить Марца. Либо я старалась недостаточно. – Ровена допускает и такое. Некстати вспоминается семейная беседа в середине месяца, которая не дала ровным счетом ничего – каждый остался при своем мнении, лишь более накалилась ситуация. Ровена уже и не знает, способно ли что-то сблизить их с сыном. Или же Марцелл надолго, если не навсегда, отдалился от них. Она представить не может их с Эдди дом без младшенького. – Ему нужно время – оно расставит все на свои места. Не без нашей помощи, разумеется. И общество самых юных представителей рода Лестрейндж, чтобы отвлечься от школьного. – И вспомнить о любящей его семье. – Свободной рукой женщина поглаживает мягкие волосы внучатой племянницы и легко касается их губами. 
Миссис Мальсибер понимает, что младшенький не будет с ними столь часто, как, например, до поступления в Хогвартс – он уже взрослый молодой человек. Еще немного и пора ставить цели в жизни и стремиться к ним. Но, тем не менее, ей хочется, чтобы в какие-то важные моменты в жизни он неизменно был с семьей.
– Мне всегда стоило учиться у тебя терпению, Лави, – с улыбкой на лице подмечает леди Мальсибер. Уж кто-то, а эта женщина вытерпела многое, начиная от конфликтов с Риддлом, и заканчивая тем, что против воли приняла их решение следовать за ним же, учитывая ее отношение ко всему и Тому – в частности. Сама же Ровена спокойно приняла решение старшего сына. С Марцеллом же все обстоит по-другому. Он не такой, как Эдди или Ник. Он словно Прокас, сошедший с портретов. Не только внешне, но и характером, решениями. Помимо последнего случая, конечно. – А у тебя – силой убеждения. – Роу обращается к брату.
Вообще, было бы замечательно, если бы Рикард поговорил с Марлцеллом – младшенький всегда прислушивался к дяде. Но этот вариант сразу отпадает хотя бы потому, что Марцелл не должен знать, что кто-то помимо родителей знает о его увлечении – это лишь дела семейства Мальсибер, насколько бы не были хороши отношения между ним и дядей.
– Вот так и вырастают наши дети, – задумчиво говорит Ровена,  глядя на младших Лестрейнджей, с хитринкой пересматривающихся между собой. И вспоминает, что у Иниты, их с Риком матери, так же, как у Ариадны, был брат-близнец. Интересно, следующий женится Рабастан или Доминик?

Посмотрим. Позже будет видно. Это не моя тайна. И прочее. И прочее.
Ровена испытывает неосознанное раздражение от осознания того, как однотипны короткие высказывания брата и мужа относительно дел Организации. Дежурные фразы, которые обычно и закрывают ту или иную тему. И Ровена не продолжает ее, вспоминая, что это все ради ее же блага. Теперь – ради ее с малышом. Она на секунды прикрывает веки, испытывая нежность, расслабляет сжатые ранее в кулаки пальцы. Все будет хорошо, Ровена.
И переключает внимание на другую, не менее щепетильную тему.
– Да уж, Поттер прямо-таки пример для подражания молодому поколению. – Не смогла не съязвить Ровена. И тут же – вспомнила о младшеньком. – Марцелл – умный мальчик, Рик, – добавляет Роу, перехватил взгляд брата, – он никогда не преподнесёт нам с Эдди такой сюрприз. 
Она верит в сына, несмотря на его  разногласия с семьей. Но была бы очень благодарна, если бы Рикард как-нибудь поговорил с ним, не давая понять, что знает что-то. Но молчит, наблюдая за старшими Лестрейнджами, взглядом скользит по задумчивому лицу невестки. Ровена прекрасно помнит, как Лавиния была против кандидатуры Беллатрикс. А после, когда в газетах напечатали о помолвке, первое время делала вид, что ее это никоим образом не касается. Зато Рикарду она нравилась изначально. 
– Может, туда позже, когда все будет спокойно, они обрадуют вас еще раз, – без задних мыслей произносит Ровена, думая о том, что рано или поздно, это «спокойно» когда-нибудь да наступит. Но не сейчас, когда и Рудольфус и Беллатрикс по уши в Организации. Как и все они – даже сама леди Мальсибер отчасти.
– Лави, – она переводит взгляд на невестку. – Я бы с радостью отведала десерт. А то пока Эдди явится, настанет ночь, – улыбнулась Ровена, зная, что Лавиния понимает ее. – А ты управляешься с домовиками лучше Рика.
От вкуснейшего десерта миссис Мальсибер, конечно,  не откажется. Особенно,  если это будет какой-нибудь мусс. Шоколадный. С орехами. Или клубничный. Вот только прежде ей нужно ненадолго остаться в обществе брата – дети прислушиваться не будут, а они в ближайшее время вряд ли ее смогут побыть наедине.