С Марвином Осбертом.

Перед зеркалом Маргарита кружилась долго. Могла себе позволить, даже если явиться следовало гораздо раньше обозначенного для всех гостей срока – она отвечала за цветы для украшения зала, других важных дел на этот день она не запланировала. Нужно было получить от происходящего хоть какое-то удовольствие. Насколько проще и приятнее стала жизнь, когда пропала необходимость думать о средствах… Нет, её семья никогда не была бедна, но эта «чужая страна», вызванная вечной тревогой за будущее скупость отца – всегда приходилось помнить о том, чтобы траты были разумны. Не стоило даже смотреть в сторону крема, который стоит больше месячного жалования какого-то министерского клерка. Теперь же все было так, как должно. Осталось лишь окончательно выбрать платье. То, что сейчас было на ней – серебристое, с тончайшей вышивкой. Прекрасное. Но не глядится ли она в нем слишком бледной? Вся кровать была завалена чудесным разноцветным ворохом.

Легкий стук по притолоке. Не спросил, просто обозначил свой приход. Марвин подошел к жене сзади и с легкой улыбкой посмотрел на их общее отражение. Он был выше ее на полголовы, оба черноволосые, сероглазые, с легкой бледностью в лице, которую принято называть аристократической. Один типаж, одна порода. Как и сейчас, всегда больше смотрели не друг на друга, а в одну сторону. Качество, очень полезное в семейной жизни...
Марвин положил руки жене на плечи.
- Ты выбрала это платье, Марго? Изысканно, но... Не оценят, - он едва заметно усмехнулся. - Сегодня в Хогвартсе соберется весь великосветский курятник, нацепивший на себя фазаньи перья. Нужно что-то поярче. Не кричащее, но стильное.
Он подошел к кровати, неторопливо перебрал груды шелка, парчи, бархата...
- Как насчет этого? - он поднял платье, сшитое из густого винно-красного плотного шелка. - Ты ведь его еще не надевала? Примерь.
Он передал ей платье, а сам устроился в кресле у туалетного столика.

Она даже не подумала обернуться, по шагам узнавая мужа. Словно бы кто-то ещё мог столь просто пройтись по их дому, зайти в спальню, прикоснуться легко, словно и не полноценное прикосновение – лишь намек на то, что могло бы быть. Дорогой старший брат ещё до их свадьбы намекал на исключительное себялюбие Маргариты, поскольку найти ещё одного мага, столь сильно похожего на неё, просто не получилось бы. Была ли в этом доля правды? Вероятно, но тогда было приятно думать, что привлекло её сходство с другим братом. Погибшим так недавно. Так давно? Не стоило думать об этом сейчас, когда все прошлые замыслы кажутся слишком упрощенными, не предполагающими появления новых желаний и привязанностей.
- Вовсе нет. Оно прекрасно, но соглашусь с тобой - не для широкой и разномастной публики. Оно подождет лучшего случая, - не намек даже, лишь обозначенная возможность. Когда-нибудь, может быть – и это станет возможным.
Серебристое платье легко соскальзывает на пол, место его занимает красное. Цвет крови, цвет любви, цвет жесткости.
- Оно будет очень заметным. Но уместно ли? – глаза её блеснули лукавством. – Мой муж в плохом состоянии, он не смог прибыть сегодня. Я так… печальна?

- Но он ведь еще не умер, - Марвин, внимательно наблюдавший за тем, как серебристое кружево скользнуло на пол, встал и подошел к супруге. Снова развернул ее лицом к зеркалу и сам скрепил несколько застежек сзади на поясе. - Пока не умер. А платье... Вот посмотри. Алый означал бы, что ты готова к вульгарным приключениям. Кармин? Его совершенно изгадили маглы, когда использовали для окраски военных мундиров. Ализариновый и шарлах - отвратительная синтетика, которую носят только грязнокровки. Малиновый хорош летом на природе. А фрез, - он рассмеялся, - подойдет только если ты эклер со смородиновой глазурью. Только благородный рубиновый никогда не будет выглядеть вызывающим или вульгарным. Он оттеняет твои волосы, - Марвин поправил черный локон и провел тыльной стороной кисти по плечу Марго, - и контрастирует с кожей. А в складках сияет как настоящий камень. Чем бы его дополнить?
Он вернулся к туалетному столику, на котором стояли два обитых кожей ящичка, и, открывая одно отделение за другим, качал головой, пока не достал длинную цепочку с бриллиантовой каплей. Украшения жены он великолепно знал, потому что сам и подарил большую часть.
- То, что нужно, - он расстегнул широкую цепочку из белого золота и закрепил в плечевых швах платья, а бриллиантовый кулон спустил на спину, медленно проведя рукой по обнаженной коже и завершил образ поцелуем в основание шеи. - Прекрасно.
И было не совсем понятно, что именно он оценил - красоту жены или свою способность подобрать ей наряд.

- Время – очень и очень загадочная вещь. Иногда нам лишь кажется, что его осталось мало, - женщина повела плечами, расправила крошечную складочку. Нравилось ли её нынешнее отражение в зеркале? Бесспорно. Маска для этого вечера должны быть многослойной, ведь для окружающих положение их смотрится хуже, чем есть на самом деле, но она, будучи истиной (пусть и дочь чужестранцев) леди, станет старательно изображать, что всё хорошо. Платье будет отвечать за благополучие, за надежду на лучшее. В горести не носят подобные платья.
- А для уверенности бордо ещё рано. Оставим для совместного выхода? – Маргарита уже представляла высокую прическу, оставляющую открытой шею - будет смотреться особенно выигрышно. Жаль только, что голова начнет болеть довольно быстро, но такую цену за красоту она готова заплатить. И так приятно будет распустить волосы дома, расчесать… И с болью уйдут все неприятные воспоминания.
В выборе одежды она могла доверять Марвину полностью, такой тонкий вкус, и на удивление точное понимание самых тончайших нюансов контекста событий. Ей не нужно было долго и подробно расписывать, он мог словно бы посмотреть на события её глазами. Или просто взгляды их были столь похожи?
Один из немногих магов, которыми она действительно не хотела бы навредить. Так удивительно, почти неуместно.
- С каждой минутой мне всё сложнее думать о том, что нужно быть на балу. А это необходимо.

Марвин нахмурился.
- Да, уже необходимо, - он положил на пояс, который остался лежать на столике, булавку с крупным бриллиантом вместо головки. - Я потом сам заколю ее и зачарую так, чтобы ты не поранилась. А пока у нас есть еще два часа до твоего бала. М... Чудесное платье... - Марвин скользнул обеими руками в глубокий и свободный вырез на спине. - Когда ты вернешься, мы обязательно потанцуем. Оно создано для того, чтобы танцевать танго. Но это потом, - и он снова прижался губами к ее шее.

***

Если отбросить навязанные обществом стереотипы, благотворительность, Кощей бы ее побрал, была скучнейшим и совершенно бессмысленным делом.  Маргарита никогда не приняла бы для себя концепцию, согласно которой требовалось вытаскивать кого-то из грязи под ручки, мыть, лечить, одевать и раздавать столь ценные жизненные возможности просто так. Из жалости. Выживают сильнейшие, а другие лишь бесконечно, бессмысленно тянут назад. Тем парадоксальнее смотрелись все её многочисленные участия в подобных мероприятиях, благо – никто не подозревал об истинном отношении Марго. А внутренние убеждения значат так мало там, где главенствует репутация, ради которой следовало улыбаться и скромно упоминать о том, что «они с супругом пожертвовали значительную сумму, ведь для бедных детишек не жаль никаких средств».
Следовало улыбаться, нежно и чуть задумчиво. Все хорошо, но не через чур. Она обеспокоена… Как жена (здоровье мужа все ещё под угрозой), как одна из дам, оказавших содействие в организации мероприятия. Такая гнусная история с газетой, такая наглость.
Неприятно, что про её прошлое могли бы вспомнить в этом контексте. Не вспомнили. Для этого и нужно зарабатывать репутацию, конечно. А вот леди Мальсибер было куда сложнее, но держалась она прекрасно – это Маргарита успела отметить при коротком разговоре после прибытия. Плавная мягкость, приветливость, нежность – была ли в этом хоть крупица правды? Питала ли леди на самом деле теплые чувства к незнакомым сироткам и страдальцам? Это совершенно не касалось Маргариты, особенно теперь, когда вокруг звучит музыка, и многие взгляды станут пробегать по ней. Не задерживаясь слишком долго, впрочем. Очень удобно, но выдерживать образ нужно до конца. Любоваться прекрасными цветами, если быстрота движений и бесед слишком наскучит. Лилии, анемоны, амариллис… И окружающие маги вполне сравнимы с цветами, увлекая себя такими игрой в ассоциации можно продержаться в суете довольно долго. Не задуматься окончательно, удержать связь между мыслями и окружающим миром.
А ведь Ровена действительно необычайно старалась. Магическое лето в шатре было почти достоверно, все было пронизано теплом и светом.
Не слишком хорошо для тех, кто не любит яркий свет. Некоторые дамы постарше будут не слишком довольны. Но это лишь мимолетная мысль, промелькнувшая и пропавшая. Не следовало слишком увлекаться, ведь маленькое ее «задание» все ещё не выполнено.
И Маргарита следила за залом, выбирала. Сразу привлек статный маг – незнакомых, но излучающий уверенность, приковывавший к себе взгляд. Он совсем не подходил для её целей, слишком много пресловутой неизвестности. Ей видится мандрагора. А вот остановившийся рядом полноватый мужчина среднего возраста… Он был смутно знаком, смотрелся приветливо и безобидно. Почтенный отец многочисленного семейства. Лен – какая удача.
Маргарита направилась к нему сразу же, чтобы не затягивать «охоту». Брошь-игла предусмотрительно расстегнута…
Кто бы мог подумать, что «отец семейства» окажется столь неуклюж? Развернувшись на приветствие, он оттолкнул хрупкую Маргариту. Минутная дезориентация, боль в ушибленном боку… В неосознанной попытке удержаться на ногах (не слишком удобные туфли этому вовсе не способствуют), она пытается удержаться хоть за что-то. Кого-то. Замеченного ранее мага. И конечно она царапает его руку – как неудачно, право же.
Маргарита смотрит на него растеряно. Конечно – не из-за падения, но столь неожиданное вмешательство судьбы в её планы сбивает и раздражает. На секунду кажется, что первое суждение не совсем верно. Не мандрагора, но олеандр? И она изображает то, что должна сделать испуганная дама – почти искренне.
-Простите мою неловкость. Я лишь искала фиксатор от броши и была не слишком осмотрительна.

Отредактировано Margarita Osbert (2020-04-25 22:08:39)

Тощее и длинное облако, отчасти похожее на ирландскую гончую, зависло над шатром, накрыв его и часть поляны серой тенью. Однако, это нисколько не помешало апрельскому солнцу выглянуть из-за ватной преграды и приятно щекотнуть шею Теодора Нотта. Мужчина рефлекторно коснулся кожи и провел пальцами в попытке стереть непрошеное тепло. Девушка рядом с ним, напротив, легко запрокинула голову и подставила светлое лицо ласковым лучам, несколько секунд наслаждаясь светом.
Ему нравилась беззаботность момента, подобного этому.
Всего через несколько шагов полог шатра скроет две фигуры и перед собравшимися предстанет исполняющий обязанности Министра Магии Теодор Нотт и его спутница, французский посол - Эйлиен Бельфлер.
Все это будет через несколько шагов. Сейчас же Теодор посматривал на свою спутницу украдкой, чтобы не показаться грубым и улыбался ее легкости буквально во всем.
Она заметила.
А он и не против.
Тем более, когда нет посторонних глаз.
Волшебники остановились недалеко от входа, украшенного нежными, кружевными цветами и тонкие пальцы Бельфлер невесомо скользнули по вороту белоснежной рубашки, оправляя его, чтобы через мгновение спрятать руку в сгибе локтя волшебника.
Ничем не примечательный жест.
Никем не замеченный, кроме него.
- Спасибо, Эйлиен.
Они прибыли далеко не первыми.
Волшебники и волшебницы заняли свои позиции, как шахматные фигуры на доске, где каждая выполняла отведенную ему роль.
Какое место занимал их дуэт, Теодор не задумывался. Что же касалось нескольких позиций, то леди Мальсибер, в данном случае выступала в качестве королевы.
Упавшей, но не сломленной.
Он поймал взгляд женщины, коротким кивком обозначил приветствие и, одновременно, одобрение проделанной работой.
Женщина кивнула в ответ и вернула  внимание Доминику, решившим сопроводить свою мать на этом балу.
Пожалуй, Нотт мог бы и удивиться, даже искренне поразиться, как Ровене удалось так быстро взять себя в руки. Вот уж действительно, повисела над пропастью и осталась в живых. После всего, что случилось и без сомнения случится, женщина держала спину прямой, продолжая двигаться.
По крайней мере, притворяться, что ничего вопиющего не произошло, у нее выходило неплохо.
Волшебница под задумчивым взглядом Теодора направилась к гостям, и подол изумрудного платье скользнул в сторону, обнажив ножку Мальсибер. Нотт невольно поморщился - пошло, на его взгляд, не смотря на то, что выигрышно подчёркивает все изгибы. Но, может так и надо. Внаглую. Чтобы и сомнений не осталось, кто здесь та самая королева.
За рукав потянули.
Не сильно, но требовательно.
Так умела только Она - одним жестом, взглядом сказать больше, чем он словами.
Бельфлер вопросительно изогнула бровку и Тео повел плечом, виновато улыбнувшись и возвращая все свое внимание послу.
- Простите, Эйлиен, задумался о… шахматах.
Тонкая фигурка волшебницы в черном платье-футляре немного качнулась, точно цветок на высоком стебельке, раздумывая достаточно ли этого объяснения для снисходительного прощения и, решив в пользу Нотта, покрепче сжала его локоть.
Ему понравилось.
Следующий, кого Тео при всем желании не смог бы оставить незамеченным, оказался Гонт.
Проходя мимо него, играя без особого труда роль беспечного и довольного министра, которого заботили лишь благотворительный бал и красивая француженки рядом, Теодор даже не дернулся, когда в голове пронеслась всего одна фраза.
Он не изменился в лице, не позволил ни одной мышце дрогнуть. Никак не выдал и секундного замешательства, но напряжение скользнуло вдоль позвонка холодной лапой. Сдержанный кивок в знак приветствия статному мужчине, такой же неприметный зрительный контакт, лучше всяких слов ответил на наставление Лорда. Игнорировать подобное не стоит.
Как не стоит и делать вид, что не предупреждение осталось незамеченным.
Чревато.
И бессмысленно.
Пробегающий мимо официант, сверкнул блестящим подносом с несколькими бокалами игристого, два из которых сразу оказались в руках Теодора.
- Уверен, это из лучших запасов. Другого, на подобном мероприятии, быть и не может, - девушка недоверчиво прищурилась, посмотрела  в высокий бокал и поморщилась, когда пузырьки ущипнули за нос.
- Раз Вы уверены - не откажусь.
- Можете немного пригубить, если не хотите пить, но за качество готов ответить головой.

Музыка тем временем полилась с новой силой и в центре зала закружили пары.
Первыми танцевали Организатор бала и новый директор школы в исполнении Абраксаса Малфоя.
Дальше Нотт не следил, полностью отвлекшись на беседу с Бельфлер и незаметно уводя девушку в дальнюю часть Зала, туда, где было менее людно. В этот раз беседа почти не касалась предвыборной кампании и дальнейших планов. Не было и разговоров о целях и деталях мероприятия бала, в том числе непосредственной выгоды для ряда собравшихся под куполом шатра.
Сейчас было время, когда можно расслабиться. По крайней мере, хотелось в это верить.
Нотт склонился к Бельфлер - за музыкой ее голос был почти не слышен, а французский акцент приятно искажал слова, - и, забирая бокал, проговорил на самое ушко.
- Я принесу еще шампанского.
- Подожду Вас здесь, мистер Нотт, - волшебница улыбнулась и заскользила взглядом по залу, как маленькая птичка, склонив голову к плечу.
Мужчина вернулся через несколько минут, но не успел он протянуть новый бокал девушке, как под руку ощутимо толкнули. Волшебница с пухлыми щечками, как у хомяка, и въедливыми глазами, как у следователя аврората, неуклюже извинилась и скрылась в толпе, оставив Теодора с мокрым пятном на парадной мантии.
- Оу.. репутация стекла по манжетам, - смятая салфетка забегала по темной ткани, а Нотт вдруг рассмеялся, ловя руку подоспевшей Бельфлер.
- Не переживайте, высохнет, но спасибо, - француженка зарделась и, сообщив, что в следующий раз они идут вместе, в почти привычном жесте вновь взяла спутника под руку.