Уже очень давно Мироздание не дарило Ли Вэю таких подарков, одни лишь сюрпризы. Но женщина, прошедшая по улице мимо витрины, была подарком судьбы - нечаянным, дорогим, неужели-ему-подарком. Он еще не разглядел её толком, еще не осознал, что черты стали взрослее, совершеннее, чуть заострились - это он рассмотрит и поймет потом, он еще по имени её в мыслях не назвал, а в груди стало горячо-горячо, будто кипятком облился. И то, что она, чуть поколебавшись, вошла в лавку и остановилась всего в нескольких шагах от него - это было настоящим чудом. Чан Ли Вэй осторожно выдохнул и переместился так, чтоб наблюдать за ней, не выдавая себя.
И что изменилось за последние пятнадцать лет, - спросил он себя невесело. - Ничего, парень не изменилось. Она все так же - вот, рядом, только окликни, только руку протяни. А ты все так же можешь только молчать и смотреть на неё - и это снова лучшее, что ты можешь для неё сделать.
Понимать это было грустно, но смотреть на Дафну Мюррей все равно было очень хорошо.
Он уже давно не испытывал сильных чувств. Последние семь лет просто нечего было чувствовать, все исчезало в прожорливых нутрах дементоров еще прежде, чем он успевал осознать. А по выходе из Азкабана он уже совсем был не уверен, что справится хоть с чем-то, что приподнимется над ровной гладью его невозмутимого спокойствия - и сам приглушал, притушивал вспышки радости, гнева, раздражения. Но сейчас он разрешил себе эту радость. Пусть будет. Все равно ненадолго. И запретил - грусть.
Он не вспоминал сейчас прошлого, хотя и помнил многое, что их связывало, так, будто все было только вчера. Не сожалел о несбывшемся, сейчас - нет. Просто был благодарен за эти минуты и не просил большего.
Большее нагрянуло, не спрашивая его, хочет он или нет. Большее имело облик какого-то неприятного типа и явно собиралось доставить Дафне огромные проблемы. Ли Вэй даже подумать не успел, что он со всем этим будет делать дальше. Что скажет, как будет объяснять - в тот момент это было совершенно не важно. Он чуть сдвинул свою шляпу, так, чтоб тень от полей, падающая на глаза, была погуще - и шагнул вперед.
Все сложилось одно к одному:
Дафна - “украла документы и сбежала” - значит, этого парня надо не просто отогнать, а вырубить. Ли Вэй ударил без предупреждения, без замаха, быстро и сильно, вложив в удар всю наличествующую энергию и не заботясь о том, встанет ли противник, как скоро, и сам встанет или с помощью.
Они не должны выглядеть беглецами или ворами. Вэй повернулся к хозяину лавки и с укоризной, адресованной поверженному противнику, заметил:
-Невежливо так обращаться с леди, вы не находите? Позвольте я оплачу  покупки, свои и мадам? И провожу её домой.
Потом, когда сюда прибудут хит-визарды, или даже авроры, хозяин лавки должен будет что-то сказать им, хоть что-то - что, разумеется, не должно навести стражей порядка ни на Чанов, ни на доктора Ли. И только потому  он добавил в речь легкий провансальский акцент, как болтал с приятелями, кажется, лет тридцать назад на берегу теплого Средиземного моря. Его кожа была заметно темнее, чем у англичан, но почти не отличалась от цвета кожи загорелых южан.
Дафна должна уйти с ним. Сейчас же. Без вопросов и страха. И он чуть наклонился к ней, давая себя рассмотреть.
- Вы не очень испугались? Можете идти?
Расплатились. Вышли. Вэй галантно поддерживал Дафну под локоток, очень стараясь, чтоб их шаг не был слишком тороплив. И только скрывшись за углом, аппарировал вместе со спутницей. Сначала на вокзал, в толпу спешащих пассажиров, затеряться в их круговороте, сбить след. Потом - в Сохо, на одну из узких, наполненных разноголосой суетой, улочек, увешанных красными  шарообразными фонариками и яркими позолоченными вывесками. И только там выпустил её руку.
Где-то на вокзале в толпе он потерял свою шляпу, и лицо его теперь было совершенно открыто. И глаза его были открыты в смотрели прямо и немного безумно. А вот губы были крепко сжаты - и ни слова не мог он сказать. Ни здравствуй, ни прости, ни давно не виделись - ни на одном из известных ему языков.

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-06 01:55:34)

За все время, что они аппарировали из места в место, Ли Вэй боялся только одного, что Дафна одумается, остановится, вырвет руку и уйдет. Но теперь, когда она так доверчиво коснулась его лбом, он понял, что самое страшное уже позади. Дальше, что бы ни было, будет гораздо лучше. Они стояли посреди торговой улочки, над ними был клочок весеннего вечернего неба, а вокруг пульсировал китайский квартал. Резкие голоса разносчиков зелени, скрежет и скрип старых, груженых выше вообразимого, велосипедов, густые ароматы уличной еды. И Дафна Мюррей - как жемчужинка, закатившаяся не в ту шкатулку.
Она молчала, она молча говорила ему, как ей страшно, её плечи были так напряжены, нервы - так натянуты, что еще немного, и он бы обнял её. Не обнял лишь потому, что знал - обняв, уже не отпустит. Нельзя… Но он даже руку поднял, даже почти коснулся её. Но она заговорила - и он замер вот так, с поднятой для объятия рукой - и медленно-медленно, чтоб не выдать движения, опустил её.
-Я знаю, - ответил  тихо. Не было смысла говорить громче, слишком близко они находились. - Я надеялся, он забудет меня. Постой…
Откуда она знает Шена? Они общаются? Говорят о нем?
Мысли смешались. В этом была вся Мюррей! Она всегда ухитрялась проникнуть в его жизнь куда больше, чем он мог себе позволить. То, что выглядело детской дружбой, было крепкой связью, сравнимой разве что с братской. То, что отец пренебрежительно звал юношеским увлечением, было любовью всей его жизни и самым большим разочарованием. И теперь - ему казалось, они чудом, невероятно, наконец-то встретились. А она водит знакомство с его братом, младшим, которого вообще знала лишь по его рассказам. Он бы еще понял, если бы она заговорила о Чжуне! Но младший! И будто так и должно быть, то, что она обитает где-то внутри его семьи, как… как жемчужинка в грубой раковине.
Вот о чем поговорить бы им, о том что им делать с этим, чтоб не навредить друг другу. Что делать беглому аврорскому лекарю и беглому арестанту, чтоб не оказаться вдруг посреди обломков всего, что им обоим дорого.
-Брось, Минджу, это - наименьшая из проблем. Что меня действительно беспокоит, так то, что ты, похоже, с утра не ела. Я очень удивлюсь, если это не так. Пойдем, я тебя покормлю, напою чаем, а ты расскажешь мне про Младшего. И про себя.
И о чем угодно. Просто побудь со мной еще немного.

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-06 23:13:29)

Место он выбрал не самое чистое, не самое знакомое и даже не с самой хорошей кухней - самое безопасное. Хозяин - маггл, но так завесил свое заведение разнообразными оберегами, что не всякая поисковая магия пробьется. Есть укромные уголки, где можно уединиться, есть задняя дверь, выводящая, вопреки ожиданиям не на задний двор, а здорово так вбок. Дафну усадил лицом ко входу, чтоб она контролировала ситуацию и была спокойна, но и сам мог наблюдать за движением в зале, отраженном в мутноватом стекле старинного шкафа.
Он чуть засомневался, заказывая для Дафны ужин - рис, овощи, кусочки мяса в кисло-сладком соусе… Вдруг он все перепутал, вдруг забыл, вдруг её вкусы переменились? Но сомнения не отразились на его лице. Себе взял все то же, чтоб им поскорее уже принесли и оставили в покое.
А вот палочки протянул Дафне без сомнений. Навык обращения с этим инструментом у неё был. Он учил её еще на втором курсе. Это было весело, здорово, это развивала моторику и координацию, но про это они тогда не думали. Дафне нравилось постигать что-то новое, а ему нравилось, что она такая классная. Они ели палочками гуляш, картошку, куриные крылышки… Два беззаботных смеющихся подростка, плюющих с высокой башни Рейвенкло на косые взгляды и любые “невозможно”. Но сейчас, когда Дафна не приняла палочек, а достала из кармана складной швейцарский нож, скрывающий в скромной рукояти лезвие ножа, вилку, шило и открывашку для бутылок, замер и медленно опустил руку. Можно было не спрашивать, тот ли это самый нож. Он сам выбирал его в подарок. Тот самый.
Сердце будто сжала рука. И хотя это было больно, мучительно, это было именно одно из тех чувств, которыми очень любили питаться дементоры. Вот только имя этому чувству он вспомнить не мог. Пронзительная щемящая нежность?
Он так и молчал бы, если бы Дафна не протянула ему тетрадочку. Ту самую. Его кинлокский дневник.
-А! - на коротком выдохе. Не английское междометие, просто похоже. И значит то же. А звучит чуть иначе. И уже чуть протяжнее, по-английски: - А! “Похитила архив и сбежала”. Так вот что за архивы ты украла. Клептоманка…
Скрыл за улыбкой сразу ворох чувств. Нежность, растерянность, восхищение, понимание. Провел пальцами по срезу, переворошил страницы, не читая. Семь лет его дурацкой жизни. Подхватил выпавшие рисунки, уставился на них. Это не укладывалось в голове. У него в голове был совсем другой Шен. Он был нездоровым, беспокойным, он был не по-мальчишески ласковым. И он рисовал округлых старательно держащих форму собак. И кривых лошадей, на которых мог бы удержаться разве что кот или заяц. И вот этот живой непоседливый щенок - это его работа? Да увидь он перед собой взрослую фотографию Младшего, и то удивился бы меньше.
И, проклятие, кто она ему? Отчего он рисовал её в такой интимный момент? Отчего с такой трепетной нежностью?
Эта была не ревность, на такое сложное чувство он был еще не способен. Или - никогда не способен? Он не помнил. Но сейчас новая реальность просто не укладывалась у него в голове.
Из тетрадки выпало еще что-то. Фотография! Улыбающаяся Дафна и рядом, щека к щеке, молоденькая девушка, ученица Хогвартса. Похожа. Или нет? Он не мог понять. Черты лица то совпадали, то разнились. И, наверное, это все же была ревность - эта печальная тяжесть в груди.
-Прости, - проговорил как-то деревянно. - Я не смог. Ты на моем месте… - Это звучало отвратительно. Дафна ни за что не должна быть ни на его месте, ни рядом с таким местом! Но все-таки, если на миг представить. - Ты тоже не смогла бы прийти. Хотя и должна была б. Это твоя дочь?

Вэй смотрел на рисунки, на фотографию и молчал. Просто молчал. Ни о чем не расспрашивал, хотя не видел своих близких много лет, помнил иными, думал о них. В голове проносилось множество вопросов - Шене, о Джудит, о самой Дафне. О том, как же так они оказались сплетены. В мыслях проносились воспоминания - о малышке Джудит под теплым шелковым одеялком, об изнеженном Шене и мокрой от его слез рубашке на плече, о веселой возне с Чжуном, о маме… И чем больше громоздилось слов в голове и тепла в сердце, тем непроницаемее становилось его лицо. Пропала даже та легкая улыбка, что смягчала жесткую линию его губ, погасли яркие огоньки в глазах, выровнялось дыхание, сердцебиение…
Будто ему все равно. Будто впервые слышит об этих волшебниках и ему нет до них дела. И когда гладь темного озера его ощущений совершенно выровнялась, протянул Дафне через стол и рисунки и фотографии. И снова промолчал. Просто смотрел на неё долго и прямо, будто бы и она была рисунком или фотографией. Сравнивал с той, другой, которую помнил все это время. С девчонкой в школьной мантии. С серьезной девушкой-стажеркой в коридорах Мунго. И все образы сливались в один, тот, что был сейчас перед ним. И тогда он снова чуть-чуть, одними губами, улыбнулся.
Очень кстати им принесли поднос с тарелками и мисочками и расставили по столу. Едва хозяин отошел, Вэй почти сразу накинул на их с Дафной угол щит - “никому совершенно не интересно, что тут происходит”. И когда убедился, что их уже точно никто посторонний не услышит, только тогда спросил.
-Что ты имеешь в виду - не стала? На неё напали? Она была инфицирована - и вылечилась? Есть вакцина? Я немного успел поднять последние публикации, но там очень мало об этом, очень бегло. То зелье, что сейчас… - он умолк, соображая, как его обозначить, - доступно лишь избранным -  хорошая, качественная полумера, но не лекарство. И - если она вылечилась… - надежда и недоверие полыхнули и пропали в глади спокойствия, - то выздоровление полное? Если ты читала это, - он кивнул на дневник, - то наверняка помнишь, даже в случае, если прекратить острое течение, исключить приступы, остаточные явления все равно убрать невозможно. Поражение нервной системы необратимо. Или я ошибался?

-Не обманывайся, она была инфицирована, -  это прозвучало бы резко, даже грубо, особенно этот легкий, но заметный нажим на “была”. Но сказано было без насмешки, без чувства превосходства, тихо-тихо, и смотрел Вэй в это время не в глаза, как всегда в споре, а вниз на стол. Он выбрал из крохотной мисочки с закуской кусочек поаппетитнее и положил в тарелку Дафны, а то, увлеченная разговором она либо совсем забудет про еду, либо проигнорирует вкусности. Коротким жестом обратил её внимание - ешь, не увлекайся! А как не увлекаться, когда он и сам готов говорить об этом бесконечно, до полной ясности. - Просто агент был ослаблен, и организм выработал антитела.
Все, больше можно для Дафны не разъяснять, она поймет и что это означает, и что из этого следует. Ведь случаи чудесного избегания ликантропии описаны еще в древних фолиантах и широко обсуждены в узких колдомедицинских кругах. И для того, чтоб слово “вакцина” прозвучало, не хватало только подтвержденных документально современных случаев. А где ты возьмешь эти случаи, когда эксперимент невозможен, и даже сама болезнь изучена очень поверхностно? Даже он, сам оборотень, мог лишь теоретически воссоздавать механику течения болезни по косвенным данным и тем обрывкам биоматериала, которые мог собрать после своих превращений.
-Я бы очень хотел поговорить с Мэри и осмотреть её. Но я понимаю, что это невозможно. Вы… - Он умолк, не проговаривая очевидного: “в бегах”.
Хмыкнул. Чуть помолчал, сомневаясь, говорить ли теперь Дафне правду. Есть же где-то критическая масса того, что она в нем ни простить, ни понять не сможет. Он вообще до сих пор думал, что она будет на него глубоко обижена и не захочет видеть. Это было редкостным свинством - притвориться мертвым и скрываться столько лет. Это было мелко и трусливо - теперь он это понимал. Это было не только перечеркнуть их дружбу и доверие, но и попросту бросить её одну в этой жизни.
Но он снова перевернул ситуацию: будь она на его месте и делай так же - он сердился бы? Узнав, что она жива, смог бы он отвергнуть её лишь потому, что долгие годы она смогла прекрасно обходиться без него? Нет, он бы чувствовал себя отвратительно, униженно, но это в самом деле померкло бы и отвалилось просто от того, что она жива.
С другой стороны, между ними есть разница. Сколько он себя помнил, она был частью его жизни и его сердца. Он начинал утро с мыслью о ней и с той же мыслью засыпал. Он отчаянно мечтал однажды назвать её своей и рассорился с отцом в споре о том, чтоб это место больше никем не было занято. День, когда он её не видел, был тускл и холоден. Но Дафна - другое дело. Для неё он был просто другом. С тем же выражением лица она говорила и с ним, и с другими. Она не пыталась продлить их встречи. И ей не было приятно или волнительно, если кто-то предполагал между ними роман. Это было даже хорошо. Это помогало ему держать дистанцию. Но дай она тогда ему хоть знак, хоть намек, что видит в нем мужчину - и не стало бы никакой дистанции. И он бы потом разбирался, что с этим делать.
Так было пятнадцать лет назад. А теперь что? Даже предполагая, что он жив, даже ожидая его когда-то увидеть и не очень удивившись встрече, она всего лишь “была бы рада помочь”. А после того, как он ей скажет - она по-прежнему будет рада помочь? Или швырнет в него тарелку с едой и уйдет навсегда.
-Ты знаешь, я никогда тебе не говорил, какое ты сокровище. - Неправда! Он дал ей имя Жемчужина. Вот только говорил ей, что зовет её так, потому что она маленькая, как горошинка. А вовсе не потому, что прекрасна. Значит, правда. Он не говорил ей. - И теперь это, наверное, не важно.
Вэй положил палочки на край почти нетронутой тарелки. Посмотрел Дафне в глаза спокойно и прямо, совершенно готовый, что это может быть в последний раз.
-Я теперь лекарь в банде Фенрира. Я беглый преступник, убийца и мошенник. Моё имя теперь Ли Юнксу. И мы никогда не были с тобой знакомы, я учился в Китае. Ты… Черт, я дурак, и ты все равно хочешь мне помочь?

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-12 09:45:56)

Он мог бы ей возразить - это же совсем, совсем другое дело. Воспротивиться незаконно установленному режиму, не поддаться тем, кто и так был тебе врагом - это не преступление, это подвиг. А вот рвать на кусочки магловских девушек и подделывать документы - это ни в каком месте не подвиг. Но он не стал. Дафна читала его дело, знает, что это было, как и почему. А он отлично догадывается, что, как и почему сделала Дафна. И что сейчас действительно важно - так это то, что они оба так или иначе принадлежат к миру неприкасаемых.
Он легко усмехнулся. Слишком много Шена в её жизни! Слишком много за такую короткую встречу! Он потом спросит, что их объединяет и как давно.  Надо же, этот негодник сказал ей его домашнее имя! А свое имя он ей не сказал? Но - надо же! Как сильно проявилось то, что тогда, в детстве он называл “мне приснилось”. И, если вспомнить, то незадолго до беды, в июне шестьдесят четвертого, Шен ведь был очень плаксив и ласков, и часто приходил просто обняться. И не хотел отпускать в больницу по утрам. И в те недели перед пожаром был не в себе. Надо будет все-таки навестить его, раз все равно тайна раскрыта - нет теперь смысла скрываться от тех, кто дорог.
-Все хорошо, Мюррей, ты права. Я не подчиняюсь Фенриру. Только иногда соблюдаю субординацию. Но он не обманывается на сей счет. Мне нет до него дела. Но у него в подчинении люди. Много людей. Они больны, и не одной лишь ликантропией. По хорошему, я б четверть из них просто госпитализировал бы, если не треть. Хронические заболевания, кожные, гормональные. Все не очень тяжелое, потому что тяжелые просто не переживают очередную трансформацию. Вот такой естественный отбор… Я не говорю про алкоголизм и разные формы клинической депрессии. А дети!
Он говорил ровно, будто зачитывал сводку по больнице на утренней планерке. Но тут его голос немного переменился, стал глуше.
- Мне сказали сколько их умирает, не пережив даже первой трансформации. Но даже те, кто справляется, не становятся суперлюдьми с бетонным иммунитетом. Гигиена на уровне средневековья. Питание нерегулярное и однообразное. Ночные кошмары и суицид. Травматизм просто вынесем за скобки. Без врача у них не будет ни лекарств, даже йода, ни элементарных знаний, ни магии. И это двадцатый век, Дафна. И не глухие районы Африки или Амазонии, а Британия. Они живут здесь, с нами, но до них нет дела ни Фенриру, ни обществу, ни правительству.
Он умолк, чувствуя, что гнев уже не только достиг критической отметки, но, кажется, давно уже выплеснул за грань. Ну почему он говорит это Дафне, почему не ищет способов говорить с сильными, с теми, от кого что-то зависит. Чувствует, что бесполезно?
- Как видишь, я никуда из этой банды не уйду. Извини. - Короткой паузы было достаточно, чтоб погасить вспышку гнева, и он снова мягко улыбнулся. - Но это не означает, что я забросил исследования. Просто сейчас в основном читаю, что было сделано в этой области. Я же очень много пропустил, надо нагнать.

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-12 12:34:33)

Аврорат, Мунго, магловская клиника, хоспис… У неё точно никого нет. Нет, то, что она не замужем, это понятно. Но у ней не только в доме, в сердце никого нет. Только бесконечный круг врачебной текучки. И ведь даже не ест толком - чем жива?
Вэй незаметно подложил ей еще кусочек мяса, уже из своей тарелки. Все равно ему кусок в горло не лезет. Потом нагонит, когда перестанет поминутно перехватывать дыхание. Но вот забывать немного делать вид, что ест, нельзя. Дафна заметит и сама перестанет, ей только повод дай.
Он улыбался, кивал - понятно, да. Да, - кивнул - он помнит Робардса, конечно! Помнит еще со школы, но куда лучше помнит их последнюю встречу, уже в аврорате. Хотя - как помнит, он же тогда как деревянный был. ни от чего не отпирался, со всем соглашался, равнодушно смотрел, как самопишущее перо аккуратно кладет на бумагу слово за словом - и ему было все равно, кто сидит напротив, что спрашивают, зачем… Вэй усмехнулся и только спросил мельком, как он теперь, в порядке? У него не было обиды ни на аврорат, ни на Гавейна, ни на кого-то еще. Ребята просто делали свое дело, точно так же, не испытывая к нему ненависти.
Он слушал Дафну, иногда о чем-то спрашивал, уточняя, и не забывал положить ей еще еды. Слушал - и понимал: она тоже по нему соскучилась, ей тоже его не хватало. Их разговоров, редких вылазок, поддержки. Может быть - его самого? Он слушал и ощущал, как по каждой клеточке тела разливается счастье, светлое и тяжелое, как свежий мед. И оно так крепко сливается с ним, что никакой дементор не мог бы высосать это счастье. А если бы попробовал, умер бы сразу от передозировки.
Это было невероятное ощущение, какая-то магия. Что-то вроде анестезии, от которой дуреешь, и главное - не начать бредить от этого счастья.Не начать светиться, как тропическая рыбка, и источать благоухание, как цветок. Он молчал, глядя на Дафну с улыбкой, и отвечал ей мысленно, не размыкая губ.
Просто будь со мной подольше, как можно дольше…
-Просто останься со мной.
Ли Вэй даже зажмурился, когда понял, что сказал это вслух. Невероятная, преступная неосмотрительность! Они не могут быть вместе, они по разные стороны этой войны. И ему все так же нечего ей дать. Ни дома, ни защиты… Но он может напомнить ей о еде и покормить. Может поделиться мыслями. Может согреть её пальцы в своих руках, накинуть пальто или обнять. И тогда Вэй тихо выдохнул, поднял глаза и улыбнулся. Оброненные им слова были не из тех, которые “ладно, не важно, забудь”. Но зная Дафну, от неё можно было ожидать всего, даже “М, хорошо, до полуночи я совершенно свободна”. И он повторил, уже не случайно:
-Останься со мной. Или пусть: если бы было можно, если бы все было проще - да или нет?

Вот, вот! В этом была вся Дафна: все понять совершенно невинно и буквально - и Вэй тихо-тихо рассмеялся. Вот так всегда! А потом вдруг осознал, что все она поняла правильно. Даже холодок пробежал по плечам. Как давно она все знает? Сейчас, став вот такой, взрослой и мудрой, смогла прочитать его, как рождественскую открытку? Или ей всегда все было очевидно?
Его улыбка чуть пригасла, но в глазах тепло и радость остались. Он только умолк ненадолго, чтоб найти нужные слова. Такие, чтоб все-все между ними было ясно.
Он был совсем не против касания Дафны, но вот когда она обнажила рубцы на его запястьях, непроизвольно дернулся - легко-легко. Смутился. Но рук не отнял. Просто позволил себе привыкнуть: она теперь знает и это. Чего же она о нем не знает?
-Я… был тогда помолвлен. - Эти слова дались трудно. Они так много объясняли, но произнесены были только теперь. - С шестого курса.
Мягко перехватил ладони Дафны, удержал в своих руках. Потом отпустил её правую руку, а сам взял палочки в левую. Чтоб ела!
- Но ты, наверное, уже знаешь. Тогда казалось все так сложно. В нашей семье “не хочу” - не аргумент. Я искал только способ развязаться с этой помолвкой. И вот все решилось само собой. Оборотень - так себе пара для приличной девушки.
Виновато поморщился. Да, и для маглорожденной мисс Мюррей - тоже так себе пара, это правда.
-А теперь… Я ведь даже не могу спросить тебя, где ты живешь. Ясно, что не в том же доме. И не могу спросить, с кем. Хорошо ли о тебе заботятся.
Он умолк, погладил подушечкой большого пальца руку Дафны. В эти короткие мгновения тишины, он всерьез оценивал вероятности. Забрать Дафну, забрать тех, кто ей дорог - и уехать куда-нибудь далеко, подальше от этой войны. Во Францию, в Советский Союз, наконец. Союз большой и дикий, там есть глухие места, заброшенные деревни, куда раз в неделю на телегах привозят спички и сахар. Тоже не верх мечтаний, но из чего им тогда еще выбирать?
Посмотрел на Дафну, усмехнулся.
-Если я предложу тебе бросить все и уехать на другой конец земного шара - ты ведь откажешься?
Он сам так когда-то отказался, дважды. Даже не из-за Мюррей, не только из-за неё. Ощущал себя частью этого мира. Пришитым и прижившимся, как донорская почка. А Дафна тем более - плоть от плоти Британии… Но - вдруг?

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-14 23:15:35)

Ли Вэй коротко усмехнулся.
-Дело не том, что они бедолаги, Джинджу. Я никогда не был склонен к отчаянной благотворительности, а теперь - вообще нет. Я не обманываюсь, в большинстве своем это взрослые люди, которые сами выбрали так жить. Не сопротивляться. Плыть по течению. Те, кто плыл против, уже погиб. Дело в том, что сейчас я один из них, и больше мне некуда идти. Я даже не могу оформить лицензию на частную практику, в сторону Мунго можно даже не смотреть. Так будет не всегда. У меня большие планы. Если я остаюсь здесь, то не собираюсь принимать такие дурацкие условия игры. Но для меня не проблема - сменить игровое поле. - Его улыбка стала чуть шире и азартнее. - Черт, у меня плохая наследственность. Когда-то то же самое сделал мой отец.

- Ты имеешь в виду ваш переезд в Великобританию? - Дафна задумчиво глянула на Вэя и оживилась. - А ты хотел бы уехать или остаться? Потому что если остаться... Я давно уже лелею немного безумную идею клиники для маглов.

Он кивнул с улыбкой. Да, сейчас, отсюда это звучит так: просто однажды одна китайская семья собрала чемоданы, села на пароход -  и сменила место жительства. Это была очень хорошая, светлая версия. В ней не было за спиной беглецов ни выстрелов из-за кустов посреди дня, ни смены власти в одном поселке по три раза в сутки, ни полугнилых корешков, выкопанных корявой палкой в роще и съеденных вот прямо на месте. Когда-нибудь, возможно, и их история будет начинаться со слов  “Мы приехали сюда в таком-то году”. И все, что окружает их сейчас, будет обесценено и забыто.
- Я не хочу “уехать, потому что струсил”. Если я уеду, то только потому, что хочу сберечь что-то очень драгоценное. Что больше никак не сберечь. Насчет клиники… надо подумать.
Он  и в самом деле помолчал, размышляя. Когда они покинули заведение и вышли на улицу, Вэй спрятал в карман перстень. На руку надевать не стал, хотя было очевидно, что сейчас он даже лучше пришелся бы по размеру, чем пятнадцать лет назад.
-Куда я от тебя денусь? - пожал плечами. - В отличие от тебя, меня легко найти. Хогсмид, домик рядом с лавкой зелий. У меня даже почтовый ящик есть и камин. Так что у тебя больше шансов найти меня, чем наоборот. Поэтому я рискую гораздо больше, отпуская тебя. - он оглянулся, соображая, где бы им прогуляться. Не по шумной же и тесной улице! - Знаешь, что, Мюррей, я считаю, ты мне кое-что задолжала...

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-15 19:13:14)

Про Келли Вэй знал точно, Дэвисон при встрече сказал ему. Снял с души камень, спасибо ему. Вэй кивнул серьезно - живой, все в порядке. А потом проворчал под нос:
-Безобразие. Младший брат смотрит за мной. И занимает все мысли моей девушки. Надо с ним серьезно поговорить.
Поговорить с Младшим - это было обязательно. Хотя бы показаться ему на глаза. Но не сейчас же к нему бежать!
А вот насчет долга ответил не сразу. Из ближайшей подворотни аппарировал в другой район города, вывел Дафну на освещенную теплым электрическим светом площадь с фонтанами. Огляделся. Он видел это место лишь на магловских фотографиях, художник из Кинлока много рассказывал об этой улочке. Как днем тут рисуют и продают картины, выступают студенты-актеры, поют безвестные музыканты. А вечером тут танцуют. Теперь уже ансамбли играют бесплатно, а люди, переходя от одного островка музыки к другому, выбирают себе по душе и танцуют без стеснения. Тогда, убедившись, что все рассказанное - правда, поднял палец к самому носу Дафны и очень строго сказал:
-Ты должна мне как минимум шесть танцев. Четыре - за рождественские балы. И два выпускных. Я не жадный, я согласен на рассрочку. Но первый танец - сейчас.

Дафна немного ошарашенно уставилась на кончик пальца и ответила честно:
- Я не умею!

- Верно… - откликнулся с улыбкой. - Кишки сшивать мы умеем. Архивы воровать - тоже. А танцевать - нет. С плохой же компанией ты связалась!
Он чуть приобнял Дафну за плечи и медленно повел вдоль по улице, совершенно будто забыв о танцах. Он никуда не спешил, просто вел её от пятачка  к пяточку, иногда задерживаясь, если что-то в мелодии нравилось ему или ей. Будто бы все было хорошо, никакой Магической Британии, никаких государственных переворотов, заговорщиков и подполья, никаких банд в лесу. Будто бы они сейчас прогуляются перед сном, съедят по мороженке, лягут, обнявшись, спать, а утром он встанет пораньше, чтоб приготовить ей кофе.
-Ты все еще любишь кофе? - спросил совершенно невпопад, и деловито кивнул, услышав ответ. Да, конечно. Люди редко меняются. Она любит кофе, он - чай. Все так, как и должно быть. А еще она, наверное, устала. А он тут со своими танцами. Дурак… - Ладно. Забудь. Я научу тебя. Потом. Я просто рад, что ты нашлась.
Он взял её ладонь и приложил к своей груди. Сердце билось, как тяжелый кузнечный молот, быстро и сильно, и как только грудная клетка держала удар?

А он просто обнял её без требовательности. Оберегая, защищая, согревая. Будто бы было два его. Один сходил с ума от близости, второй - точно знал, что делать, чтоб ничего не испортить прямо сейчас неосторожным словом или действием. И второй, разумный и осторожный, был сейчас намного сильнее. Вэй даже шутить не стал, чтоб разрядить обстановку. Кто может знать, может, Дафна улыбнется, а может испугается еще больше. И что тогда? Он же даже извиниться не сможет!
Он лишь чуть наклонил голову и невесомо поцеловал в макушку, а потом коснулся щекой. Вспомнил, как мечтал об этом еще в школе. Ох, мало ли о чем он тогда мечтал, и о чем сейчас. Если ему нужно еще хоть немного будущего…
-Все будет хорошо, правда. - И - что тут еще сказать, чтоб не соврать? Он даже не знал, увидятся ли они снова. Не знал, будет ли жив через месяц. Не знал, сможет ли на самом деле оберегать её. - Я приложу все усилия. А ты… Ты очень-очень береги себя.
Нахмурился, чуть отстранился, положил обе ладони ей на плечи и сказал чуть громче, ломая всю интимность, всю их опасную волнующую близость:
-Вот так, как сегодня, так не делай - слышишь? Если нужно что-то купить, скажи мне, у меня рядом лавка, я говорил? Напиши мне, а я… Хо! У нас в Кинлоке была такая штука: ящик с письмами “до востребования”.  Надо только указывать номер отделения связи и имя. У тебя же есть документ? Мне тоже можно писать так же. Почта у вокзала Ватерлоо, номер отделения есть в любом справочнике на почте, для доктора Ли. У меня документ есть.
“Правда, поддельный” - этого добавлять не стал. Очевидно же. У него сейчас вся жизнь поддельная.
Сейчас важно было, чтоб она не потерялась. Чтоб оставалась между ними хоть какая-то связь, пусть такая, совсем призрачная. Он потом придумает что-нибудь еще.
-И еще, знаешь… позади моего дома есть веранда. Если аппарировать прямо туда, никто тебя не увидит. Ты ведь не в тотальном розыске, не так, чтоб срабатывала тревога, когда ты на территории Магической Британии? Я не могу сказать, что это совершенно безопасно, у меня там могут быть гости, но они не все время, очень редко. Я и с этим что-нибудь придумаю. Ты только в полнолуние…
Ах, да, она говорила про зелье! Вот только он не очень-то пока в это верит.
-Оно через одиннадцать дней.

Вэй потрясенно наблюдал за этим действом - знакомая записная книжка, деловитое перечисление ингредиентов. Так просто? Вот так все просто - всего-то? Да ведь он был совсем рядом. Чуть-чуть не додумался, просто забыл напрочь про этого грешного крильмара. Как вообще про многие волшебные составляющие. Просто не думал о них, раз все равно не может достать. Да и если бы вспомнил тогда, если бы учитывал их, через сколько лет догадался бы, что яд примерно одного действия, но только один растительного, а другой животного происхождения, не усилят действия друг друга, а наоборот, нейтрализуют. Тот волшебник, что до этого додумался, как вообще устроена его голова? Это же просто и гениально! От этой простоты даже голова закружилась.
Хотя нет… это лишь добавляло эффекта. а голова кружилась от другого. От того, что он только сейчас понял - Дафна остается с ним. Она не просто нашлась в толчее Лондона, не только ждала его и узнала, она не разозлилась на него за его предательство. Им не просто удалось немного поговорить, чтоб в конце волшебного вечера расстаться навсегда. Она остается. Для неё уже сейчас есть какие-то через пять дней, через шесть дней рядом с ним. Это ошеломило куда больше, чем если бы она пообещала на словах.
И это момент был той самой границей, когда еще можно было бы попытаться отступить. Позвать её в свою жизнь - это было безумием, мгновением душевной слабости, непозволительное сейчас ему роскошью. Это было как спросить о цене на дорогой товар - это же просто спросить. Услышать: “Вам не по карману” - и отступить, оглядываясь. Он спросил, она сделал вид, что не поняла, он сделал вид, что поверил - все, вопрос закрыт.
Она глупая девчонка, вечно не умела о себе позаботиться. Не выдерживала режима, работала за троих, ела раз в сутки, накачивала себя кофе… Чувства самосохранения по-прежнему - ноль! Разгуливает по лавкам, когда сама в розыске, ударить негодяя под коленку не умеет. Теперь вот связывается с оборотнем! Да будь она его сестрой или дочерью, одобрил бы он такой выбор? Был бы горд и доволен? Сказал бы - да, дорогая, делай как хочешь, лишь бы ты была счастлива. Черта с два. Он сказал бы - беги от него как можно дальше!
Все это пролетело у него в мыслях за какие-то мгновения, отразилось на лице. Но вместо того, чтоб вот прямо сейчас отступить и исправить недоразумение, он, напротив, крепко обнял Дафну, обеими руками, и порывисто прижал к себе. Прижал грудью к груди, крепко обхватив спину рукой и не думая о том, что оголились его уродливые запястья, прижал её голову к щеке, удерживая затылок в ладони.
Это было помутнением. Никогда он так не поступал прежде. Никогда не позволял себе подобной грубости и порывистости не то что с Дафной, вообще ни с кем. Сейчас, посмотри на них кто со стороны, увидел бы чудовище с безумным взглядом, да еще эти шрамы на руках - точно уголовник.
И снова ничего не мог сказать. “Спасибо” было слишком мало, “люблю тебя” - просто слишком. Сердце уже не просто билось сильно, оно, кажется, растеклось по венам и артериям и пульсировало там в каждой.

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-22 00:25:55)

Наверное, даже успокаивающе заклинание подействовало бы медленнее, чем это короткое движение, когда Дафна обняла его. Не в один миг, даже не за минуту, но судорожное объятие стало просто нежным, и биение сердца выровнялось, и пальцы ощутили шелковистые пряди волос. И - нет, он не отпустил, просто заулыбался, выдохнул, приласкал.
Сколько вопросов сразу. Сколько сразу много их, заданных, незаданных, промолчанных, зависших в воздухе без ответа. Все до единого очень важные. Как ты жила все это время? Чем дышала? Трудно было? Если бы я был чуточку смелее, если бы не установил сам для себя строгие правила и пришел бы к тебе сразу - ты была бы счастливее? Шен, Мэри и тощий щенок - как это умещается в твой жизни? И её вопросы - клиника для маглов, яд крильмара… и вот этот вот вопрос, самый главный. Что им, черт подери, делать? Он ответит на них на все, по очереди, один за другим. Но этот - на него нужно отвечать прямо сейчас.
Он вспомнил один из разговоров с отцом, один из немногих спокойных, как раз где-то после Хогвартса. Отец тогда сказал: “Понимаешь, сынок, любовь никогда не случается вовремя. Ты не можешь сказать, ну вот, теперь я все сделал, можно и влюбиться. Она всегда, всегда будет рушить твои планы. Однажды она разрушит твою жизнь. А может, и не только твою. Предоставь женщинам жить сердцем, а сам живи умом.” С тех пор между ними было много слов. И - нет, он не согласился и не послушался. Но он запомнил эти слова. Теперь он будто снова услышал глухой голос отца.
-Не говори им, что умершего, только и всего. Тогда будут лечить от другого.
Он снова начал не с того, не с самого важного, вопроса. Но готового ответа у него все равно не было, нужно было подумать, взвесить риски. Нужно было просто подумать.
Им нельзя расставаться. То, что нельзя быть вместе, это он уже понял. То, что есть только один вариант для их общего будущего - тоже. Должна победить сторона Дафны. Мир должен прийти в равновесие. Только тогда, когда она будет не в розыске, когда она будет на легальном положении, он будет за неё спокоен.
-А если ты вообще не придешь, твои друзья сами начнут не спать и бегать по потолку, - кивнул с пониманием.
Это была та сторона, к которой он не хотел бы примкнуть. Та сторона, которой он собирался объявить войну. Не держа на неё зла, не испытывая никакой личной обиды. Но это была сторона, которая построила Азкабан. Сторона, которая вышвырнула больных людей на обочину жизни. Сторона, которой было наплевать, как в их прекрасной стране живут тысячи разумных существ, отличных от золотого антропоморфного стандарта. Он никогда не встал бы на их сторону, как не занял и противоположной. Никогда - если бы не Дафна Мюррей.
Он наклонился к её лицу и чуть было не поцеловал. В глазах полыхнуло безуминкой. Но он лишь коснулся пальцами краешка её губ - и не стал. Если сейчас это сделать, он вообще соображать перестанет. Вся энергия естественным образом перетечет в тот орган, который для мышления вообще не приспособлен, ибо за отсутствием в нем костей даже костного мозга не содержит.
- Хочешь, сделаем тебе документ на имя Ли Минджу. Уроженка Харбина, доктор, супруга Ли Юнксу? Но это уже завтра. Сегодня… я никого не жду сегодня. Если ты найдешь способ предупредить своих, что ночуешь сегодня у старого друга, это ведь не очень их растревожит? У очень старого, лет так девяносто, друга? У подруги, наконец? И спокойно обсудим, как нам быть дальше.

Отредактировано Chang Li Wei (2020-04-26 01:07:01)

- Не то чтоб не хочу, - Вэй смущенно усмехнулся, поправляя на плече сумку. - Просто ты и так почти все обо мне знаешь. Ты же читала дневник.
Он немного ошалел, когда она потянула его в тень, подальше от случайных взглядов. Почему-то первая мысль, нет, ощущение, которое до всех мыслей, что она сейчас поцелует его. Как подросток, ей-богу! Как будто волшебники втайне только целоваться могут! Но сердце екнуло.
-Нет, не все… - чуть подумав. Ведь в дневнике было в основном про его исследования и совсем чуть-чуть про все остальное.
Тут, под деревьями было достаточно уединенно для тихого разговора, даже вполне уединенно, чтоб без особого стеснения нежничать, как то делали другие парочки, но недостаточно уединенно, чтоб аппарировать. Вэй поискал взглядом подходящее место. Дорожка уходила прямо и прямо, к жилым домам, и кое-где можно было свернуть в проулок, такой же, как тот, через который они пришли сюда. Вэй взял Дафну за руку, ладонь в ладонь,  и повел туда.
-Благодаря тебе, мне было намного проще адаптироваться у маглов. Ну там радио, телефон, плита… А если я чего-то путал, то просто говорил, что в Китае все другое, мне верили. Благодаря тебе и твоим родителям, я вполне сошел за выпускника медицинского колледжа. Многое потом пришлось нагонять тайком вечерами, читая учебники. Но если бы не наша практика в магловской больнице - мести бы мне улицы. Я каждый день благодарил тебя. И еще. Магловские документы я оформил заранее, еще весной, до того. Это на случай… хм… - улыбнулся в небо. - Это если бы ты согласилась выйти за меня. Я не был в этом уверен. Тогда бы они просто остались лежать в ящике стола. Но они пригодились. Паспорт, диплом, страховка… Когда все это случилось, я оказался вполне готов к жизни у маглов.
Он чуть сильнее сжал её руку - спасибо!
- Я выбрал самое удаленное поселение из тех, где был лес. Но не самую глушь, где все на виду. Знаешь, больница там - меньше десятка коек. Перевязочная, операционная, она же родильное отделение. Морг - просто холодный подвал, в марте его начинало затапливать. Считалось большой неудачей умереть в марте. Весь персонал больницы - пересчитать по пальцам, включая священника. Иногда к нам поступали больные из окрестных деревень. Мне пришлось научиться водить, чтоб потом ездить к ним осматривать. Вообще, неудивительно, что народ там не любил болеть. Лечились в основном святой водой или виски. Причем, то и другое помогало от всего, абсолютно. А еще там была местная ведьма… вечно цапалась со священником, растила в палисаднике тыквы, держала метлу на видном месте… Статут отдыхает.
Пока они шли, он рассказывал Дафне о разных интересных случаях из практики, самых ярких, самых странных - на все не хватило бы ни этих минут, ни всей ночи. И не замечал, что снова рассказывает не о себе, а о том, что их с Дафной всегда увлекало - обоих вместе.

Перенеслись к самому заднему ходу, ведущему на кухню. Хогсмид затихал, темнота уже опустилась на деревню. В темноте было не видно садика позади дома, но ветки деревьев прочерчивали ломаными линиями темноту неба. Пахло цветами.
Кухня была чистой, просторной - и совершенно необжитой. На плите стоял чайник. Пара чашек висело на крючках. Несколько разномастных тарелок в стеклянных шкафах явно обдумывали способы суицида. Половину огромного кухонного стола занимали ящики с мятой, мелиссой, ромашкой и шалфеем. Огромный старый камин оккупировали горшки с едва проросшей мандрагорой.

В гостиной мебель отсутствовала совсем, зато был небольшой, тоже явно заброшенный, камин. Никаких картин, фотографий, безделушек. Из всех украшений - только плотные шторы.
Ли Вэй впервые посмотрел на свое жилище как бы со стороны. Его-то все устраивало. Дафна… её и бардак не напугал бы, наверное, но вот такая равнодушная пустота - как знать, могла произвести гнетущее впечатление.
Он отошел к плите, чтоб набрать воды и зажечь под чайником огонь. Мог и волшебной палочкой издалека, конечно, но был только рад немного увеличить дистанцию между собой и Дафной, а то очень уж неподобающие мысли теснились у него в голове и растекались по телу. Пожалуй, к такому жизнь её подготовить не успела.
-Сейчас напою тебя настоящим хорошим чаем. Здесь так не заваривают, ты наверняка отвыкла. Но имей в виду, подойдешь ко мне ближе, чем на два фута, я тебя поцелую.