Marauders. Brand new world |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Настоящее время » Чем ближе высокий силуэт, тем он более смутный
ЧЕМ БЛИЖЕ ВЫСОКИЙ СИЛУЭТ, ТЕМ ОН БОЛЕЕ СМУТНЫЙ
Открытый по согласованию
◊ Участники: Charles Davison, Rowena Mulciber | ◊ Дата и время: 14 марта 1979 года, день | ◊ Место: Хогвартс |
◊ Сюжет: Не нужно поводов, чтобы посетить Хогвартс - теперь их и так предостаточно на каждом углу.
Дэвисону казалось, что, увидев Хогвартс, он сразу ощутит какие-то перемены. Ничего подобного. Со стороны все выглядело точно так же, как и всегда. Разве что территорию вокруг патрулировали. Человек неискушенный мог вообще ничего не заметить, но Чарльз улавливал ощущения от присутствия других людей и... не только их. Он готов был поклясться, что вокруг бродили оборотни. Однако к нему никто не подошел, хотя Дэвисон шел открыто. Видимо, информирование здесь было поставлено неплохо, и о его пребытии предупредили.
У нового главы департамента была официальная командировка. Он решил лично посетить кентавров и водяной народ и представиться; так сказать, положение обязывает.
Дэвисон не был в восторге от новой должности, но в том состоянии неопределенности, в котором все они оказались, он предпочитал максимально контролировать ситуацию в родном отделе. Чарльз до конца так и не уяснил, что именно происходит. В день переворота они с главой хитов находились на спецоперации под прикрытием, даже значки пришлось оставить в тайнике. Лишь спустя пару часов после завершения побоища в ДОМП Дэвисон, Геррин и Констанс прочитали сообщения, разосланные Робардсом. Конечно, Чарльз помчался в Министерство, но сразу не смог даже попасть в здание. Везде стояла охрана, почти не дававшая никаких объяснений. Тогда он разослал сообщения с требованием немедленно откликнуться всем охотникам. Не отозвались трое, позднее выяснилось, что один из них был мертв, двое других оказались в Мунго, а потом под стражей. Большинство остальных были либо на заданиях, либо не на дежурстве, подробное описание произошедшего он получил от тех двоих, что позднее ударились в бега. А еще через несколько дней он обнаружил на стене своего коридора задорного лисенка, демонстрировавшего всем смотрящим на него не совсем ясный жест лапой, то ли "виктори", то ли что похуже - маячок от шкодной ирландской девчонки, теперь волею случая ставшей подозреваемой в убийствах и государственной измене.
Дэвисон, как человек осторожный, вполне мог и не выносить поспешных суждений, новая власть старательно и, надо отдать должное, качественно путала следы, но среди объявленных в розыск или арестованных было несколько человек, которым Дэвисон верил безоговорочно. А среди тех, кто внезапно оказался героем, были те, кого он на дух не переносил.
Он прошел проверку, как и остальные силовики. Чарльзу повезло, его леггилиментом оказалась женщина - немолодая, не слишком привлекательная и уже уставшая, так как проверяющих было мало, а проверяемых длинная очередь. Скрыть то, что он эмпат было легко, а остальное... Он вытащил на поверхность совершенно очевидные и правдивые мысли - он очень давно работает среди охотников и любит свою работу, он ценит свою семью и не хотел бы, чтобы с ними что-то приключилось, он не очень понял произошедшее, хотя с предыдущей начальницей департамента у них были прекрасные отношения и вообще она была симпатичная дама, как, кстати, и вот эта женщина, сидящая сейчас напротив него, тоже очень мила, а уж сколько сексапильности придают дамам строгие форменные мантии и суровый взгляд... В общем, Дэвисон получил хорошую характеристику.
В Хогвартсе Чарльз оказался потому, что ему катастрофически не хватало информации. А ведь если верить сообщению Робардса, именно здесь все и началось. Он рассчитывал встретиться и переговорить с теми, кого он хорошо знал - Хагридом и Минервой, еще кое с кем из профессоров, осмотреться и сделать несколько вылазок в Запретный лес. Но вести себя следовало крайне осторожно, поэтому для начала Дэвисон отправился в приемную к новому директору. Однако сумрачный секретарь пояснил (вернее, напустил туману), что новый глава школы то ли ненадолго вышел, то ли занят, то ли его вообще нет, и что о визите господина главы департамента регулированяи магических популяций их предупредили и ему будет предоставлена комната рядом с помещениями преподавателей. Дэвисон бросил в комнате свой походный мешок, прихваченный больше для вида, так как все самое нужное и важное было у него с собой в очень небольшой, но очень безразмерной сумке, и отправился на прогулку по Хогвартсу. В конце концов, имел же он право почувствовать грусть-тоску по старым ученическим временам и предаться воспоминаниям.
Много лет назад, когда Ровена была еще юной девушкой, восседавшей за длинным столом факультета Слизерин, Хогвартс казался ей неимоверно огромным с его обширными залами, высокими окнами, постоянно движущимися из стороны в сторону лестницами. Замок, хранящий в себе самые глубокие тайны, овладевающие юными умами. Магия, обитающая даже в самых дальних закоулках замка. Чувства, пропитавшие собой холодные стены.
Раньше все воспринималось иначе – даже коридоры казались шире…
Такой вывод сделала миссис Мальсибер, спокойно направляясь вдоль одного из них. Выйдя из, на удивление душного, кабинета, чтобы размять ноги, проветриться, сделать несколько глубоких вдохов не морозного, но, определённо, прохладного воздуха. Завтра она вернётся домой. В мягкую тёплую постель. К мужу. Пока не наступит очередной день лекций, в который она снова вернётся в замок. И снова. И снова.
Мальсибер тяжело вздыхает. Кто бы мог подумать. Она и преподавание – две несовместимые вещи. Не говоря уже о предмете. Да и импровизация – не ее вариант. Но тут иначе не получится.
Маггловедение – не обязательная дисциплина, по сути своей, полезная лишь тем, кто вырос исключительно в магических семьях, которые с миром магглов не пересекались, хвала Мерлину. Тем не менее, на занятия ходят. В том числе, и ее младший сын, который, одному Мерлину известно, что он позабыл на этих лекциях. Ровена, конечно, догадывалась, в ком может быть дело, но поспешных выводов старалась не делать. Даже словила себя на мысли, что и не очень-то хочет этого знать сейчас. Дети…
Леди Мальсибер поправляет рукав строгого платья, насколько было применимо это слово к предметам ее гардероба. Расправляет его край и только после этого поднимает взгляд. И шаг ее замедляется, когда прямо на нее идет не кто иной, как Чарльз Дэвисон. Неудивительно, что шагов мужчины она не услышала – он всегда ходил тихо, несмотря на телосложение.
Ровена остановилась.
Этого мага полукровного происхождения леди Мальсибер знала еще со школьной скамьи. По совместным приёмам в Министерстве Магии. По не очень довольным упоминаниям Эдди, после очередных разбирательств его Отдела.
Что он тут делает? Вопрос напрашивается сам собой. Но остается лишь в мыслях. Ее, если на то пошло, тоже не должно быть в стенах Хогвартса.
– Доброго дня, мистер Дэвисон! – негромкое приветствие старого знакомого. Ровена протягивает ладонь и не сильно пожимает руку Чарльза, а уголки тонких губ чуть приподнимаются. – Вы ничего не перепутали? – конечно же, нет. Что привело Чарльза в Хогвартс – вопрос куда интереснее.– Кого-кого, но вас я не ожидала увидеть в стенах Хогвартса. Вы по своей инициативе здесь или кто-то направил? Может, помочь чем-нибудь, Чарльз? – лёгким жестом руки мадам указывает в том направлении, куда направлялись какую-то минуту назад. Ах, да.– Кстати, поздравляю с повышением.
Чарльз заметил леди Мальсибер первым и почти сразу уловил оттенки не слишком явных эмоций. Легкая усталось... Чувство долга... Кажется, она чем-то тяготится... Фоновое беспокойство... Желание оказаться дома...
Он хорошо помнил блондинистую слизеринку, учившуюся годом старше, а еще лучше компанию ее брата. Счастье, что пацаны, во-первых, были взрослее, а во-вторых, с другого факультета, от них фонило какой-то тухлой дрянью, которую Чарльз не мог идентифицировать и просто старался держаться подальше. Со временем ситуация изменилась мало. Разве что Дэвисон создал для себя зримый образ тех чувств и эмоций, которые ловил рядом с Мальсибером или Лестрейнджем - тухлое стоячее болото, и в нем сдохло что-то крупное. А вот с дамами им повезло больше. Их жен он видел на официальных приемах в Министерстве, а с Ровеной в течение семи лет сталкивался у одного и того же вагона Хогвартского экспресса. Дэрин была одногодкой Доминика Мальсибера, милого ребенка, который собирался стать патологоанатомом. Ой, не зря рядом с Мальсиберами и Лестрейнджами ему мерещилась какая-то тухлятина.
Но также Чарльз понимал, что леди поддерживали своих мужей, занимались домом и идеально выполняли роль, никогда не дававшуюся жене Чарли - хранительницы домашнего очага. Поэтому в отсутствии своего супруга общение с Ровеной Мальсибер могло быть даже приятным. Тем более что леди была настроена миролюбиво. Похоже, что нынешняя должность начальника департамента слегка искупала огрехи его крови и факультета.
- Приветствую вас, леди Мальсибер! - Чарльз осторожно взял узкую ладонь Ровены своей лапищей и вместо пожатия слегка к ней склонился, обозначая несостоявшийся поцелуй. - Вот уж неожиданная встреча. Представьте, я тоже не ожидал вас здесь увидеть. Надеюсь, с вашим мальчиком все в порядке? Он не пострадал во время э... беспорядков?
Это было самое логичное объяснение появления здесь Ровены. Чарльз знал, что младший сын Мальсиберов все еще учится в Хогвартсе.
- Благодарю вас за поздравление, Ровена. Я тут как раз по делам службы, приехал по вопросам местных магических популяций. К сожалению, я не смог принять такого деятельного участия в последних событиях, как ваш муж. Вот уж кто проявил героизм и кого вы смело можете ставить в пример сыновьям, - Чарльз лучился искренностью и доброжелательностью. - Но теперь-то настанут, наконец, спокойные времена. Как вы считаете? Я только что приехал, так что решил просто прогуляться по старому зданию и вспомнить молодость. Могу ли я вас куда-то проводить?
Ну да, искренне недоумевать при виде леди Мальсибера в стенах школы Хогвартс – это нормальная реакция. Почти такая же, как и присутствие здесь самого мистера Дэвисона. У нее все еще учится младший сын. У Чарльза – рабочие дела. И сразу так даже не примеришь к мадам новую-временную должность.
– Благодарю, мистер Дэвисон, с моим сыном все в порядке, – бодро отозвалась Ровена, неторопливо направляясь вдоль коридора, что ведет к меняющим направления лестницам, а там - к потоку свежего воздуха. – Он смышленый, умный мальчик. Даже в такой ситуации, как рассказывал сам Марцелл, он не поддался панике, и помог сокурсникам и студентам помладше добраться до гостиных. – Затем уточнила: – Мой сын – староста своего факультета.
Ровена помнила, что Чарльз толком даже не знает младшего Мальсибера – только мельком видел его в отличие от его старшего брата. Да и с чего бы – его дочь была одногодкой Доминика – никак не Марцелла. И леди Мальсибер как-то сразу вспомнила ее имя. Дэрин, верно? Кажется, имя этой девушки Доминик частенько упоминал первые несколько лет учебы в Хогвартсе. Рейвенкловка с бойким характером. Папина дочь.
– Но здесь я не по этому, – продолжила Ровена, ступая на верхние ступеньки лестницы и прочно удерживаясь за перила, спускаясь, пока та перемещала их. – Сейчас я периодически появляюсь в стенах Хогвартса, временно заменяя преподавателя Маггловедения. Как долго – мне пока неизвестно. Хотя, через несколько месяцев начнутся экзамены. А там и учебный год подойдет к концу. – А, ведь, леди Мальсибер даже не в курсе, знает ли что-то Чарльз о делах в школе. Судя по всему, вряд ли. – А как поживает ваша дочь? Я давно ничего не слышала о ней.
Ну да, почти с самого окончания Хогвартса.
Волшебница расслабилась, когда речь зашла о сыне – разговоры о детях всегда положительно влияли на женщину. Рано расслабилась, как оказалось. Как только Чарльз напомнил о ситуации с Эдди, внутри Ровена напряглась, как струна, внешне оставаясь абсолютно спокойной к поднятой теме, как и полагается даме ее положения в обществе.
Знал ли Дэвисон о том, что Эдвард не участвовал в стычке в день переворота? Или, быть может, только делал вид? Этого Ровена не знала. Только от этого ответ не изменится – она помнит о том, что ей положено знать в присутствии других – ни больше, ни меньше.
– Да, Чарльз, вы правы: я всегда ставлю своего супруга в пример сыновьям. И этот раз не оказался исключением. Эдвард проявил себя, знания и лучшие качества, как и полагает магу его положения. – Ровена хорошо помнит статью, напечатанную в Ежедневном Пророке, вышедшую на следующий день после произошедшего. Она всегда ощущала гордость, говоря о своей семье. Но какое-то странно-липкое беспокойство хватает ее за запястья, не позволяя сделать резких лишних движений. Неприятное. Словно побуждающее сжаться изнутри. Но они выходят ко двору Хогвартса. И, как только холодный воздух врывается в ее легкие, все неприятное отступает так же быстро, как и настигает. – Думаю, теперь нам всем нужна уверенность в завтрашнем дне. И спокойствия, которого не хватает многим магам. Спокойно прогуливаться по улицам Магического Лондона. Отпускать детей. Даже если они уже давно выросли. – Кивком головы в сторону моста женщина указывает дальнейший путь. – Вспомнить молодость... – Ровена усмехнулась. – Могу составить вам компанию. Как давно вы прибыли и как скоро намереваетесь приступать к делу? – Дама с минуту молчит, а затем все же запоздало интересуется. – Вы были в Министерстве Магии в тот день?
Дети. Хорошая, спокойная тема. И эмоции настолько близкие и одновременно противоречивые, что Чарльз действительно готов был бы спутать их со своими. Беспокойство и гордость, счастье и легкая грусть. Такие взрослые, но все равно еще такие беззащитные.
- Я, признаться, порадовался тому, что Дэрин и Арчи закончили школу, когда услышал о захвате заложников. Надеюсь, что вы узнали об этом уже когда ситуация разрешилась и было понятно, что с детьми все в порядке. Самое мерзкое, что есть на свете - это прикрываться несовершеннолетними для достижения собственных целей.
Тут Чарльз был совершенно искренен. Только при одном упоминании Марцелла чувства Ровены будто истекли медом. Младший любимый сын, гордость родителей. Вполне понятно и объяснимо.
- О, у Дэрин все в порядке. Работает в департаменте катастроф. Но это ненадолго. Я очень патриархален в своих взглядах и считаю, что для девушки главное подыскать подходящую партию и выдать ее замуж за надежного человека. Вы со мной согласны?
А вот тема Мальсибера-старшего вызвала у Ровены странные чувства, которые Дэвисон определил бы как нежелание сказать лишнего. О аресте почти всего семейства Мальсиберов слышали все, была даже скандальная статья на эту тему. Да и Эшлинг не преминула похвастаться перед дядей Чарли: "Ни в жизнь не угадаешь, кого нам удалось засадить в кутузку! На что спорим?!"
Ровена должна была бы чувствовать облегчение, что все закончено, семья дома, все здоровы и счастливы, а тут до спокойствия было далеко. Чарльз сделал себе заметку на будущее, но следующая новость заставила забыть обо всем.
Ровена Мальсибер и магловедение? Гриндилоу в пупырышках, да она вообще знает кто такие маглы?!
Чарльз с трудом скрыл изумление и с ходу перестроился.
- Вот так неожиданность, Ровена. Никогда не думал, что у вас такое экстравагантное увлечение. Впрочем, я знавал одного представителя очень уважаемой фамилии, который занимался вопросами разведения домовых эльфов. А я как раз хотел посоветоваться по одному вопросу магловских обычаев с Дэвидом*, вашим предшественником. Но просить совета у очаровательной леди куда приятнее, тем более что это как раз позволит мне подольше остаться в вашей компании. Не проконсультируете?
*Пусть пока будет Дэвид, если потом придумают другое имя - поправлю.
Отредактировано Charles Davison (2019-09-20 17:23:01)
– Нет, уже второй раз подряд за этот год я узнаю о случившемся уже после того, как об этом напечатают в Ежедневном Пророке, – Ровена пожимает тонкими плечами, потирая запястье левой руки. – С одной стороны, это просто ужасно. С другой же, согласитесь, Чарльз, когда ты уже точно знаешь, что ситуация разрешилась, что все обошлось и в порядке, можно вздохнуть с облегчением. А не тогда, когда тебя пугает неизвестность.
Женщина коротко взглянула в лицо собеседника, совершенно не представляя, что или кто мог бы испугать его. Как отца или супруга – понятно. Но как человека своего дела... Она шагнула на деревянный мост, неторопливо направляясь вперед – раньше он казался больше и куда длиннее, несмотря на то, что с юности рост ее особо не изменился – только мировоззрение, вкусы и привычки.
Так уж получилось, что о нападении на Хогвартс-экспресс, что возвращал студентов в школу, леди Мальсибер узнала так же, как и сейчас, на следующий день – из газеты, на первой странице которой пестрил заголовок с не менее ярким описанием произошедшего, с, как потом оказалось, преувеличениями и короткими, несуществующими фактами, заполняющие недостающие пробелы.
– Конечно, – кивнула Ровена в знак согласия. – Я воспитана в старых традициях и считаю, что это правильно. Не буду говорить о вполне очевидных причинах. Но считаю, что девушкам это будет полезно. Юность – такое время, когда все кажется достижимым. Когда проблемы рассеиваются, не успевая воплотиться во что-то серьезное. Когда чуть меньше задумываешься о том, что будет потом. И самое время прислушаться к старшим. Согласны ли вы со мной или готовы поспорить и привести достойные примеры, которые заставят меня усомниться? – она улыбнулась, готовая, кажется, к любым несогласиям.
Личное мнение. Будет ли согласен Дэвисон? Вероятно, так и есть. Но думает ли он на самом деле? Тут куда интереснее личный опыт. Доволен ли Чарльз своим выбором, сделанным много лет назад или хотел бы что-то да изменить – исключительно его мысли и пожелания. И, конечно же, более близкий пример сыну и дочери. Ну, или видимость.
– То есть вы полагаете, что статус крови и положение в обществе мешают мне знать о магглах меньше положенного? – интересуется дама, даже не думая о серьезном ответе собеседника, а шаг ее становится медленней, ближе и ближе оказываясь к лесу. – Мы с Эдвардом часто путешествовали по Европе еще до рождения старшего сына. Так что этот предмет, пусть и остался в школе, но его обучение продолжилось и в последующие годы. Так что мне самой будет интересно проверить себя.
По-видимому, второй раз - это о нападении на экспресс. Непроизнесенная фраза о том, что была еще одна статья, содержание которой Ровена наверняка узнала до опубликования, как будто повисла в воздухе. Чарльз прикидывал, может ли он позволить себе быть настолько неотесанным увальнем, чтобы сказать об этом или нет. Он все-таки решил, что побыть слоном в посудной лавке всегда успеет и ответил обтекаемо.
- Поверьте, это самое лучшее, Ровена, - кивнул Чарльз. - Дети должны видеть своих родителей спокойными и уверенными, тогда и сами такими вырастут.
А не в перманентном истерическом припадке... Интересно, у леди Мальсибер бывают истерики?
Сейчас об этом ничто не говорило. Облегчение, спокойствие и любопытство. Причем любопытство с каждым словом ощущалось все сильнее. Ну что ж, это чувство он вполне может позаимствовать и поддержать.
- Что касается детей, то я совершенно согласен с вами. Но видите ли, Ровена, дети нынче пошли очень уж самостоятельные. Хотят во всех вопросах отстоять собственное мнение. Представляете, недавно Дэрин заявила мне, что вообще не собирается замуж, - он усмехнулся. - Это, понятное дело, юношеский максимализм, но, видимо, и правда придется брать дело в свои руки. Вероятно, у вас-то нет таких проблем и ваши сыновья почтительно и с уважением относятся к родительскому мнению.
Свою жену он нарочито не упомянул. Интересно, Ровена в курсе, что он разведен с женой? Он это не афишировал, но женщины умудрялись узнавать такого рода слухи как будто телепатически.
- Принято считать, что среди традиционных семей не очень интересуются маглами, - пояснил Чарльз. - Но вы правы, времена меняются. А что заинтересовало вас с супругом? Произведения искусства, музыка, магловские обычаи?
Говоря все это, он быстро анализировал, о чем бы спросить. Разумеется, он все придумал про вопрос Дэвиду, но случай был хорош. Тем более что им вряд ли могли помешать, они медленно, но верно направлялись за территорию школы.
- Мой рабочий интерес был связан с одним весьма неприятным делом. Возможно, вы о нем слышали, подробности попали в газеты. Маги устраивали бои - травили разными опасными тварями как волшебников, так и маглов. Основные зачинщики были пойманы, но так уж получилось. что большинство мертвы. Однако у нас было предположение, что здесь имело место и нарушение Статута. В организации боев участвовали состоятельные маглы. Скажите, насколько принята среди них охота на себе подобных?
Отредактировано Charles Davison (2019-10-06 21:16:51)
Леди Мальсибер приподняла тонкую светлую бровь, внимательно посмотрев на лицо Дэвисона и откровенно не понимая, к слову произнес ли он или же клонил куда-то. Что ж, Ровена не настолько хорошо знала Чарльза, чтобы даже догадаться о том, какой же из ответов будет правильным. Не знала она и о том, какие слухи о ее семье доходили до Дэвисона. Способствовал ли этому кто-то или же исключительно благодаря газетным заметкам. В любом случае, даже если он зал больше, чем полагалось, вида не подавал.
– Это и послужило причиной вашего расставания с супругой? – поинтересовалась она, словно этот факт был давно известен посторонним. – И часто она пребывала в подобном состоянии?
Ровену это никоим образом не касается. Любой на месте Чарльза может некрасиво ответить любопытной мадам, указав маршрут или попросту проигнорировать. Она предполагала, что мысленно мистер Дэвисон может некрасиво ответить ей несколькими словами, но вряд не позволит себе озвучить их. К тому же, если эта тема не приносит ему дискомфорта, может даже поддержать ее – все вероятно.
– Мои сыновья с уважением относятся ко мне и Эдварду, – она чуть пожала плечами, говоря об очевидных, по ее мнению, вещах. – Мы с мужем не забывали о том, что Доминик не торопился вступить в брак – как-никак, это большая ответственность. Но и не давили на него, понимая, что от этого будет только хуже.– Ровена помнила юную мисс Дэвисон не хуже старшего сына. Кажется, характер этой девушки только закалился. Интересно, как бы сейчас она ладила с Домиником? – Думаю, вам нужно быть помягче с дочерью. А когда нужно будет действовать именно вам – легко поймете.
Что ни говори, но чета Мальсибер прекрасно понимала Чарльза. Доминик весьма схож характером с Дэрин. Причем, во многом схож с самой девушкой. Чего только стоили их стычки в Хогвартсе по время учебы. И это только то, что известно Мальсиберам и мистеру Дэвисону.
– Лично меня интересовало их поведение в той или иной ситуации. – Она не без труда вспоминала, что именно уложилось в сознании. Но в таких путешествиях это отходило на второй план, когда все происходящее с ней самой было куда интереснее. –Может быть, вас интересует что-то подробнее? – уголки женских губ приподнялись, выражая улыбку – путешествия всегда вызывали улыбку урожденной Лестрейндж. А вот что могло быть интересно Дэвисону – было не менее интересно. А вот вопрос его заставил Роу нахмуриться – ответ лежал на поверхности. Ну, она так считала. – Я могу ошибаться, Чарльз. И как преподаватель предмета, который заменяю, могу выставить себя не в лучшем свете. Но здесь и мы и магглы весьма схожи. У нас, ведь, тоже такое практикуется. Верно?
Мальсибер на секунду остановилась на границе с Запретным лесом, всматриваясь вдаль. Остановилась, на секунды сомневаясь в безопасности – лишь на секунды. У нее есть палочка. Рядом опытный волшебник. Не может случиться ничего непредвиденного.
– Когда вы собираетесь заняться поручением? Для этого нужно определенное время?
- Что "это"? - прикинулся непонимающим Чарльз и чуть прищурился. Сейчас он не мог до конца понять, чего именно хотела Ровена. Просто потыкать в него веточкой, как в забавную козявку, и посмотреть на реакцию или попытаться сократить дистанцию и создать хотя бы иллюзию доверительных отношений. Женщин вообще понимать было сложнее, чем мужчин. Шестьдесят смен эмоций за минуту и все искренние! - Спокойствие, уверенность, выросшие дети? Несогласие в вопросе будущего зятя? Хм. Пожалуй, последнее. Я совершенно не желал выдавать Дэри за моего ровесника, я пока не готов говорить пятидесятилетнему мужику: "Сынок".
Помягче с дочерью... Куда мягче-то? И так делает, что хочет, и из отца веревки вьет. Как бы Чарльз не ворчал и не стращал дочь обещаниями, он слишком хорошо понимал, что принудить Дэрин сделать то, что она не хочет, не сможет никогда. А Ровена тем временем говорила очень интересные вещи. Ее ответы были обтекаемы и двусмысленны, выражение лица безмятежно, а манера говорить непринужденна. У неискушенного собеседника могло тут же возникнуть чувство вины - как можно заподозрить двойное дно в словах такой милой леди? Чарльз решил побыть неискушенным, но очень любопытным собеседником.
- О, да мы в некотором роде с вами коллеги, Ровена. Меня тоже всегда интересовала не только поимка очередного рычикусая, а его повадки и поведение. Было что-то, что запомнилось вам больше всего? Может быть, удивило или даже потрясло? Что же касается способов и видов охоты на себе подобных... - он широко улыбнулся. - В Министерстве записано, что я специалист по обезвреживанию опасных существ, и ни слова о магах. Так что и тут я больше полагаюсь на вас, недаром же ваш супруг возглавляет отдел надзора. Боюсь, на вызовах, в болотах и лесах от меня многое ускользнуло. Не просветите меня немного по поводу нынешней политической ситуации? А то я, знаете ли, бываю излишне прямолинеен. Вдруг что не то скажу.
– Вы говорили о том, что дети должны видеть своих родителей спокойными и уверенными, чтобы стать такими же, – говорит Роу, повторяя недавно сказанные слова Чарльза. – А я подразумевала совершенно противоположное этому. – Именно что подразумевала, но не была уверена. – Я практически не знаю вашу бывшую супругу, Чарльз – сложно что-то о ней сказать.
Бывшую миссис Дэвисон леди Мальсибер мельком замечала на платформе у Хогвартс-экспресса. И иногда – на приёмах. Красивая женщина, с которой не довелось поговорить так, чтобы сложилось хоть какое-то мнение. А первоначальное чаще всего бывает ошибочным.
А вот на слова о том, что он не готов назвать “сынок“ своего ровесника, Ровена едва удержалась от смеха.
– Считаете, что ровесник дочери не справится с ней? – вот тут, кажется, все и вправду запущено. – Думаете, это под силу нашему с вами ровеснику? Если уж Вы, зная как ней подход, не можете убедить ее в таких вещах, то с малой вероятностью это будет под силу малознакомому мужчине.
А вот тут было не просто сдержать своего пренебрежения.
– Слишком приметивны, ничего выдающегося, – скупой и до невероятного банальный ответ, который мог бы услышать от любого иного чистокровного мага, воспитанного в старых традициях. – Было бы куда интереснее наблюдать за диковинными или опасными существами, на которых вы специализируетесь.
Когда же речь зашла о нынешней ситуации, Мальсибер навострила уши. Дэвисон знает больше, чем говорит. И мнение у него на этот счет вряд ли бы понравилось Эдварду. Но предусмотрительно помалкивает, прощупывая почву уже Ровеной.
– Возглавлял Отдел Надзора, – поправила она Чарльза. – Эдварда повысили в должности. Теперь он исполняющий обязанности главы ДОМП. Хотя, вы и так знаете об этом. – Знает, конечно. И вряд ли был рад за Эдди. – Только, боюсь, я разочарую вас, Чарльз, ибо мне известно все то, что и каждому волшебнику. – Даже хорошо, что муж не говорит больше необходимого. Она спокойно посмотрела на Чарльза, не представляя, что он предполагал – наверняка то, что было ближе к истине. – Вы и вправду думаете, я несу какую-то опасность для вас? – она была приятно удивлена. Да ладно, ей это даже польстило.
- В Министерстве невозможно что-либо скрыть, да? - усмехнулся Чарльз. - Почти как в маленькой деревеньке. Все знают, что друг у друга есть в шкафу скелеты, иногда достают их и перемывают косточки. Да, мы с Джиной расстались, когда наши дети выросли. Решили... Как бы это лучше сказать - отдохнуть друг от друга.
Ну то есть как... Он решил. Джина обязательно выставила бы себя потерпевшей стороной, если бы не была грифиндоркой - гордость не позволяла поносить бывшего супруга на каждом углу, клуб по интересам собирался только у бывшей тещи.
- В отношении замужества дочери я не мыслю категориями "справится - не справится". Мне хотелось бы, чтобы он был с ней на равных, чтобы общие интересы были. А когда мужчина лет пятидесяти уверяет, что полюбил двадцатилетнюю девочку за красивые глаза и тонкое понимание проблем трансфигурации... - он скривился. - Пожалуй, я дам ему в морду. Превентивно. Чтоб на чужую трансфигурацию не заглядывался. Надеюсь, я вас не шокировал, Ровена?
Вот уж что-что, а шокировать ее таким образом было сложно. Миссис Мальсибер, несмотря на внешнюю рафинированность и манеры великосветской леди, не относилась к дамам, которые просят нюхательные соли при произнесении в их присутствии чего-то неподобающего. Дэвисон уже в который раз отметил за сегодня, что основным качеством очаровательной леди он назвал бы любопытство. Ну а отношение к маглам можно было угадать заранее.
- Вы ошибаетесь, Ровена. Мои подопечные, в большинстве своем, неразумны. Их поведение обусловлено инстинктами, а потому очень понятно и предсказуемо. А вот то, что творят иногда маглы или маги... куда более сложно в понимании. На что, к примеру, рассчитывали эти "пожиратели", когда нападали на Хогвартс и Министерство? Ведь сразу было понятно, что все их усилия обречены на провал. Что вы по этому поводу думаете? Кстати, я так и не поздравил вашего супруга с новой должностью. Ну да ничего, поздравлю вас с его назначением. Куда приятнее говорить с очаровательной женщиной, - Дэвисон широко улыбнулся. - А очаровательные женщины всегда опасны.
За разговором они уходили в лес все дальше и дальше. Вечер еще не наступил, но ветви, пусть и без листьев, сплетались над ними все гуще. В какой-то момент из глубины леса послышался хруст, а потом какой-то звук, напоминающий лошадиное ржание. Дэвисон достал палочку и заслонил Ровену плечом, но беспокоиться было особо нечего. Рядом с двумя большими елями бился на земле, пытаясь встать, кентавр. Вернее, самка. По-видимому, еще совсем молодая, хотя уже не жеребенок. Лошадиное туловище было изабелловой масти и особенно ярко выделялось на фоне черной земли и побуревшей прошлогодней листвы. Волосы были светло-русыми и заплетенными во множество мелких косичек. Увидев посторонних, она испуганно всплеснула руками и еще сильнее забила копытами по земле. По-видимому, передняя нога была повреждена, потому что опереться на нее никак не получалось.
– Вы правы, – кивнула Мальсибер, – все тайное когда-либо становится явным. Как долго – зависит от уже от человеческого фактора. Не то, что бы в вашем случае это было тайной. Но о таком, обычно, умалчивают, оставляя все в кругу семьи. – Женщине кажется, что, если не все, то многое можно отнести к этому. Развод мистера Дэвисона – как наглядный пример. У каждого из нас много секретов, которые должны оставаться в узком кругу, не предаваясь огласке. – Да, брак – это тяжкий труд, Чарльз!.. – просто проговорила она, не обращаясь конкретно к собеседнику. – Все ошибаются.
Ровена всегда считала, что когда брак распадается, это вина обоих – нет вины кого-то одного, как бы и кто бы не пытался убедить ее в обратном. Но свое мнение дама предусмотрительно держала при себе – она и так слишком многое наговорила в последнее время.
А вот тема дочери и ее возможных, но уже не состоявшихся в глазах отца зятьях, заставила губы Ровены вновь изогнуться в улыбке. А потом она и вовсе рассмеялась, прикрыв губы ладонью.
– Не беспокойтесь, Чарльз – мне нравится, когда разговор идет легко и непринужденно. – Она приложила руку к груди, показывая, что говорит от чистого сердца. И тут же опустила. – Я бы тоже встала на дыбы, если бы к моей дочери сватался наш ровесник. И вряд ли бы дала согласие. В ином случае у него должны быть веские аргументы, чтобы переубедить именно меня. – А вот тут в светлых глазах женщины вновь ярко заиграло любопытство, плясавшее под веером ресниц. – А что Дэрин? У нее есть близкий друг? Или она по-прежнему бойка, а потому отбирает только самых лучших?
Леди Мальсибер вспомнила, что эта девочка еще на первых курсах показала характер, унаследованный явно от отца. Хорошо, когда девушка может за себя постоять.
Она ощущает гнетущую усталость, сопровождающую ее уже несколько дней подряд и прикрывает веки на несколько мгновений. Оно накрывает даму с самого пробуждения и медленно рассеивается подобно утреннему туману, так же оставляя после себя лёгкую дымку.
И открывает веки, чтобы продолжить любоваться лениво пробуждающейся от невероятно сладкого сна природы, вдыхая полной грудью воздух, задумчиво осматриваясь по сторонам.
– Не знаю, на что рассчитывали Пожиратели, – проговорила она, легко улыбнувшись Дэвисону. – Но вы точно знаете, как сделать даме приятно. По-вашему я могу представлять опасность для вас и кого-то еще? И чем же? – Мальсибер не может понять, правда это или шутка, которая льстит ее самолюбию. Но отчетливо слышит звонкие нотки, словно предупреждающие о чем-то. – Я принимаю это за комплимент, – ведьма отсалютировала Чарльзу невидимым бокалом.
Но улыбка ее тут же гаснет, стоило услышать шорох. А когда перед ними во всей своей красе предстал кентавр, Ровена не могла отвести от него взгляда. Самка. Красивое пропорциональное тело, приятный окрас... она никогда не видела кентавров так близко.
– Мне никогда прежде не доводилось видеть кентавров так близко, – тихо, почти шепотом произносит Мальсибер, зная, что Чарльз услышал ее. – Только однажды, когда была еще студенткой, я увидела парочку кентавров издалека. Я много читала о них, но во плоти они намного красивее. – Так же тихо произносит женщина, чуть повернув голову в сторону Дэвисона. Но не отводя взгляда от самки. – Они не жалуют волшебников, верно? Кажется, у нее что-то с ногой...
Женщина делает неторопливые шаги, осторожно приближаясь к кентавру, но так же соблюдая дистанцию, обходит стороной, стараясь быть недалеко от Дэвисона.
Тяжкий - не то слово. Миссис Мальсибер, скорее всего, имела в виду что-то вроде взаимной ответственности, обязательств и клятв быть вместе в горе и радости. Но сытый голодного не разумеет, в данном случае обычный человек эмпата. Чарльз тему брака развивать не стал, переключившись на более нейтральное и безопасное - детей.
- О да, Дэрин бойка и не даст себя в обиду, - Дэвисон усмехнулся, почему-то представив дочь в тот момент, когда она сбежала от матери и явилась к нему в холостяцкую квартиру. Может для кого-то другого она и будет казаться мелкой язвой с острым язычком, но для него останется самой уязвимой из всех, маленькой девочкой, которая всегда будет нуждаться в его защите, даже если она выйдет замуж и сама станет мамой, а потом и бабушкой. Пожалуй, именно в этом Ровена бы поняла его как никто. Да и сам Дэвисон хотел бы поделиться с кем-то беспокойством за дочь, пожаловаться, что времена сейчас непростые и особенно боязно отпускать юную девочку в самостоятельную взрослую жизнь, что недаром он старательно натаскивает ее в боевых заклинаниях, что... Тут он покосился на Ровену. Леди Мальсибер, такая милая, очаровательная, безмятежно шла рядом, опираясь на его руку, по запретному лесу. Воплощение идеальной женщины. Понимающей, доверяющей... Дэвисон представил рядом круглую, как шар в боулинге, голову ее дражайшего супруга и подумал, что, пожалуй, говорить про заклинания и опасения он все же воздержится. Н-да, сложно нынче стало подыскивать темы для разговора даже со старыми знакомыми.
- Юные леди нынче скрытны. Так что, если у нее и есть кто-то, кому она симпатизирует, Дэрин не торопится мне рассказывать. Опасается, что я тут же сочту его потенциальным зятем и устрою проверку. В общем, дорогая Ровена, все как всегда. Детям сложно с родителями, родителям с детьми.
Появление нового действующего лица заставило обоих отвлечься от неторопливого разговора. По-хорошему, следовало бы отправить леди Мальсибер обратно в школу и разбираться с кентавром самому. Но они уже порядочно прошли по лесу, а Дэвисон прекрасно помнил, что ощутил присутствие оборотней неподалеку от Хогвартса. Конечно, никто разумный не решится напасть на чистокровную леди, чей муж сейчас занимает очень интересную должность. Но кто говорил, что оборотни отличаются особой разумностью? Так что придется разбираться с этой непарнокопытной дамочкой вместе с Ровеной.
- Вот драклы, - еле слышно выругался Чарльз. - Как ее называть-то? Кентавриха? Кентаврица? Главное, не ляпнуть "самка кентавра", а то начну свою работу с дипломатического скандала. Ровена, постарайтесь не делать резких движений, она нас боится.
Страх - сильный, почти панический - он чувствовал даже на расстоянии. Любопытно, но несмотря на то, что он не раз встречался с кентаврами, самок их он никогда не видел и предполагал, что их держат где-то подальше от людей. Это означало две вещи - у этой лошадки вряд ли был опыт общения с людьми и, возможно, вскоре тут появятся ее родичи, не факт, что миролюбиво настроенные.
Дэвисон попытался подойти поближе, но кентаврица еще сильнее забилась на земле, и он снова шагнул назад, опасаясь, что она может повредить себе еще больше. Подойти она ему не даст, а успокоить ее он сможет только на очень близком расстоянии. Пат. Чарльз попытался говорить успокаивающе - о том, что они хотят ей помочь, что не причинят вреда, что ей нечего боятся, но понимал, что испуганная кентаврица даже не вслушивается в его слова и боится даже звука его голоса. Дэвисон ненадолго задумался, а потом оглянулся на Мальсибер.
- Ровена, попробуйте поговорить с ней вы. Мне кажется, что она меньше испугается женщину. Но слишком близко все равно не подходите, она может ударить копытом даже случайно.
Леди Мальсибер оставалась на месте, стараясь не двигаться вообще, прислушавшись к совету Чарльза. И с присущим ей интересом наблюдала за тем, как волшебник пытается наладить контакт с кентаврицей. Ей всегда казалось, что этому магу по жизни проще простого удается найти общий язык со всеми, кто понимает человеческую речь – он всегда, сколько помнила леди с момента их знакомства, был открыт и приятен, когда хотел того. По крайней мере, с самой Ровеной. И, кажется, мало что и тех пор изменилось.
В случае с кентавром было немного сложнее – смысл слов, которых Дэвисон мягким тоном пытался донести до нее, попросту рассеялся в воздухе, так и не дойдя до охваченного паникой сознания. Леди Мальсибер казалось, что проще уйти и вернуться позже, когда она успокоиться, чего сделать в их присутствии все равно не удастся. Но услышав предложение Чарльза, Ровена удивленно вскинув светлую бровь, невольно приложив ладонь к груди. Кажется, в данной ситуации он возлагал на нее чуточку больше надежд, чем она – на себя. Но, размышляя, кивнула - эта мысль казалась весьма действенной. Единственное, что заставило волшебницу усомниться, так это вред, который кентаврица может нанести не столько ей, сколько развивающемуся в ней ребенку.
– Я бы хотела, чтобы моя дочь была такой же бойкой, как Дэрин, – негромко произнесла Ровена, лукаво взглянув на Чарльза, охотно поддержав более приятную для обоих тему. Что-что, а беседовать о семье дама могла бесконечно долго. Да и к этой девушке она никогда не скрывала симпатии. – Леди остается леди при любых обстоятельствах. Но там, где нужно проявить значительно больше стойкости, мы начинаем ощущать волнение и неуверенность, которая мешает мыслить и действовать правильно. По крайней мере, по молодости. С возрастом эта грань стирается. – Женщина запнулась на секунды, рассматривая эмоции на лице волшебника, пытаясь рассмотреть ответ в его глазах. – Не отходите далеко, Чарльз. – На грани слышимости озвучила просьбу леди Мальсибер, разрывая зрительный контакт.
Женщина огибает фигуру Дэвисона и неторопливо шагает к кентаврице, которая, казалось, с приближающимися шагами лишь сильнее начала биться в панике. Но неширокий шаг замедляется, и она останавливается в нескольких ярдах от нее. Сбоку, чтобы тонкую фигуру волшебницы было хорошо видно молодой особи.
– Мы не причиним тебе вреда, – размеренно произносит волшебница, негромко, но достаточно четко, чтобы ее услышали. Пожалуй, эти несколько недель подготовки к лекциям в Хогвартсе не прошли даром. – Мы хотим помочь.
Миссис Мальсибер расправляет образовавшиеся складки на платье и присаживается на землю, от которой еще тянет холодком, не забыв подложить край теплой мантии. Затем – кивает Дэвисону, давая понять, что все хорошо. Она подождет столько, сколько будет необходимо, чтобы кентаврица успокоилась. И лишь тогда они смогут продолжить беседу.
Ровена несколько раз глубоко вдыхает и так же медленно выдыхает. Она спокойна. Она ощущает умиротворение. И знает, что внезапная гостья так же ощутит исходящую от нее энергетику. Не знает, сколько минут проходит, прежде чем замечает осознанную мысль в глазах напротив и еще каких-то несколько незнакомых прежде движений. И подсаживается еще чуть ближе, при этом оставаясь на достаточном расстоянии. На мгновение леди Мальсибер забывает про Чарльза, рассматривая – ей прежде не доводилось видеть кентавров. Тем более, так близко. Теперь рассматривали Ровену, пытаясь прислушаться, кажется, даже к биению сердца. И женщина несильно – совсем легко – наклонилась вперед, демонстрируя открытую ладонь, пытаясь прикоснуться. Но что-то назойливое отвлекает ее, кружась. Волшебница отмахивается рукой. Снова пытается наладить тактильный… контакт, но снова ощущает, будто какая-то мелкая птица задевает волосы. И поднимет ладонь, чтобы вновь отмахнуться, как натыкается на что-то острое. И резко одергивает руку, дернувшись. Свободной рукой женщина потирает ужаленное запястье, осматриваясь.
– Что это было? – на этот раз леди Мальсибер обращается к Дэвисону. Она осматривается, но не замечает ничего, ощущая лишь легкое головокружение, мешающее сосредоточиться, сбивающее с мыслей. Ровена выпрямляется, прислушиваясь к внутренним ощущениям, ощущая тягость в области желудка и скривив губы, словно от горького зелья.
Только не сейчас. Бегло проносится в мыслях, прежде чем она встает и, торопясь, направляется прямиком за большое дерево. В последнее время тошнота стала отступать, делая новый день куда приятнее предшествующих. А теперь она вынуждена вот так спрятаться ото всех, упираясь ладонью о шершавую кору, стараясь унять это неприятное ощущение.
Спустя мгновение, когда Ровена ощущает облегчение, касаясь внутренней частью рукава сжатых в полоску губ, она прикладывает ладонь поверх груди. И лишь сейчас мысли возвращаются к Чарли и гостье, оказавшаяся на их пути. Думает о том, что это невероятная «удача» вот так встретить всех, ощутить все и сразу на пути. Женщина трет висок свободной рукой и выходит из-за дерева, медленно ступая прямо к ним. Ровена встретилась взглядом с Чарльзом, перевела на кентаврицу и опустила голову, ощутив неловкость, не проронив ни слова. Ей казалось, что хуже уже быть не может, пока не ощущает легкость в теле, не ощущая под собой опоры, хватаясь за ствол дерево, царапая ладони.
– Чарльз! – она понимает, что без помощи Дэвисона не получится даже достать волшебную палочку.
Вы здесь » Marauders. Brand new world » Настоящее время » Чем ближе высокий силуэт, тем он более смутный
